– Спасибо, – молодая женщина смахивала слёзы без перерыва, но они всё лились или лились, – Не уверена, что смогу вас проводить, мне всё ещё жутко стыдно, но… Пожалуйста, передай мои изв…

Она разрыдалась снова.

– Спасибо, – Бруно забрал чемодан у остолбеневшего Мариано, – И что ты стоишь? Это твоя жена, тебе её и утешать.

– Я не знаю, что сказать…

– Тогда просто молчи, – предсказатель похлопал молодого мужчину по плечу, выходя прочь.

***

Мирабель не обманула: ночью у неё действительно началась горячка, что заставило Джульетту снова встать на вахту у постели дочери.

– Злые люди. Мачете. Мачете-мачете. Смеются. Мачете, –бормотала юная Мадригаль, метаясь по подушке. Её глаза закатились, словно девушка пребывала в трансе. Алма, уверенная что влюблённый подросток просто берёт её на испуг, поменяла свою точку зрения сразу же, как только увидела внучку, рычащую, словно раненый зверь.

– Мачете. Злые люди смеются. Больно, – в забытьи изрекала Мирабель, – Злые…

– Почему эта тварь не возвращается? – с отчаянием воскликнула Джульетта, беря в руку в лампу и показывая, что её дочь отбрасывает не тень, а лишь оборванный лоскут.

– Иду… Иду-иду, дождись… Дождись, я приду, – словно отвечая, прошептала Мирабель, снова погружаясь в горячку.

– Заснула? – на пороге комнаты показался Бруно с тазиком и полотенцами.

– Да, – Джульетта забрала его ношу, – Ты тоже иди. Не волнуйся, я с ней.

Напоследок взглянув на хрупкое тельце в одеяле, предсказатель ушёл.

– Мамита, всё обошлось, ложись и ты, – предложила Джульетта, но глава семьи покачала головой, садясь. Её дочь устроилась рядом. Некоторое время они молчали.

– Я рассказывала тебе о дне, когда родились вы трое?

Вопрос застал Джульетту врасплох, и не только потому, что тишина уже стала привычной. Тройняшки Мадригаль никогда не праздновали свой день рождения по причине того, что тогда же погиб и их отец.

Увидев замешательство дочери, Алма невесело хмыкнула:

– О чём это я. Конечно не рассказывала. Но теперь расскажу. Послушаешь?

Джульетта коротко кивнула, и абуэла сложила руки на коленях, оборачиваясь к окну:

– Вы были крохотные. Вы с Пеппой родились довольно быстро, и уже пищали на моей груди, но не Бруно. Повитуха объяснила, что такое бывает, сказала что-то вроде «Он задержался послушать мамино сердечко», ведь Бруно был к нему ближе всего. Я только отошла от схваток и решила, что, верно, произошла какая-то ошибка, но именно тогда мой сын решил прийти в этот мир. Как оказалось, он повернулся неправильно, запутался в пуповине, – Алма перевела дух, – Повитуха бросилась спасать его. Схватила щипцы и… Так больно мне ещё никогда не было, мой вопль взлетел до небес, и, когда его наконец вытащили, моего сына, полузадушенного, но живого, его глаза были открыты. И я испугалась. Конечно, я потеряла много крови и была измотана, но его глаза… Будто он что-то знал. Будто он знал, что вот-вот начнётся война. Я была так растеряна, что вручила его Педро. Педро и придумал ему имя. «Смотри, как он складывает бровки, будто ему грустно. Ему нужно подходящее имя. А что если… Бруно? Как тебе, Бруно? О, не плачь, иди к маме». В отличие от вас двоих, Бруно неотрывно смотрел на меня, когда лежал на руках, и это было невыносимо. Какая-то изнуряющая грусть, будто он спит только для того, чтобы волочить безрадостное существование. Я, взрослая здравомыслящая женщина, боялась собственного сына, хотя должна была благодарить Бога за то, что он выжил. И когда Педро… – Алма на мгновение зажмурилась, – Мне показалось, что сын смотрит на меня с состраданием, и это было невыносимо, невыносимо! Младенцы не должны знать свою судьбу наперёд, но он словно знал, и…

– Мамита, – старшая дочь положила ладонь на её руки.

– Чего я не дала ему, чтобы в итоге он захотел сбежать из Энканто с собственной племянницей? Чего?

Мирабель слушала этот монолог сквозь сон. Она знала ответ, но произнести его не было сил.

