– Она… Довольно далеко. За пределами Энканто где-то… Кажется, на дереве. Если я закрою глаза, я смогу увидеть то, что видит она, но смутно.

– Как это ощущается?

– Как если бы половина моих внутренних органов бегала где-то отдельно от меня, – усмехнулась девушка, но было видно, что ей не до веселья.

– Тебе… больно? – тихо спросил Бруно. Мирабель подтянула ноги к груди:

– Да. Напоминает зов, будто ветер гуляет в моих костях. Мы с ней бегали под звёздами, и теперь грустим друг без друга.

– Мы сделаем всё, чтобы ты смогла вернуться к нормальной жизни, – решила абуэла, вставая.

– Бабушка.

– Да, mi vida?

Мирабель слегка растянула губы в улыбке:

– Боюсь, что такое существование и есть моя настоящая жизнь.

– Глупости. Наверняка ты проголодалась, скоро будет обед. Всё наладится, вот увидишь.

– Настанет ночь – и я буду биться в горячке. Настанет утро – и я уйду искать Вишнёвую тень. Туда, – девушка указала в сторону разлома в скале, вставая с кровати.

– Я не отпущу тебя одну.

– Я буду не одна, – Мирабель оглянулась на Бруно, который осторожно придерживал её за плечо.

Орда молодых Мадригалей молча созерцала эту сцену.

– Хочешь сказать, – тон у Алмы был ровным, – Вы сбегаете из дома?

– Нет. Мы спокойно уходим, – ответил ей Бруно, чувствуя, как сильно Мирабель сжимает его руку.

– Вы сошли с ума. Оба.

– Ты видела предсказание, мамита. Вишнёвая тень ждёт где-то за горами.

– Тогда ищите её и возвращаетесь.

Двое клеймёных Мадригалей молчали.

– Я поручила Исабеле закрыть проход.

– Достаточно всего одной лазейки, – спокойно возразила ей Мирабель.

– Упрямая девчонка! – Алма шагнула ближе, повышая голос, – Ты и понятия не имеешь, какие опасности могут поджидать тебя во внешнем мире!

– Прошло пятьдесят лет. Мир не стоял на месте.

– Ха, – абуэла скрестила руки на груди, – И дня не пройдёт, как вы вернётесь. Помяните моё слово. Провожать не пойду, но буду ждать, когда придёте обратно.

– Договорились, – кивнула ей Мирабель.

Алма хмыкнула:

– А сейчас идите обедать. Это касается всех.

Пока родственники выходили из комнаты, девушка быстро притянула Бруно к себе, беззвучно целуя в губы:

– Я знала, что ты меня поддержишь!

– Конечно, mi locura, – он дотронулся до её щеки и понял очевидное: пока они вместе, им не страшны ни косые взгляды, ни проклятья, ни опасности внешнего мира.

========== Глава 46 ==========

За обедом царила тишина, прерываемая только приглушёнными раскатами грома над головой Пеппы. Вопреки чаяниям Мирабель, Долорес так и не вышла к столу. Мариано, сидевший с краю, тоже не производил впечатление счастливого человека, хотя он выглядел скорее задумчивым, нежели печальным. Ни одна сила в мире уже не могла исправить его недалёкость, но было заметно, что Гузман всё же пытается сделать какие-то шаги, чтобы исправить ситуацию.

Новость о том, что Бруно и Мирабель собираются идти за Вишнёвой тенью, вызвало некоторую суету. Семейство принялось обдумывать, что можно было бы взять в дорогу, но как-то погодя, будто это был пикник.

– У меня есть чемодан, – тоже принял участие в шурше Мариано, – Ещё со времени переселения бабушки и дедушки в Энканто. Могу отдать его Вам, сеньор Бруно.

Предсказатель не успел удивиться такому стремлению помочь: Алма постучала по стакану ложечкой:

– Что ж, дети. Поиграли – и хватит. Или вы ещё намерены собраться в дорогу?

– Мамита, – Бруно выразительно вздохнул.

– Что «мамита»? Забыл, как пытался убежать из дома в восемнадцать? Постоял у порога с полчаса, потом вернулся. Сказал, горы высокие. Сёстры тебя ещё провожать ходили.

– На этот раз я серьёзно.

– А я помню тот день, – нервно усмехнулась Пеппа, – Я даже волновалась. И сейчас… – она пару раз моргнула, опуская глаза на переплетённые пальцы.

– Никуда они не уйдут, – твёрдо заявила Алма.

