Алма резко встала из-за стола, пронзая взглядом толпу с видом выслеживающего добычу кондора. Ребекка Делано сидела одна, как ни в чём ни бывало потягивая вино.

Так, без паники, эти двое должны где-то быть! Они не убежали и не спрятались! Они же договорились, что не будут! Они не посмеют!!

Долорес. Да, их договор уже не имеет силы, но она же должна понимать, насколько это важно!

Звезда вечера сидела на отведённом ей месте с отсутствующим выражением лица. Мариано отошёл чуть поодаль, беседуя с гостями.

– Долли, – Алма сделала моющий жест руками, – Мне нужна твоя помощь.

– С Бруно и Мирабель? – спокойно спросила молодая женщина, не поворачивая к ней головы.

– Ты знаешь, где они?

– Да. Прямо сейчас слушаю. Очень увлекательно.

Чтобы не упасть, главе семейства пришлось облокотиться на стол:

– Где они?!

– А что, мы сегодня обойдёмся без шантажа? – тон Долорес остался ровным.

– Долли, пожалуйста, – Алма внезапно поняла, что её давление породило чудовище, – Скажи мне, где они!

– С ними ты возилась больше, чем со мной, – в голосе новобрачной послышалась горечь, – Посмотрим, что ты сотворишь с ними, если они опозорят семью почище моего.

– Просто скажи, где…

– Тебе их жалко? – Долорес невесело усмехнулась, – Не переживай, они счастливы. А какая выдержка – мученики бы обзавидовались, не то что у меня. Всё никак не дождусь развития событий.

– Прекрати немедленно! – яростно зашептал Алма, увидев, что к ним повернулась пора гостей, – Мы обязаны их остановить, они не знают, что творят!

– Хорошо. Я скажу.

– Так говори!

В глазах Долорес появилось что-то, чего её бабушка не замечала до сих пор: ненависть. Шантаж вернулся, став при этом гораздо страшнее:

– Скажу, если позовёшь всю семью.

– Ты не посмеешь…

– Тогда выбирай, – карие глаза казались невероятно холодными, – Либо спугнём, либо пусть не я буду главной грешницей этого дома.

– В тебе говорит обида, остановись, ты…

Долорес отвернулась:

– Время пошло.

Никто не увидел, как заиграли её желваки. Но не от злости, а от сдерживаемых слёз.

Долорес осознавала, что делает.

Но уже была не в силах остановиться.

========== Глава 44 ==========

– Всё. Всё-всё-всё, – Бруно предпринял, должно быть, уже десятую попытку остановить племянницу, и теперь в очередной раз обхватил её разрумянившееся лицо.

Каждый перерыв в столь диковинной схватке со страстью приводил к неожиданным открытиям: то к коротким сорванным, то к долгим французским поцелуям, от которых у обоих тяжелела голова, и мир вокруг переставал существовать.

– Всё? – уточнила Мирабель, лукаво щурясь. Бруно сглотнул: пару минут назад эта чертовка куснула его за нос, вызвав на очередной раунд.

– Мне… тяжело держаться, – отвёл глаза предсказатель.

– Ты поэтому ко мне не прижимаешься?

Он кивнул, краснея.

– Всё в порядке, – она ласково подправила увитые серебристыми нитями кудри.

– Мне стыдно.

– И напрасно, – Мирабель повернула его голову к себе, заглядывая в глаза, – Ведь я люблю тебя.

Сердце Бруно пропустило удар. За всё это время, что они были здесь, целуясь и лаская друг друга, как выжившие из ума, они ни разу не сказали этих слов.

– А ты меня?

Её голос. Неужели в человеке может быть столько нежности? А у него, Бруно, даже нет слов, чтобы это выразить, кроме банальностей, которые люди произносят из века в век.

– И я тебя.

– И ты меня?

– И я тебя.

Свеча в лампе фыркнула чихнувшим крысёнком. Фитиль догорел, и воцарился мрак. Бруно попросил дар проявиться, и зеленоватый отблеск глаз осветил лицо лучшей из родившихся на свет:

– Я люблю тебя mi locura. Te amo.

– Te adoro, – она снова притянула его лицо к себе, потираясь лбом об лоб. Страсть ушла, сменившись на ровное пламя.

И именно теперь дверь в кладовую с грохотом открылась.

Будь их чувства поверхностны, Бруно и Мирабель бы с ужасом отпрянули друг от друга, но теперь первой их реакцией стали крепкие объятия.