Несмотря на все старания Алмы, Бруно так и не получил достаточно любви. Простой человеческой любви.

========== Глава 47 ==========

Горы ещё кутались в пончо из тумана, когда юная Мадригаль услышала стук в дверь. Бруно.

– Пора? – тихо спросила девушка, уже зная ответ, едва предсказатель справился об её самочувствии. Он кивнул.

– На минутку, – впустила его в комнату, племянница, – Так жаль, что я не могу взять её с собой.

Бруно взглянул на вазу. Их вазу:

– Я сделаю для тебя ещё, столько, сколько захочешь.

– Но она такая одна.

– Да, милая.

Не сговариваясь, они скопировали позу, в которой ваяли это произведение искусства. Переломный момент, когда между ними возникло влечение. Переплетённые пальцы, прикосновение к шее.

– Во рту пересохло, – признался предсказатель, отстраняясь.

– Как романтично, – усмехнулась девушка, вытаскивая рюкзак из-под кровати.

– Нам бы поторопиться, пока они ещё не осознали, что мы творим.

– А мы осознали? – она внимательно оглядела лицо Бруно. Это был не праздный вопрос, и, когда предсказатель кивнул, Мирабель накрыла его губы своими:

– Вот так. Чтобы не пересыхало.

– Боже, мы чокнутые.

– Я знаю, – она взъерошила его кудри, беря за руку, – Пошли.

Во внутреннем дворике виллы собралась маленькая делегация.

– Ну вы и твари, – протянула Ребекка, опиравшаяся на плечо Паоло, – Могли ведь драпать ночью, как нормальные люди, но нет: надо утром, когда у старой грешницы аж суставы выворачивает… Да стою я, стою, иди, обнимайся со своим героем.

Бруно и слова сказать не успел, как очутился в объятьях ухажёра Луизы:

– Мне плевать, что будут говорить, Вы – лучший человек из всех, кого я знаю!

– Ох, сынок, – предсказатель неловко похлопал паренька по спине, – Можно мне всё же второе место в твоей системе ценностей? Думаю, Луиза достойна первого места гораздо больше… Ты опять краснеешь?

– Нет, я в порядке, в порядке! – Паоло замахал ладошками у лица, – Сеньор Бруно, я буду ждать момента, когда мы снова сможем сыграть на типле вместе.

– Даже если люди будут говорить, что я – позор семьи?

– Вы же сами сказали, – ухажёр Луизы шустро смахнул набежавшую слезу, – Вместе позориться не так страшно. А пока вот, – он протянул предсказателю типле, – Я сменил струны и отполировал корпус. Играйте на здоровье.

Бруно улыбнулся ему, оглядываясь на Мирабель. Она обнималась с сёстрами и матерью. А на его долю выпало…

– Выходит, в тот раз мы распили нужно бутылку вина?

Агустин. Необычайно серьёзный.

– Похоже, судьба или случай решили за нас, – пожал плечами Бруно. Муж Джульетты вздохнул, разворачиваясь полубоком:

– Я пришёл не один.

– Здравствуй, Клайв, – вежливо поздоровался с кактусом Бруно.

– И знаешь что?

Предсказатель поднял на отца своей суженой недоумённый взгляд.

– Отныне Клайв – дядя Мирабель. Всё равно мы решили, что Алма любит его больше тебя. А ты, – Агустин сделал шаг навстречу предсказателю, обнимая его, – Стань для моей дочери тем, кем захочешь.

– Дядя Бруно, – Антонио появился в окружении крыс, – Они пришли пожелать тебе удачи. Пусть там, куда вы идёте, всегда будет много еды и материала для гнёзд. А я… – в глазах мальчика набухли слёзы, – Буду заботиться них, пока вы не вернётесь. Кто самые крутые детективы Энканто?

Предсказатель сел перед ним на корточки:

– Мы, малыш. Я буду скучать, детектив Антонио.

Пользуясь случаем, крысы взбежали по его пончо, тычась носами в лицо и волосы, а потом неохотно спустились, хохлясь возле младшего Мадригаля.

Последним шёл Камило:

– Мама ревёт, ты сам знаешь, как она умеет, папа с ней, так что… Ты это… Береги Мими, ладно? И не давай ей грустить, шути хоть иногда, но только не про боли в спине или что там у вас, стариков, бывает. И постарайся не развалиться, я ещё хочу сыграть с тобой в футбол.