— Ты же знаешь, как я отношусь к нему? — обычно тихий и спокойный голос Мичи бушевал (и как она весь дом не перебудила?), в нем слышалась неприязнь пополам с обидой. — Ну почему ты мне не веришь?!

— Ты ошибаешься, — а вот голос Ланса звучал вполне обычно: тепло и дружелюбно.

— Мне кажется, что с Рэмом, — услышав упоминание о себе, воин насторожился, — у нас не будет неприятностей и в дальнейшем. Все проблемы, что валились на нас, удавалось решить. С его помощью в том числе. Думаю, и дальше все будет в порядке.

— В порядке? — скептически переспросила Мичи, немного успокоившись. — Не уверена!

— А я уверен, — мягко произнес Ланс. — Так что постарайся относиться к нему немного подружелюбней. Хорошо? Он не виноват в том… в чем не виноват.

— Ха!

— Ты упоминала, — жрец не придал особого значения восклицанию Мичи, — что хотела поговорить о чем-то? Неужели о Рэме?

— Нет. Не о Рэме… — голос Мичи окончательно стих. В нем появилась неуверенность, словно мошенница не знала, стоит ли рассказывать обо всем или же лучше о чем-то умолчать.

— Я хотела бы поговорить о том, — неуверенно начала Мичи, — что случилось со мной в развалинах.

От руин до столицы Неудачники добирались три дня. Наверное, можно было добраться и быстрее, но они не сильно торопились: двигались неспешно, часто останавливались на привалы, вдоволь спали. Если бы возникло такое желание, Неудачники смогли бы нагнать караван, что увозил их вещи в столицу, но такового желания почему-то ни у кого не возникало. Лишь Рыжая стенала, что из-за задержки в Дольме они опоздают на фестиваль и не посмотрят на красивых мускулистых мальчиков. Но к стенаниям Мэри Сью на эту и похожие темы все настолько привыкли, что не обращали на них ни малейшего внимания.

Еще одной причиной поторопиться могла бы стать судьба добычи. На защитные пластинки, что Лианг ободрал с саранчи, у Неудачников имелись большие планы: либо продать; либо сделать доспехи для Рэма, Мичи и Ланса. Да, после общения со старостой Тувиком количество пластин уменьшилось в два раза, но использовать с пользой оставшиеся никто не мешал. Однако Ланс рассудил, что такую добычу присваивать никто не станет, а если и станет, то найти подобного наглеца не составит труда. Вряд ли в столицу княжества часто привозят защитные пластинки южно-имперской саранчи.

Скорее всего, Неудачники думали бы по-другому, если бы в обыскиваемом хранилище не нашлось кое-что интересное.

Во-первых, удалось найти два десятка шерстяных плащей. Некоторые из них находились не в самом лучшем состоянии, но Неудачникам удалось отобрать шесть плащей для каждого члена группа и два про запас.

Во-вторых, к тем деньгам, что первоначально имелись у Ланса, прибавились найденные в хранилище монеты. Почти два талера медной россыпью.

В-третьих — здесь уж расстаралась Мичи, решив обыскать хранилище после Лианга и Мэри Сью — удалось найти тайник с поделочными камнями: три небольших яшмы, три крохотных авантюрина, два агата (черный и белый) средних размеров, один соколиный глаз и — самое главное! — две пластинки узорчатого малахита. Если все камни разом тянули в лучшем случае на полталера, то каждая пластинка из малахита, по мнению Ланса, тянула на талер, а то и на полтора.

В-четвертых, в хранилище обнаружилось два магических предмета: кинжал и простенькая диадема-обруч, украшенная кошачьим глазом. Йерк обозвал кинжал Затычкой. По базовым характеристикам он не сильно отличался от кинжала, что имелся у Лианга, зато наносил дополнительную единицу урона магией и хранил в себе пять зарядов, позволяющих при ударе блокировать магические способности противника. Отличное оружие против волшебников, жрецов и демонологов! К тому же каждую полночь заряды восстанавливались, что превращало и так отличное оружие в уникальное. Затычку Лианг забрал себе. Обруч позволял видеть в темноте. Не самый лучший бонус, когда есть факелы и магические светильники. А если их нет? Если нельзя выдавать свое присутствие? Если нельзя пользоваться факелом? Если… да кто знает, что в следующий раз может пригодиться. После недолгого обсуждения диадему вручили Мичи.

