На миг предсказателю показалось, что они совершили святотатство, занимаясь здесь любовью, но вовремя понял, что животные попросту не мыслят настолько замысловатыми категориями.

– Вишнёвая тень осиротела, – продолжила свой рассказ Мирабель, – И очень долго бродила по джунглям в поисках хозяина. Когда магия дома Мадригаль померкла из-за меня, наша призрачная тайра прибежала поглядеть, что происходит, и… можно сказать что это была любовь. Я напомнила ей предыдущего носителя, и Вишнёвая тень – кстати, она такого цвета, потому что именно так выглядит кровь на шерсти тайры – ждала своего часа. У меня не было дара, но я была ещё ребёнком. Моё сердце пустовало, а потом я… – она улыбнулась, – Полюбила тебя. И именно этого противоречия в моей душе хватило для того, чтобы в семье Мадригаль появился дар совершенно иной природы. Мой дар. Моя Вишнёвая тень. Моя радость и в какой-то степени моё проклятие. Как и ты, querido. Но я приложу все усилия, чтобы мы смогли жить вместе. Все трое.

– Вот так история, – изрёк Бруно после недолгих раздумий.

– Это ещё не всё.

– Не всё?

– Нас нашли.

– Кто? – встрепенулся предсказатель.

– Помнишь, абуэла рассказывала о том, что они повстречали индейцев по дороге сюда? Мы с Вишнёвой тенью уже нашли их поселение и сходили на разведку. Я и раньше его чуяла, во сне, там приятно пахнет горькими травами, но в гости мы не заходили.

– Это далеко?

– Где-то полдня пути, но один из их людей услышал кое-что ночью и теперь движется нам навстречу.

– Услышал что?

Мирабель с намёком улыбнулась, приопуская веки:

– Да так, тут двое неистовствовали ночью.

– Madre de Dios, – совсем тихо пробормотал предсказатель, закрывая глаза ладонью, но при этом будучи не в состоянии сдержать улыбки.

– Никогда не знаешь что и когда пригодится, – юная Мадригаль вылезла из гамака, неспешно одеваясь, – Ну что, готов?

– К чему?

– Встретиться с кем-то не из Энканто, конечно же! – обладательница тёмного дара бросила ему пончо и остальную одежду, – Давай, познакомимся с ним!

– Что если… – начал Бруно и осёкся. Его любимая была права: настала пора просто жить, не прикидывая вариант за вариантом.

***

Спустя час путники пересеклись с довольно стройным мужчиной лет сорока в белой одежде. Он взирал на них с неприкрытым любопытством. В глазах незнакомца появилось ещё больше любопытства, когда Бруно, откашлявшись, произнёс:

– Hycha Бруно, asy Мирабель.

–Hycha Чукуй, –негромко ответил индеец, – Saoa nga gui?

– Что? – шёпотом, словно боясь спугнуть этот миг, спросила Мирабель.

– Zeguigosqua, – расплылся в улыбке новый знакомый, указывая на собственное ухо.

– Говорит, что слышал, как мы… женились, – сдерживая рвущуюся наружу улыбку, перевёл Бруно.

– Откуда ты знаешь их язык?

– С нами в детстве нянчилась индийская женщина, Виситасьон, и немного научила меня говорить на языке муиска, но я и не предполагал, что однажды мне это пригодится.

–Ij guaha iougue, – вдруг произнёс Чукуй, хмурясь.

Словно догадавшись, что речь о ней, на плече Мирабель материализовалась Вишнёвая тень. Она выглядела как тайра, только мех у спины слабо колебался, показывая, что она принадлежит к миру духов.

– Он называет её теневым демоном.

– Supqaaguyn, – в голосе нового знакомого прозвучало уважение, когда он увидел, что юная Мадригаль спокойно относится к разлёгшейся твари.

– Он назвал меня ведьмой или вроде того? – угадала обладательница тёмного дара. Предсказатель кивнул. Их собеседник нерешительно помялся, но затем всё же протянул руку:

– Saoa nga gui. Бруно. Мирабель. Рад… Познакомиться.

– Говоришь по-испански? – обрадовался предсказатель, чей запас слов уже весомо истощился.

– Мало. Вы… бродяги?

– Мы идём в город у моря. Туда, – указала в нужном направлении Мирабель.

– Картахена де Индиас. Город, – любезно подсказал ей название Чукуй. Словно отмечая жажду приключений, желудок юной Мадригаль издал недовольное урчание.

Индеец хихикнул:

– За мной. Гости. Резервация муиска. Гости.

Путешественники переглянулись.

– Идём, – улыбнулась Мирабель, подавая Бруно руку. Предсказатель втянул воздух, осознав, что в кои-то веки дышит полной грудью. Их ждала новая жизнь, где ни одна душа кроме них самих не знала, кто они друг другу и откуда пришли.

Saoa nga qui. Муж и жена – и ничего более.

Бруно протянул ей руку в ответ, переплетая пальцы. Его маленькая женщина ласково улыбнулась.

– Идём, mi locura. Точнее, – он призадумался, – Mi chie. Моя луна.