– Ладно, – предсказатель поднялся из-за стола, – Мы пока начнём собираться. Мирабель, как себя чувствуешь?

– Мышцы ноют, но до ночи будет не так тоскливо, – ответила девушка, оторвавшись от созерцания скатерти. Казалось, она прямо сейчас обитает в двух местах одновременно, бегая где-то по лесу с Вишнёвой тенью.

– Мы ей поможем, – мягко дотронулась до плеча сестры Исабела, – И покараулим, если горячка вернётся.

– Спасибо, – поблагодарил старшую племянницу Бруно, – Мариано, твоё предложение насчёт чемодана в силе?

– А? – удивился муж Долорес, – Да, конечно, идёмте. Это в… нашей с Долли комнате.

– Бруно, – Мирабель тронула его руку, – Если она… Словом, скажи, пожалуйста, что я прошу прощения и не сержусь, ладно?

Предсказатель коротко кивнул, следуя за Мариано.

***

Дверь, ведущая в комнату Долорес, светилась от магии тусклее обычного. Мариано постучал:

– Долли? Я с дядей Бруно.

Когда они вошли, предсказателя поразил царящий в помещении полумрак. Казалось, что из этого места исчезли яркие краски. Долорес сидела у окна, даже не шелохнувшись при их приходе.

– Долли, я пообещал найти для твоего дяди чемодан, обед принесу попозже, – негромко проговорил Мариано, не подходя к ней, хотя чувствовалось, что ему хотелось быть ближе. Глядя на подобные метания, предсказатель смог умерить неприязнь к этому молодчику. Может, он не так уж и безнадёжен.

– Долли, привет, милая, – мягко окликнул племянницу предсказатель, подходя ближе. Он чувствовал, что должен попытаться с ней поговорить. Молодая женщина выглядела как обычно, если бы не тёмно-вишнёвый отпечаток кружев на груди. И глаза, лишённые блеска. Она не шевелилась.

– Мы с Мирабель уходим завтра утром. Она велела передать, что просит прощения и не сердится. Я тоже не сержусь, и… Я думаю, Мира ещё хотела бы сказать, что мы любим тебя.

Зрачки молодой женщины дрогнули, повернувшись к нему:

– Я… всё испортила.

– Нет, милая, что ты. Ты не могла молчать о чём-то настолько… Вопиющем, – Бруно занял стул напротив неё.

– А вы могли, – она снова вернулась к окну, – Обо мне.

– Ну, – он почесал затылок, – Мы с Мирабель всегда были какими-то не такими.

– Вы уходите из-за меня. В места, которых не знаете, – в глазах Долорес набухли слёзы.

– Что? Вовсе нет! Мы бы не смогли долго скрывать то, что происходило между нами. Для семьи это слишком, поэтому мы…

– Лучше бы она меня убила, – молодая женщина коснулась отпечатка кружев.

– Что ты такое говоришь? – Бруно схватил племянницу за плечи, встряхивая.

– Я недостойна жизни. Я шпионила за вами и рассказывала Алме, а всё потому, что была слишком бесхребетной! – она схватилась за волосы на висках, – А когда была свадьба, я думала, Мирабель послушает меня, но в итоге всё стало только хуже! А потом я… Чудовище! Клеймёное чудовище!

– Долли! – зная, что крик её пугает, громко зашептал предсказатель, – Это всего лишь отпечаток, и он смоется! Если ты так веруешь, разве можно просить смерти? У тебя столько всего впереди!

– Меня ненавидят.

– Они забудут, вот увидишь.

– Я больше никогда не буду сплетничать, дядя Бруно! – дочь Пеппы неловко обняла его, – И я стану сильнее, чтобы больше никто не смог воспользоваться моими слабостями!

– Ты справишься, милая, – предсказатель осторожно погладил её по голове, – Помнишь, как ты говорила мне, когда я вместе с тобой на шее полз на четвереньках по ступенькам моей обители? Ты хохотала и кричала «Вперёд, лошадка, ты справишься!». Кажется, тебе было четыре.

– Боже, я была чудовищем с детства, – рыдания Долорес перетекли в истерический смешок, – Почему ты на это согласился?

– Видишь ли, у меня тоже натянутые отношения со словом «нет». Увидев, в каком состоянии я в тот день приволокся к обеду, абуэла назвала меня тюфяком, зато ты хихикала целый день, рассказывая, как бесстрашная путешественница Долорес Мадригаль пересекла горы на своём верном скакуне… Наконец-то ты улыбаешься.