– БРУНО!! – старшая сестра отвесила ему пощёчину, и мужчина вынырнул из раздумий.

– Ты был с моей доч… – Агустин взял его за грудки и сжал зубы, не разрешая себе переходить на эмоции, – Мирабель должна была догадаться, чего хочет эта тварь! И рассказать она могла только тебе!

– Эта тварь жрёт эмоции и проецирует всё, что сама Мирабель не может сказать человеку в лицо, особенно плохое, – быстро заговорил Бруно, – И сейчас её хозяйка не справилась, а я понятия не имею, что делать!

– Бесполезно, лианы проходят сквозь её лапы! – крикнула Иса, – Но стоило мне потянуться к Мирабель, и вот, – повелительница растений показала обрывки плетей.

– Долорес! Где Долорес?! – между опрокинутых в спешке столов металась Пеппа.

– Дядя Бруно, – возле предсказателя показался Камило, – Я умею менять облик и могу изобразить Долорес. Отвлечём эту зверюгу!

– Уверен?

– Да, я приманю её поближе, а ты сделаешь всё возможное, чтобы вытащить Мирабель. Надеюсь, – подросток нервно усмехнулся, – Мими больше не сердится на меня за то, что я разбил тебе нос мячом.

– Она ранена, – к семье подоспела Луиза, – На спине, где клубы дыма, будто порез. Поэтому следы. Это какая-то рана. Я бросила пару камней, но она только увернулась.

– Рана? – предсказатель не знал, что и думать.

– Она злится, – раздался сонный детский голосок. Вообще-то Антонио полагалось быть в кровати, но крушение кладовой и крики ужаса были слышны и в его комнате, так что мальчик в ночной рубашке приехал на место событий на спине Гато.

– Антонио!! – не нашедшая дочь, Пеппа загребла в охапку младшего сына, – Я отнесу тебя домой, тут опасно! Феликс!!

– Ранено и злится. И злится, – забормотал Бруно, – Меняет облик. Не призрак. Она никогда не жила.

– Это неважно! – Камило перевоплотился в Долорес, – Эта штука жаждет убить мою сестру!

– Это важно! Я чувствую! – Бруно бросился следом за племянником к огромному силуэту, который шарился по окрестностям, переворачивая обломки.

– Эй, ты!

Вишнёвая тень обернулась. Камило в облике Долорес замахал руками. Лёгким скачком преодолев добрые сорок метров, махина склонилась над затрепетавшим от ужаса мальчишкой. Не теряя времени, Бруно нырнул руками в грудную клетку твари, где виднелся силуэт. Пальцы едва успели коснуться оборки платья, как Вишнёвая тень, распознавшая подвох по запаху, снова встала.

Проклятье!

И, конечно же, будто этого было мало, тварь заметила то, что хотела.

Долорес пряталась за накренившейся аркой из лилий, созданной Исабелой в честь свадьбы. После мимолётного раздумья чудовище пошло навстречу, оставляя на траве огромные отпечатки.

– Уйди от неё! – навстречу Вишнёвой тени выскочил Мариано. Тварь остановилась, разглядывая его с некоторым любопытством, а затем отшвырнула прочь небрежным движением лапы. Зарычала, грозно ерошась, и арка покрылась багрянцем из остатков вина и того, чем сочилась сама Вишнёвая день.

Это было в видении Бруно. Белые лилии, превратившиеся в алые. Непорочность и грех. Невежество и знание.

Ловкая лапа, чьи пальцы вытянулись наподобие человеческих, выловили Долорес и прижали к земле, словно мышь, лицом вверх. Молодая женщина с хрипом забилась в клети когтей, вонзавшихся в землю вокруг неё всё глубже. Один маленький «хруп» – и всё будет кончено. Но…

– Отдай мне Мирабель!

Тварь прекратила давить, обернувшись через плечо. Лёгкие Бруно горели адовым огнём от быстрого бега:

– Она бы этого не хотела! Ты убаюкала её, словно бессловесного ребёнка! Как делаем и мы, люди, но подобно тебе, не со зла! Мы пытаемся защитить тех, кто нам дорог! Ограждаем их! Решаем за них!

– Не шевелись! – прошептал сестре подоспевший Камило, – Замри!

На Долорес было страшно смотреть: её белое платье стало багровым от стекающей по призрачной шерсти субстанции, волосы рассыпались, а глаза не моргали.

– Ты уже заботилась о ком-то, кому было очень больно, – доверившись интуиции, продолжал Бруно, указывая себе на плечо, – Твои следы и шрам. Ты скопировала его, чтобы помнить того, кого потеряла.

