— Ной-гуин! — Нона посмотрела на нож в своей руке. У нее было мало времени, чтобы осмотреть его между тем, как она вытащила его из своей кровати и тем, как спрятала на складе на следующий день. Это было больше двух лет назад. Она не знала точно, почему спрятала его под полкой — он имел для нее значение, смешать его с другими ножами и потерять казалось неправильным. Поэтому она воткнула его в подставку под самой нижней полкой. Таким образом, она подчинилась настоятельнице, вернув его, но оставила себе. — Что здесь понадобилось ной-гуин?

— Я начала разговор с ней. — Сестра Сало, вспоминая, сузила глаза. — Но второй ассасин из ее ордена прервал нас. К тому времени, как я справилась с помехой, первая уже сбежала... а второй... ну, он был не в состоянии отвечать на вопросы. Поэтому я снова спрашиваю тебя – где ты его взяла?

— Он был на складе...

Сестра Сало подняла бровь:

— Я регулярно провожу инвентаризацию оружейных складов. Послушницы Святого Класса ежедневно чистят и поддерживают все клинки. Я не видела этого оружия или чего-то подобного уже два года.

— Он был на складе. — Нона стиснула зубы.

Прищуренные глаза Сестры Сало превратились в буравчики. Она втянула воздух, собираясь произнести что-то грубое, но Сестра Чайник заговорила первой:

— Ты знаешь, как он туда попал, Нона?

— Настоятельница велела мне положить его туда. — Нона знала, чего они хотят, но что-то глубоко внутри нее всегда заставляло ее хранить каждую тайну, которую она знала. Она обнаружила, что ей не легче говорить правду, чем лгать.

— Когда она приказала тебе? — спросила Чайник.

— На вторую ночь в монастыре.

— А где ты впервые взяла нож?

— В моей кровати. — Нона нахмурилась. — Я села ночью, а когда оглянулась на то место, где лежала, нож был там, он торчал из одеяла, как будто его туда вонзили.

— Или бросили. — Сестра Сало взглянула на сестру Колесо. — Мы считали, что ассасины приходили за Арабеллой, но, похоже, их целью была Нона. Ной-гуин далеко не дешевы, но, возможно, Туран Таксис счел их цену более разумной, чем цену судьи верховного суда, чье прибытие последовало за их неудачей. Предок знает, какие средства Таксис вложил в визит нашего собственного первосвященника и архонтов после этого...

Сестра Колесо бросила кислый взгляд на Нону, а затем слабо улыбнулась Арабелле:

— Нашим приоритетом должна быть Избранная, сестра императора ясно выразила свой интерес. Щит должен быть в состоянии позаботиться о себе, иначе какой от него прок?

Сестра Сало издала слабый звук, который мог бы быть всего лишь многострадальным вздохом, вырвавшимся несмотря на все ее усилия.

— Шерзал, конечно, не известна тем, что проговаривается о своих намерениях... Но эти титулы бесполезны. Избранная? Сама настоятельница открыла нам правду, сестра.

Сестра Колесо подошла к Арабелле сзади и положила костлявые руки ей на плечи.

— Это называется «вера», а не «разум», сестра. Аргата приходит к нам из историй, и даже если истории об этих историях отличаются, все они сходятся в том, что они пришли из святых уст. Монахини? Священника? Для этой цели, или с этой целью. — Она подняла руку, словно отгоняя дым. — Эта история существует. Она родилась в церкви, и многие верят в нее. Я верю в нее. Этого достаточно.

Сестра Сало снова посмотрела на Нону своими темными глазами:

— А нож в твоей постели выглядел так, будто его могли туда бросить?

Нона зажмурилась, вспоминая тот образ, который столько раз прокручивала в голове. Она представляла себе нож, вонзенный туда, руку Арабеллы Йотсис на рукояти... но угол...

— Окно! Его могли бросить оттуда — в ту ночь оно было открыто.

— Какая может быть честная причина для того, чтобы держать такие вещи в секрете? — Сестра Колесо отодвинула Ару и придвинулась ближе, наклонившись, чтобы быть на одном уровне с Ноной, водянистые глаза изучали лицо, как будто там можно было обнаружить ложь.