С широко раскрытыми глазами дядя и его племянница, словно два загнанных диких зверя, смотрели на возникших на пороге членов семьи.

– Сюрприз, как и обещала, – произнесла среди гробовой тишины Долорес.

– Зайди мне за спину, милая, – негромко попросил Бруно, чувствуя, как сильно колотится сердце Мирабель. Позади толпы Мадригалей подтягивались любопытные.

– Нет… нет! – девушка вцепилась в его жилетку, и предсказателю пришлось мягко отцеплять судорожно сжатые пальцы:

– Не бойся. Я обещал, что защищу тебя. Назад.

Загородив Мирабель спиной, он выпрямился и расправил плечи, ожидая вердикта.

– Иди сюда, – негромко скомандовала Алма, – Живо.

– Обещай не трогать Мирабель.

– Бруно, живо сю…

– Обещай.

– Ты что наде… Что ты… – голос Джульетты беспомощно сорвался в самом начале.

– Ничего! Ничего-ничего-ничего! – замотала головой Мирабель, – Не трогайте его!

– Ты правда думаешь, что мы будем судить ребёнка? – Алма вперилась в оливковые глаза, и те выдержали взгляд.

– Я не ребёнок!! – раздалось из глубины кладовой.

– Помолчи.

– Дядя Бруно не…

– А. То есть ты вспомнила, что он твой дядя?

– Я не забывала!

– Вот об этом я и говорю! – Бруно загородил племянницу рукой, – Чуть что – и ты, мамита, разговариваешь с ней как с отсталой!

– Брат, – Джульетта взяла себя в руки, выходя навстречу, –Позволь мне забрать её. Я отведу Мирабель домой.

Предсказатель коротко кивнул, но стоило целительнице пойти навстречу, как её младшая дочь решительно затрясла головой:

– Я его не брошу! Вы его убьёте!

– Мы не дадим этого сделать, – голос принадлежал Камило, – Мими, иди домой.

– Не лезь, – попыталась заткнуть подростка Алма, но из-за плеча лицедея вышла Луиза:

– Абуэла, мы приняли решение. Ты никого не тронешь.

– И, если надо, мы встанем здесь лагерем, – протиснулась к месту событий Иса, – О, и да, Долорес… Я просила тебя не лезть к моей сестре!!

Хук справа стал для новобрачной такой неожиданностью, что она даже не ощутила боли, но, кажется, именно это заставило её опомниться. Молодая женщина обвела глазами родню и собравшуюся толпу:

– Я… я хотела как лучше. Я…

– Долорес?

Бруно оглянулся. Голос принадлежал Мирабель.

– Долорес?! – юная Мадригаль часто задышала, а тени вокруг неё сгустились. Девушка не могла переварить предательство. У её ног сверкнули глаза Вишнёвой тени.

– Назад! – Бруно первым понял, что произойдёт, – Живо!!

– Что за… – покосилась на него удерживающая Исабелу Алма, но тут и сама увидела бурление теней.

– БЕГИТЕ!! – не своим голосом заорал предсказатель, и это был первый и последний раз, когда дурная репутация сыграла ему на руку.

В следующую же секунду кладовая буквально разлетелась в щепки, и посреди потоков хлещущего из остатков бочек вина возникла огромная тайра, прямо на глазах покрывающаяся багровыми клубами дыма.

Что-то изменилось. В груди твари виднелся силуэт. Иссиня-фиолетовое платье, проблеск очков…

– Мирабель, – Бруно и сам не услышал собственного голоса. Морда хтонического чудовища разъехалась, явив широкий, усеянный острыми зубами рот, и мощный рык, смесь человечьего и звериного языков заставил содрогнуться даже фундамент Каситы:

– ДОЛОР-Р-РЕС!!!

***

– Уводите людей! Быстро, быстро! – придя в себя от шока, отдала указание Алма, пока тварь, немного дезориентированная от собственных габаритов, оглядывалась по сторонам, стряхивая со шкуры щепки размером с доски для забора.

– Бруно, как её остановить? – в локоть предсказателя вцепилась Джульетта, – Ты должен знать! Бруно!!

Он не видел ничего кроме неявного силуэта в груди Вишнёвой тени. Глаза Мирабель были закрыты, возле рта застыли пузырьки воздуха.

– Она пожрёт её. Уже запаяла в себе и лишила голоса, – пробормотал младший из тройни Мадригаль, – Вот как это…