Мой пост справа, у красной кнопки. На таких, обычно, висят пломбы. И обзор монитора отличный.

— Новый монитор, поздравляю, — отметился с поста, в спину командира.

Ладе достался пост напротив, у левой переборки. У неё в ногах установлен аквариум, с детищем Уймистера. Он доверил свою драгоценность БероГоре, вот что самое главное, не полосатому. Я бы это назвал вручением ордена, только выданным как бы авансом. На Тоболе такое называют — обязать доверием.

Однако, «Охотник» вышел на цель, поглядим, что и как, что за крепость Разма-Зея. Местная достопримечательность, вроде испытательного комплекса на выносливость. Без травм не обходится, смертельные случаи не редки. Уймистер обрисовал положение в нескольких словах и дал изображение на монитор.

— Кабы человек не вмешался, планета могла вырасти в самостоятельную единицу, да нашёлся Игрок, кто сам сильно зависим от игрищ. Разма-Зея получила второе имя — Игрушка. — Уймистер собирался продолжить, да полосатый вставил слово: «Игроман, так их охарактеризовали». — Мне без разницы, как называют пропащих. Жизнь потратить на выброс жизненных сил, ради призрачных побед, — скажи мне, дружок, разумно ли?

— Ему же правды не говорят? Выкачивают жизнь на веренице эмоций, из каждых ста секунд крадут сорок. И не каждый игроман замечает, что дни стали короткими. — Полосатый покинул рубку, как хозяйка, которая вспомнила, что на кухне что-то может подгореть или сбежать.

Интересный помощник, подумал я. Не соскучишься.

— Так вот, я немного пролистал историю «Б-2403», Уиль Штирль, если я не перепутал, доставил вам немного неприятностей, я просто запомнил имя. Свежие данные обновляются всякий день, так и всплыло имя. Решил уточнить — что ему понадобилось на Игрушке, и вот, представьте, он команду из двенадцати воинов отправляет на серьёзные испытания. Думается мне, подбор воинов не случаен.

— Они провинились на одной операции, — подсказал я. — Прозевали большие деньги, и у него появился повод посчитаться с ними. Хотя задолжал капитану и не спешит показать глаза.

Уймистер выслушал внимательно, на ходу решал, какие средства применить.

— Думаю, можем покопаться в базе данных. Есть такая здесь: кто заказчик, велика ли группа, какой уровень испытаний… Кстати, ты не отчитался, уже не говорю о похвалах усилиям моим.

— «Охотник» совершенно невидим.

— И сразу растерялись, небось: улетел, нас бросил?

— Как раз наоборот, мы так и поняли, идёт демонстрация возможностей.

Уймистер развернулся в кресле, адресовал вопрос ладе:

— А ты, красавица, не начала паниковать?

— Только первое мгновенье. Раз яр спокоен, то ничего не случилось.

Командир кивнул, развернулся к монитору.

— И сей час посмотрим, какой уровень испытаний для провинившихся приготовил ваш знакомый… — В отдельном окне потекли бланки заказов, Уймистер ввёл в строку поиска имя. Я невольно открыл рот: если такая система распространится во вселенной, так и про нас с женой может любой узнать всё, что пожелает?

— Эта система данных меня настораживает. Смысла не понимаю.

— Всё просто. Те, кто производят товар и продают, должны знать рынок и действовать на опережение. — Уймистер нашёл, что искал, мою тему отложил на время. — Смотри, ваш знакомый выбрал самое суровое испытание — побивание камнями.

— На смерть их приговорил, что ли?

— Из всех зрелищ, игры со смертельным исходом имеют высокие расценки. Как только объявлена такая Игра, сюда слетаются игроки особого свойства. На их языке, здесь делают ставки, кто из двенадцати и на какой минуте погибнет. Из призового фонда, собранного перед Игрой, ваш знакомый получает деньги. Их иногда называют бешеными, и я так понимаю, огромные.

— Так полковник их просто продал на убой?

— Знать, здорово ему насолили.

Я не сдержался:

— Надо запретить игру!

— Это почти невозможно. Деньги собраны, никто отступать не захочет.

— Парней надо спасти.

— Стоит ли? Наёмнику всё равно, где голову сложить.

