Внутри Рэма разгоралось пламя. Чтобы ни случилось, он не сдастся! Никому и никогда!

Сдаться пришлось довольно скоро. То ли мельком виденная карта квартала оказалась неверна, то ли подвела память, то ли местные жители перестроили все вокруг — в любом случае Рэму пришлось признать, что он заблудился. Место, в котором он оказался, ничуть не походило на площадь перед Серебряными воротами. Неказистые дома действительно образовывали небольшую площадь, но воротами тут и не пахло. В центре площади находилась небольшая купель с водой, а рядом с купелью вверх тянулся мощный дуб. Раскинувшиеся во все стороны ветви затеняли если не всю площадь, то большую ее часть.

Первые попытки выяснить свое местоположение у прохожих оказались тщетными. Те участия проявлять не стремились и напрочь игнорировали вопросы. После нескольких неудачных попыток пришлось изменить методику, и случилось чудо: патлатый мужик с мешком за плечом сообщил, что Рэм находится на Дубовой площади. Правда, на этом его участие в рэмовой судьбе закончилось. Когда Рэм попросил указать, как добраться до Серебряных ворот, мужик грубо сообщил, что очень занят и потребовал поскорее свалить с дороги. Причем на выражения он не скупился. Даже обнаженный меч не сильно испугал его.

И Рэму пришлось уступить. Не пытать же городских жителей, пытаясь вызнать у них, как добраться до нужного места.

Он устроился под дубом, пытаясь понять, где же он оказался и как ему отсюда выбраться. Если его не подводила память, Дубовая площадь была на карте, но находилась она от Серебряных ворот довольно далеко. Скорее всего, где-то в самом начале пути он ошибся улицей, ну а дальше всё получилось само собой. Наверняка до Серебряных ворот можно добраться и отсюда, но как?

Рэм оперся спиной о ствол дуба, глянул вверх и наткнулся на два желтых глаза. Глаза принадлежали черному котенку. Тот сидел на высоком суку и выглядел очень испуганным.

— Залез наверх, а спуститься не можешь? — больше для себя, чем для котенка, произнес Рэм. — Вот и у меня почти такая же история.

Котенок жалобно мяукнул. Рэм отложил щит с мечом в сторону, поднялся и протянул вверх руки:

— Ну давай. Прыгай. Я тебя поймаю.

С сомнением поглядев на спасителя, котенок мяукнул более жалобно, но спускаться не захотел: тебе, мол, надо, ты и прыгай.

Рэм прошелся вокруг дерева — увы, все ветви находились слишком высоко, не допрыгнешь — и снова остановился под веткой, протягивая руки вверх:

— Прыгай же! — в ответ раздалось жалобное мяуканье.

— Значит, на том дереве? — с края площади донесся высокий, наполненный весельем голос.

— Да-да-да! — второй голос принадлежал ребенку.

— Отлично! — к веселью добавилось нетерпение. — Эге-гей! Поберегись!

То ли Рэм слишком долго думал, то ли слишком долго поворачивался, но когда он обернулся, то успел лишь заметить, как к нему приближается подпрыгивающее «колесо», в котором мелькали то руки, то ноги, то голова. Как-то адекватно отреагировать Рэм не успел. «Колесо» налетело на него и, оттолкнувшись, унеслось вверх. От удара Рэм повалился на землю и несколько мгновений тупо пялился на висящего на ветке рыжеволосого юношу, не понимая, откуда тот там появился. Юноша качнулся. Туда. Обратно. И ловким движением оседлал ветку. Только тогда до Рэма дошло, что юноша и был тем самым «колесом», что неслось на него, а все происходящее являлось сложным акробатическим трюком из серии кульбитов, в котором ему — Рэму — выделили роль завершающего препятствия-опоры. До следующей ветки юноша добрался куда проще: подпрыгнул, подтянулся, оседлал.

— У, какой миленький! У, какой лапочка! У, какой когтистый! — в голосе рыжеволосого появились сюсюкающие нотки. Котенок недовольно зашипел, но протянутую руку царапать не посмел. Юноша подхватил котенка, потрепал его по голове и посмотрел вниз.

— А как вы спуститесь? — к дереву подбежала маленькая девочка и подняла голову. — Там же высоко!

— Легко! — задорно засмеялся рыжий и спрыгнул на ветку ниже.

— А теперь? — в голосе девочки послышалось нетерпение. Юноша улыбнулся и прыгнул на землю. Он погасил инерцию красивым кувырком и, крутанувшись вокруг себя еще раз, оказался на одном колене перед девочкой:

— Держи, принцесса, — котенок перекочевал из рук в руки.