И, наконец, Неудачники стали гордыми обладателями четырех магических светильников. По мнению Йерка, их заряда хватило бы на месяц работы, после которой потребовалось бы искать волшебника, способного восстановить их магическую силу.

Добыча грела душу и позволяла с легким пренебрежением относиться к тем вещам, что уехали вместе с караваном.

На второй день путешествия Неудачники набрели на хутор, где по просьбе хозяина взялись за выполнение небольшого задания. Местное поголовье кроликов и кур то и дело прореживала лиса. Что бы хозяин хутора не делал, ничего не помогало. Псы ее боялись. Яды рыжая тварь игнорировала. Ловушки и капканы обходила. Следы путала, не давая найти свое убежище. Лиса не нападала, лишь когда хуторяне несли дозор. Но за это следовала неминуемая расплата: стоило отойти ненадолго, как она пробиралась на хутор и уменьшала поголовье живности на четверть.

Как оказалось, рыжая демоническая лиса интересовалась не только курами и кроликами. Ей приглянулась и шея толстого волшебника, в которую она вцепилась при первой же возможности. После событий в руинах, Йерк уверовал в собственную исключительность и, когда его иллюзия не сработала на рыжехвостой твари, очень удивился. Причем настолько, что позволил ей добраться до своего горла. Если бы не своевременная помощь Ланса, то смерть прихватила бы с собой излишне надменного волшебника.

В остальном бой с лисой, захваченной слабой демонической сущностью, не затянулся. Лианг, Мэри Сью и Рэм быстро покончили с подлой тварью, увеличив финансы группы на целую рубленку. Рыжая шкура демонической лисы и восемь очков опыта каждому стали приятным дополнением.

В столицу княжества они прибыли вечером третьего дня и сразу же отправились в Гильдию. Бирюзовый принял их, выслушал, прочитал письмо, подписанное старостой, и выдал награду: серебряный талер и двадцать очков опыта. На радостях Неудачники отправились в пиршественный зал Гильдии, где и оставили все заработанное, да еще пять рубленок сверху. Ближе к ночи празднование успешного похода плавно переместилось в стены родного дома. Неудачники веселились, Неудачники радовались, но состояние хмельной радости почему-то никак не могло избавить Рэма от воспоминаний о тяжелом походе. Наверное, поэтому он и отправился спать раньше всех.

Рэм и сам не понял, почему остался рядом с кабинетом. Вроде новый разговор его не касался, но… он не мог ничего с собой поделать! Рэм застыл рядом с дверью и превратился в слух.

— И что же с тобой случилось? — голос Ланса звучал совершенно невозмутимо.

— Когда в зале пошел газ, я подумала, что умру, — едва слышно начала Мичи. — Мы умрем. И я больше тебя не… Я испугалась. Я не знала, что делать. Что будет с нами? И я… Почему… Как… получилось… Ведь мы… Не знала… Что…

Речь мошенницы стала прерывистой. Появились всхлипы и паузы, разбивающие фразы самым бессмысленным образом. Часть слов терялась, превратившись больше в легкое колыхание воздуха. Разобрать, что хотела сказать Мичи, стало невозможно.

— Тише, тише, — успокаивающе произнес Ланс. — Все хорошо. Все закончилось. Успокойся. Не стоит так переживать.

— Да. Хорошо. Прости, — Мичи сделала паузу, после чего продолжила более уверенно. — Когда я почувствовала, как в меня вливается зелье — ты же знаешь, какое оно гадкое на вкус — я подумала, что все хорошо, что мы каким-то образом сумели выбраться, что случилось какое-то чудо. Я открыла глаза и… Увидела их! Понимаешь, Ланс? Их!

— Кого? — вопрос жреца прозвучал мягко и обволакивающе. — Кого ты увидела?

— Самоуверенного типа в красном, который собирался принести нас в жертву. И второго, — голос Мичи дрогнул. — Этот человек смотрел на меня, как на какую-то муху, которой ради эксперимента оборвали крылья, а теперь собираются оторвать что-нибудь еще.