— Мы, в какой-то степени, виноваты. Их выставили ротозеями, пока свои вопросы решали.

Уймистер развернулся ко мне.

— Ещё раз повторяю: наёмнику всё равно…

— Если они погибнут, мне до конца дней нести свою часть вины за их смерти.

Уймистер тотчас связался с капитаном: поговори с бывшим студентом, он немного путается в положении вещей.

— Возьми наушники. — Он протянул мне это неудобное, давящее на уши устройство.

Как мог, на скорую руку обрисовал положение. И капитан встал на мою сторону, я с радостью ответил тем же: «Возьми наушники!»

Выслушав доводы капитана, Уймистер заключил:

— И ты туда же? Я сей час перейду на крепкие слова, лучше не зли… Так, давай по порядку. — И командир, минуты три, слушал, не перебивая.

Завершился сеанс связи, командир снова повернулся к нам. Что творилось в голове хорошего изобретателя, я не мог с уверенностью сказать. Лада уже побаивалась, во что выльется наш разговор. У её ног зашевелилось светосущество, которому я придумал прозвище ещё там.

Обнаружив шевеление и игру радуг, Уймистер покинул кресло, уселся на пол, рядом с аквариумом.

— А ты что скажешь?

Мне не понравился его тон. Конечно, это не человек, и всё же… А вдруг оно прежде — очень давно, побывало в теле человека, пока не доросло вот до такой формы. Допустим, это божественные способности, кому ещё по силам стирать память у преступников и обращать в чистые листы: пиши всё заново. А детям многое прощают.

Я про себя отметил, Уймистер не слишком горит желанием брать на руки детёныша.

Детёныша? — уж совсем неожиданно, я сам себя напугал. Оно вырастет и займёт рубку целиком, мы будем по очереди протискиваться к управлению, чтобы стартовать или делать посадки.

— Э-э… — подал я голос.

— Не сей час! — Уймистер до сих пор не сжился с мыслью, что на борту есть сбывшаяся мечта. — Меня никто не понимает, вот беда! И должен признаться, с детства мечтал иметь умную зверушку, с формой долго не мог определиться. Однажды во сне пришёл именно этот образ. Матери рассказал, она отговаривала: не бывает такого. И мы поспорили.

— Бывает, поверь на слово, — вырвалось у меня. Ещё немного, и я начну выдавать шутки — не хуже вашего.

— Ты меня просто утешил, как никто другой! — Сидя, Уймистер, утвердил локти на приподнятых коленях, чуть наклонился к аквариуму, размышляя над зверушкой. — Кто бы имя придумал, у самого что-то не выходит.

— Пузырёша! — предложил я свой вариант.

Капитан опробовал слово на вкус, на переносице стали собираться морщинки. БероГора вовремя подключилась:

— А что? Очень даже звучит!

Он поднял на неё глаза снизу, очарованный, видимо, согласился:

— Ну, если и тебе нравится, пусть будет Пузырёша. — Уймистер уставился на сокровище своё и мысленно привыкал к произношению имени, шевелил губами. Лада мне подмигнула — я правильно сделала?

Поцелуй воздуха в ответ — это стало привычным. Кто ж ещё поддержит своего яра?

— Воинов не видно, ты их по домам развёз?

Капитан пребывал в размышлениях, не сразу ответил. Когда дошёл смысл вопроса, задумчиво смотрел на меня и что-то вычислял. Одумался вдруг, как очнулся:

— Да! Именно так!

Решал три или шесть задач одновременно, мне до него далеко. Но вот он вернулся:

— Спрашиваешь про воинов? А я им сделал подарок, в обмен на пару рабочих рук.

— Как это?

— Видишь ли, лишняя пара рук никогда не помешает. И предложил им: парни, я могу переправить одиннадцать из вас по домам. А двенадцатый пусть послужит у меня лето или чуть дольше. Я даю вам старенький катер, с возвратом. Ваш товарищ развезёт и вернётся к нам, обижать не будем.

— Так они улетели?

— Пока решают, кто останется со мной.

— То есть, трудный выбор, когда все хотят домой?

— Наоборот. Четверо готовы остаться на службе. Насторожило число. Мне с четвёркой обычно не везёт.

— Троих возьми. Три пары рук, — подала голос лада.