— Она не держала это в секрете, — сказала Сестра Сало. — Настоятельница знала: она велела Ноне положить клинок на склад... Однако ее молчание по этому поводу очень странно.

— Настоятельница сказала нам: Туран Таксис поклялся самому императору, что все кончено! — Ара заговорила сбоку, возможно, чтобы остановить Сало, размышляющей над историей Ноны. Она одарила всех ослепительной улыбкой. — Мой отец видел, как он сказал это при всем дворе. Почему мы все еще должны беспокоиться об ассасинах?

Сало и Колесо переглянулись. Ответила Сестра Сало:

— Стоит быть осторожным, послушница. Ной-гуин не любят проигрывать, и они терпеливы. Кроме того, Туран Таксис поклялся, что Нона в безопасности от него, и его враги могут быть заинтересованы в том, чтобы ей причинить ей вред, думая навлечь гнев императора на дом Таксис. И вот этот нож...

— Как вы все здесь очутились? — спросила Нона, не желая, чтобы разговор вернулся к ее молчанию по поводу ножа и выявил сильные подозрения, которые она питала относительно роли Ары. — И... — она повернулась и посмотрела на Чайник. — Как ты... ты просто появилась из ниоткуда!

— Я — Сестра Благоразумия. — Чайник едва заметно улыбнулась, показывая свои белые зубы. — Ты видишь меня только тогда, когда я этого хочу.

— Нити привели нас сюда, Нона. — Сестра Кремень, глядящая вниз со своих могильных высот. — Госпожа Путь довольно скоро научит тебя нитям, теперь ты в Сером Классе.

Сестра Сало поручила Аре обучить Нону основам работы с ножом. Все остальные послушницы занимались на меч-пути, так что они вдвоем полностью завладели вниманием Госпожи Меч, что всегда было неудобно. Они кружили, работая в тишине, прерываемой резким дыханием и отдаленными воплями девушек, падающих с меч-пути.

— Нет. — Сестра Сало взяла Нону за запястье и плечо, переместив ее руку в блок, который только что показала.

После тридцати повторений того же блока и того же удара Нона попробовала другую вариацию.

— Нет. — Сестра Сало снова поправила руку Ноны. — Этому должны научиться мышцы, а не разум. Должны быть образцы, на которые твое тело может опираться, когда нет времени для размышлений. Как только они укладываются в тебя, можно начать импровизировать.

Нона снова вошла в ритм: круг, удар, блок, круг. Судя по частоте отдаленных криков, даже для наиболее тренированных послушниц меч-путь был особенно трудным в тяжелых боевых туниках. Из девушек, которые тренировались на пути в свободное время, большинство были хунска, пол-кровки и праймы. Хотя, учитывая, что просто добраться до конца меч-пути оказалось серьезной задачей, скорость действительно не была обязательным требованием. Нона решила, что тех, кто сейчас в боевой одежде, сильнее всего привлекает соревнование; хотя в последнее время прилежная Джула продемонстрировала довольно большой талант к этому, завершая весь путь, хотя и мучительно медленно, — подвиг, который из недавних выпускников Красного Класса смогла совершить только Клера, прежде чем ее подняли в Серый.

Мгновенная потеря концентрации — и Ара прочертила черную линию на бледной коже одежды Ноны.

— Опять! — рявкнула Сестра Сало.

Круг, удар, блок, круг, удар. Блок.

— Когда вы колете, вы можете смертельно ранить своего противника, но чтобы вонзить свой клинок, вы должны подойти ближе, чем для того, чтобы порезать им. Когда вы колете и находите плоть, клинок может застрять в костях извивающегося противника. Необходимость подойти ближе и опасность застрявшего клинка открывают вас для возмездия. Практически невозможно нанести удар, который был бы настолько быстр и смертелен, что мог бы предотвратить ответный удар.

Круг. Удар, блок. Круг, удар. Блок.

— Даже пара дюймов хорошо отточенного ножа могут разрезать ткань, кожу и мышцы под ней. Бои на ножах — это война на истощение. Сочетание потери крови и потери подвижности из-за различных ран в конечном итоге собьет вашего врага с ног, что позволит нанести coup de grâce[4].