— Спасибо! — девочка покраснела, и, прижав котенка к груди, убежала.

— Ух ты! Три очка опыта дали, — рыжий встал и глянул на Рэма. — Ты там как?

— Нормально, — отозвался Рэм, разглядывая спасителя котят. Одежда рыжего выглядела довольно необычно. На ногах простенькие сандалии: полоска кожи в качестве подошвы и несколько тонких пересекающихся ремешков в качестве крепления. Коротенькие меховые штанишки едва прикрывали тощие бедра. Грудь защищал небольшой нагрудник из меха, оставляя плоский живот полностью открытым. На руках меховые наручи. Шею прикрывал меховой (опять же!) ошейник-воротник. На тонкой полоске кожи на поясе имелся небольшой кошелек и скрученная веревка.

— Люблю котиков, — доверительно сообщил рыжеволосый позер. — Они такие милые.

Курносый нос, короткие рыжие волосы и веснушчатое лицо этого юноши показались знакомым, но вспомнить, где они встречались, Рэм так и не смог. Он принялся перебирать всех, с кем ему довелось встречаться прежде. Внутреннее чувство утверждало, что спаситель котят — Небесное Дитя. Вполне возможно. Вон как лихо он забрался на дерево, а затем и спустился. Не каждый смог бы повторить подобное… деяние. Табличка над рыжим сообщала, что его зовут «Мэри Сью».

— «Странное имя для юноши…» — подумал Рэм и вздрогнул, внезапно вспомнив, где и когда видел этого рыжего. Он вместе с Рэмом был в той группе Небесных Детей, что на свое «счастье» познакомились с капитаном Зиверсом и его методами обучения. И этот рыжеволосый юноша не совсем…

— Погоди… — ошарашенно произнес Рэм, уставившись на Мэри Сью. — Так ты девушка?

— Ну да! — на лице рыжей появилась небольшая тень. — А что? Не похожа, что ли?

Рэм еще раз посмотрел на тощую гибкую фигурку и не нашел ничего лучше, чем заявить:

— Нет, не похожа.

— Вот же ж! Мне что — сиськи показать?

— Знаешь, — Рэм поднялся и несколько мгновений потратил на визуальное изучение мехового нагрудника, — не поможет. Там же ничего нет.

— Знаю, — девушка горько вздохнула, но тут же оправилась, сжала руку в кулак, с силой стукнула по груди и гордо заявила. — Ничего! Вырастут! Я каждый день молоко пью!

Рэм решил не интересоваться, как одно связано с другим. Он подобрал щит, прицепил ножны и невзначай поинтересовался у Мэри Сью:

— А ты не знаешь, как добраться до Гильдии?

— Знаю, — самоуверенно заявила та и сразу же чуть менее уверенно добавила: — Но я заблудилась.

— Понятно, — Рэм вздохнул. — А я-то думал…

— Постой! А тебе тоже в Гильдию надо? А зачем?

— Я — Дитя Небес, как и ты, — произнес Рэм. — Если помнишь, мы с тобой раньше встречались. Нас нашли люди капитана Зиверса.

— Тебя не помню, — Мэри Сью пожала плечами и, вздрогнув, обняла себя за плечи. — Вот как старик старушку убивал помню, а как тебя — нет.

— И хорошо, — мысль о том, что кто-то «помнит», как его убивает капитан Зиверс, Рэму совсем не понравилась. Чувствовалось, что девушка за словами совершенно не следит и говорит то, что вздумается. Назвать капитана Зиверса стариком? Кого-кого, а его Рэм стариком бы не назвал, но распространяться об этом не стоило: Мэри Сью слышала лишь себя.

— Ты — Дитя Небес, — меж тем Рыжая позабыла все сказанное ранее и стала развивать новую мысль: — Я — Дитя Небес. Давай начнем… эти… как их там! Во! Групповые взаимоотношения! Я ведь пока еще ни с кем!..

— Давай, — Рэм повторно вздохнул. Похоже, девушка на лекциях спала куда больше него. Каждая собранная группа регистрировалась в Гильдии и получала название. Просто так заявить: «А давай будем в одной группе» — могла, наверное, одна Мэри Сью. — Меня зовут Рэм. Я — воин.

— А меня зовут Мэри Сью. Можешь звать меня «Мэри», можешь «Сью», а можешь и «Рыжей». И я, — девушка приняла гордый независимый вид, — варвар!