– А про метеориты?
– Мы же не хотим, чтобы к двум чудакам кто-то лез, верно? Я. Могу. Говорить. О метеоритах. Часами, – Ребекка зловеще скрючила пальцы, – Пока я рядом, к Вам не посмеет подойти ни одна кумушка.
– Вы не поверите, но, – Бруно кашлянул, – Несмотря на то, что я вне себя от благодарности, я хотел спросить о другом, но боюсь вас оскорбить.
– Что угодно, если это не предложение руки и сердца.
– Вы сказали, что Ваши с мужем родственники говорили, что вы породите игуан. А что на это отвечал Хосе? Я знаю, что у вас так и не было детей, но всё же…
– А, – женщина кивнула самой себе, припоминая, – В нашу первую брачную ночь, когда я озвучила эту проблему, он взял моё лицо в ладони и сказал: «Сердце моё. Если ты родишь игуан, мы будем воспитывать игуан. Кому какое дело, если это – наши игуаны, и мы будем их любить?». Что было после, рассказывать, или сами догадаетесь?
– Ведите себя прилично, сеньора Делано! – жутко смутился Бруно. Ребекка безмятежно расхохоталась:
– Я ответила на Ваш вопрос?
– Чуть не сказали больше положенного.
– Боже, жизнь ведь так коротка!.. Что ж. До встречи на свадьбе. Кажется Вас ждут.
Предсказатель обернулся. У границы дома Ребекки стоял Паоло. Паренёк махнул рукой.
– Неужели это отважный кабальеро, укравший сердце моей племянницы Луизы? – подхватил эстафету смущения Бруно, заставив Паоло залиться краской:
– Скажете тоже! Щенка подарил да на типле сыграл.
– Ладно-ладно, сеньор Скромник. Чего хотел-то?
– Я сочиняю одну песенку. Хотел Мариано попросить, он рифмоплёт хоть куда, так он ходит как в воду опущенный. Что с ним, не знаете?
– Осознаёт ответственность семейной жизни, – усмехнулся предсказатель. Страдания Мариано доставляли ему некоторое мрачное удовлетворение, – Так и чем могу помочь?
– После того, как я разберусь с припевом, сможете… подыграть мне? Если Луизе что-то не понравится, при Вас она постесняется меня убивать.
– Восхитительный план, – по достоинству оценил Бруно, усмехаясь, – Если вдруг я куда-то отойду, зови Клайва, он поможет.
– Клайва? А, это тот кактус.
– Да, он отличный парень, и всегда сможет спрятать тебя за своей колючей спиной. Скажу по секрету, моя драгоценная матушка любит его даже больше, чем меня.
– Я должен спросить, как он вообще появился в вашей семье? – не выдержав, захихикал Паоло.
– Такое бывает, когда два почтенных сеньора по ошибке откупоривают не ту бутылку вина, – охотно признался Бруно, – Ах, были времена… Хотя вроде даже недели не прошло. Но Клайв прижился… Погоди, я что-то не понял. Ты что же, не будешь спрашивать меня, что любит моя племянница?
– Это я уже выяснил у другой Вашей племянницы.
– У Исы?
– Нет. У Мирабель.
– Вот как, – кивнул предсказатель, смутно ощущая на губах сладковатый привкус.
Мирабель. Его луна. Его безумие. Утром, выйдя из комнаты младшего из тройни Мадригаль после поцелуя, они договорились. Соврали, взглянув друг другу в глаза, что ошиблись. Пообещали, что будут держаться друг от друга подальше, пока морок окончательно не развеется.
– Сеньор Бруно?
– Сеньор Бруно тут, – отозвался предсказатель. В глазах Паоло горела надежда, на щеках выступили красные пятна. Нервничает, но всё же верит в лучшее. И ведь у него всё получится. Уже получается. Только немного веры в себя – и вскоре, вполне может быть, Мадригали отпразднуют ещё одну свадьбу.
– Так Вы поможете? С песенкой?
– Конечно, – Бруно поднял голову вверх, глядя на равнодушное ко всем тварям солнце, – Для чего ещё я пришёл в этот мир? Обязательно помогу. А ты, – он взъерошил шоколадные корни кудри ухажёра Луизы, – Будешь счастлив.
========== Глава 36 ==========
Комментарий к Глава 36
Ещё одна маленькая глава о маленькой тени 🐾
Невероятно, но факт: стоило упомянуть при Алме, что Вишнёвая тень может не удержаться и напортачить на гулянке, как Мирабель мигом оставили в покое. Роскошный новый рычаг независимости, пусть только на праздники.