Когти, державшие жертву, медленно разжались.

– Ты сделала всё, чтобы помочь, но этого оказалось недостаточно, и ты решила найти нового хозяина, чтобы на этот раз вышло иначе, – Бруно подходил всё ближе, – Пожалуйста, не делай этого. Прислушайся: Мирабель любит Долорес.

Лапа медленно поднялась, и Камило схватил сестру за руки, уводя прочь. Вишнёвая тень повернулась к предсказателю, востря уши. Светлело: намечался рассвет.

– Вот так, да, – продолжил переговоры предсказатель, – А теперь верни мне Мирабель. Не бойся, я не дам её в обиду. Ты же знаешь. Чувствуешь. Я сберегу её. Ты понимаешь?

Клубы дыма на спине Вишнёвой тени стали растворяться, на миг показав длинный глубокий порез. Она выглядела необычайно потерянной. Силуэт в глубине её груди конвульсивно шевельнулся, и Бруно испугался не на шутку, перестав контролировать собственные эмоции:

– Отдай мне её, бестолковая ты нежить! Ты её задушишь! Я люблю её, она – смысл моей жизни! Отдай мне её, я сделаю для неё всё, только верни мне её живой сейчас же!! Мирабель!!

Вишнёвая тень склонилась над ним, и предсказатель нырнул в призрачную плоть, нащупывая девичьи руки. Ещё немного, ещё…

Два клеймёных Мадригаля упали на развороченный газон, судорожно кашляя. Виновница переполоха оглянулась на горы, подёрнутые вуалью рассвета. Те, кто видел её со стороны, позже утверждали, что Вишнёвая тень ненадолго превратилась в подобие юной Мадригаль и закрыла руками лицо, словно плача, а затем, став бесформенной кляксой, ринулась в сторону разлома в скале.

Но Бруно было не до этого, ведь едва Вишнёвая тень исчезла, спасённая племянница обмякла в его руках.

– У неё обморок, просто обморок! – подбежав к дочери, быстро утешил брата Джульетта, – Отнеси её в комнату, с ней всё будет хорошо… Долорес? Камило, Долорес с тобой?

– Со мной, – Мариано держал на руках притихшую невесту. Она лишь вздрагивала, смотря в одну точку. Сам новоиспечённый Мадригаль получил пару глубоких ссадин, но держался с большим достоинством.

Поняв, что всё закончилось, гости начали выползать из своих укрытий.

– Мамита, – позвала Джульетта, убедившись, что Бруно поднялся с колен и надёжно перехватил Мирабель, – Мы идём домой. А горожане это по твоей части.

Глава семьи кратко кивнула, выходя навстречу жителям Энканто. Остановилась у арки. Взглянула на испачканные лилии. На людей. И заговорила.

Что бы ни было сказано Алмой Мадригаль в то ранее утро, очевидцы утверждали одно: голос её не дрожал.

========== Глава 45 ==========

Мирабель снилась раненая тайра, которая пыталась запрыгнуть на дерево, но вместо этого оставляла на стволе кровавые отпечатки передних лап. А затем в сон прорвался нежный напев колыбельной.

– Мам? – девушка с трудом разлепила глаза, увидев потолок, украшенный изображениями даров семьи Мадригаль. Родная комната.

– Милая, – над ней склонилась Джульетта, – Ох и заставила же ты нас поволноваться. Ты проспала почти двое суток. Как себя чувствуешь?

– Варёной, – девушка неловко приподнялась на локте, и тут события свадьбы Долорес пронеслись у неё перед глазами, словно испуганный табун лошадей. Предательство, разоблачение, Вишнёвая тень. Бруно.

– Где он?! Что вы с ним сделали?! – Мирабель судорожно вскочила, однако её ноги предательски подкосились. Однако упала она на знакомое плечо, и знакомые руки оторвали её от пола, возвращая на кровать:

– Не торопись, ты ещё слаба.

– Как ты вовремя, – восхитилась Джульетта, – Даже полотенце умудрился положить на полку. Благо, оно больше не понадобится.

– Бруно, – от облегчения на глаза девушки навернулись слёзы. Дядя в обычной одежде, в связанной ею пончо.

– Хвостик, тебе надо отдыхать, – он по-хозяйски подправил подушку, накрывая ноги Мирабель одеялом.

– Очнулась?! – в комнату сунулась голова Луизы, – Ребят, все сюда, Мими очнулась!