Заперев дверь спальни на щеколду, девушка распахнула ставни и села на кровати по-турецки, ожидая. Снаружи было весело и без неё, как, собственно, почти что на любом торжестве без обделённой даром Мадригаль. Мирабель попыталась услышать голос Бруно, но что-то подсказывало ей, что дядя либо ни с кем не общается, либо делает что-то на подхвате. Или прячется у себя, как было на новоселье.
Новоселье. Как здорово всё начиналось. И как ужасно закончилось.
Из мрака вынырнула мордочка с округлыми ушами.
– Я ждала тебя, – поприветствовала Вишневую тень девушка, – Ты многое пропустила… Сердишься?
Тварь молчала.
– А ты не особо чувствительная. Используешь чужое, не имея своего, – странно, но юная Мадригаль чувствовала себя совершенно спокойно перед этим пушистым полтергейстом, – Ну да не мне об этом судить, должно быть, я для тебя вкусная. Только на Бруно не сердись, ладно? Он за меня волновался. Или сердиться ты тоже не умеешь?
Вишнёвая тень не шелохнулась. Мирабель замолкла, глядя на то, как глянцевый мех еле заметно клубится на фоне усеянного звёздами неба. Девушка легла, и тварь сразу же переместилась на изголовье, глядя на хозяйку сверху вниз.
– Почему-то мне кажется, что тот чудесный сон, в котором я бежала по деревьям и крышам, твоих лап дело, – Мирабель зевнула, снимая очки, – Отведи меня ещё куда-нибудь, если можно. Я задыхаюсь тут. Покажи мне то, что лежит за пределами Энканто. Я прошу.
Вишнёвая тень мягко перепрыгнула ей на грудь, а затем легла поверх одеяла, прикрыв глаза. Гостья совершенно ничего не весила и слегка отодвинулась при попытке её погладить.
– Ладно, будь по-твоему, недотрога, – не стала спорить Мирабель, закрывая глаза следом.
Второй раз девушка открыла глаза, осознав, что ощущает своё тело иначе, как небольшое и гибкое. Шерсть! Лапы!
Мирабель хотела было произнести коронное Madre de Dios, но вместо этого из горла донесся кашляющий лай тайры. Вишнёвая тень сделала это снова. Она была вокруг, словно вторая кожа. Казалось, тварь была довольна происходящим.
Взглянув вниз, девушка увидела собственное спящее тело. Паника сменилась отчаянным восторгом. В тот раз было то же самое! Слух такой чуткий, как и зрение, ночь – а настолько ярко.
Вишнёвая тень поманила хозяйку вниз, и они спрыгнули. При нагрузке по телу разносилось приятное покалывание. Вспомнив поведение твари в башне Бруно, Мирабель притопнула лапами, а затем восторженно подпрыгнула. Но это было не всё. Они властвовали над своей формой и были единым целым. Запрыгнули на подоконник. Вспушили хвост, словно пыж для ружья, а потом и загривок. «Бежим, бежим!» – пело сердце Мирабель. К разлому в скале, который манил неизвестными звуками и запахами.
Граница потихоньку стиралась, и «мы» превратились в «я». Девушка всё ещё ощущала родное тело, словно линии карандаша на рисунке, размещённом где-то у хребта, но при этом сейчас у неё была и другая жизнь, в другом обличье.
Её жизнь? Чужая?
Тень тайры спрыгнула на землю, хранившую запах миллиардов ушедших жизней. Прелые листья, мицелий грибов, насекомые-трупоеды, а всё вместе – уютная утроба для новых существ, что ни день сменяющих друг друга.
Праздник, точно. Обойти бы этих людей кругом побольше, не пуская на шкуру искры ламповых свечей. Резкие запахи тел, капли жира горячей еды, кружащие голову ноты алкоголя. Голода не было, хотелось просто собирать впечатления так, будто это было впервые в жизни.
Она побежала к реке, не чувствуя ни капли усталости, только покалывающие искры от каждого прыжка. Порой Мирабель кувыркалась прямо в воздухе, взбегала на деревья и пару раз едва не грохнулась с тонких веток, цепляясь за них когтями.
Река! Река-река-река! Отдавшись на милость течения и загребая волны передними лапами, тень тайры поняла, что может дышать и под водой. Всё же сон, но невероятно реальный, а тени водятся везде, где есть свет.
