С минуту монарх молча смотрел на Даниила, притом выражение его лица становилось всё мрачнее. Затем без предисловий возмущённо спросил:

– Как ты осмелился появиться в нашей стране?! И как посмел набрасывать подобную иллюзию?!

Иллюзию? Даниил не сразу понял, о чём идёт речь.

– Ваше величество, – ответил он, изображая неуклюжий полупоклон. Как правильно кланяться он не знал, да и желание перед кем-то преклоняться отсутствовало. Это было замечено и вызвало гримасу неудовольствия на лице короля.

– Оказался я тут потому, что мне стало известно – ваши границы пересёк убийца моего друга, погоню за которым я сейчас веду.

Герхан Мигейский лишь сильнее поморщился, услышав эти слова.

– Ложь! Ты и тебе подобные сами являетесь обученными убийцами. А теперь, очевидно, охотитесь на кого-то из моей семьи?

– Не понимаю…

– Не понимаешь? Тогда ответь мне на один вопрос, оборотень: зачем ты пытался копировать мою внучку?

С этими словами король сделал знак кому-то рукой и через секунду из-за трона вышла та самая девушка, жизнь которой он спасал. Но теперь Даниил смог рассмотреть её получше, чем тогда в лесу. Увиденное его очень удивило, но зато пролило свет на те обвинения, которые на него сыпались. Примерно одного роста с ним. Такая же темноволосая. А если убрать её явно женскую грудь и немного подстричь волосы на голове, то Даниил мог бы поклясться, что смотрит в собственное отражение. Довольно симпатичная у него была двоюродная сестричка. Но самое интересное, одета она была почти так же, как он сам. Похожий костюм, за исключением плаща: он у неё отсутствовал.

Вот оно, значит, как! Его приняли за оборотня!

– Ваше величество, насколько я помню, я спас эту молодую леди, рискуя собственной жизнью. А теперь меня обвиняют в попытке убийства. Мне кажется, это по меньшей мере непоследовательно.

– Спас? – король хрипло рассмеялся. – Убить того зверя мог только охотник и при том не каждый. Не знаю, кто тебе помог, но ты не рисковал, пытаясь спасти. Приняв личину моей внучки, ты «удивительным образом» оказался с ней рядом. И хочешь сказать – это простое совпадение? Я в такие не верю. Её родители погибли при похожих обстоятельствах. А этот зверь скорее помешал выполнить задуманное тобой, по воле голодного желудка взяв сие действо на себя. Тебе же просто повезло, что сам уцелел. А теперь стоишь тут и придумываешь небылицы, надеясь спасти собственную шкуру. Но этому не бывать! Попытка имитации королевской особы карается смертной казнью!

Последняя фраза была произнесена с явным удовлетворением. После чего правитель не отказал себе в удовольствии чуть поиздеваться.

– А от степени твоей откровенности будет зависеть, какой она окажется: быстрой или медленной.

Его собираются убить! Решили, будто раскрыли заговор против короны и довольны. Но для чего тогда эти разговоры? Имитируют видимость допроса, будто всё делали по правилам? Вот вам и благодарность за спасение! Сделал доброе дело, на свою голову! Так мало того, ещё и хищника чуть ли не благородным существом представили. Кушать зверушка всего лишь хотела! А он сам однозначно виновен, раз рядом умудрился оказаться.

– А почему вы решили, что я кого-то там имитирую? – спросил Даниил. Но смотрел он при этом прямо в глаза своей новоявленной кузине. Неужели она монстр в человечьем обличии? В ответ на добрый поступок так холодно и жестоко отплатила?

Но в глазах её, против ожидания, не было ни холода, ни жестокости и никакого даже намёка на удовлетворение происходящим. Наоборот, в них читался интерес и сочувствие. И просьба простить. Так ему показалось. Или точнее хотелось в это верить. Может, она вовсе не разделяла настроений деда, но не могла ничего изменить? Почему-то такое представлялось более вероятным. А потому он добавил, переведя взгляд на трон:

– А насчёт вашей внучки: вы считаете было бы более правильным оставить её одну с тем чудовищем? Пусть бы животинка пообедала. Главное, не оказываться с девушкой рядом, дабы за преступника не приняли?

В зале послышался ропот от такой неслыханной дерзости. Глаза короля сверкнули. Ярость так и плескалась в них. Но он не дал ей волю и как положено опытному монарху, который также является и хорошим политиком, погасил все внешние признаки эмоций на своём лице. Проигнорировав выпад допрашиваемого, холодным тоном произнёс.

– Вопросы тут задаю я! Не советую продолжать в том же духе. Но на первый вопрос, пожалуй, отвечу: потому что я знаю всю свою родню в лицо, в отличие от правителей некоторых других стран. Ты среди тех, кого я помню, не значишься. Как не помнит и никто другой. И даже «спасённая» не припомнила вашего знакомства, – после чего последовал лёгкий кивок в сторону принцессы.

Даниил испытывающее посмотрел на старшего родственника и в свете практически вынесенного приговора предупреждение монарха предпочёл проигнорировать.

– Но, быть может, я значусь среди тех, кого вы не хотите помнить или считаете мёртвым?

– Довольно! – вскинул руку Герхан и повернулся в сторону стражи. – Увести…

Но начавшего было отдавать приказания короля совершенно неожиданно перебили.

– Ваше величество, – вперёд выступил мужчина лет сорока, одетый точно, как Даниил. За одним исключением – цвет костюма был тёмно-коричневый. – Я думаю, не стоит торопиться.

И выждав, когда новая порция волнений среди присутствующих уляжется, продолжил.

– Всё должно быть по закону. Магическое преступление против короны с применением иллюзии внешнего облика – должно быть доказано! – заявил он. – Вы же не хотите, чтобы вас обвинили в попытке скрыть истину или неправомерной казни охотника? Которую, позволю себе вам напомнить, вы, Ваше Величество, самовольно совершать не имеете права, так как охотники не являются чьими-либо подданными, пока добровольно не принесут клятву верности. А ведь этот человек также обвиняется в попытке изобразить из себя именно охотника, ибо утверждает, будто сам убил зверя. И обратного пока не доказано. Плюс его одежда… а это уже в нашей компетенции. А потому, прежде чем отдать его в ваши руки для свершения правосудия, я должен убедиться в справедливости обвинений. Даже если это пустая формальность.

«Пустая формальность…», значит, его не признали даже охотником. Они уже всё решили, но собираются провести один, не имеющий принципиального значения, обряд, чтобы совесть была чиста. А он, получается, обречён. Даже не сделав ничего плохого, умрёт по воле родственника в чужом мире. Вот такая ирония судьбы!

– Разумеется, охотник Легрин, – тут же согласился Герхан-третий, хотя было видно – эти слова даются ему нелегко. – Законы наших предков нельзя нарушать. Преступления с использованием магии в вашем ведомстве. Вы в своём праве. Прошу вас, приступайте.

И этот тип, названный охотником, не теряя времени приступил. Встал перед Даниилом и, сложив ладони лодочкой, закрыл глаза.

«Вот даже как, – подумал Даниил, вспоминая слова Гринга о нелюбви титулованных особ к своим родственникам, ставших охотниками. – Теперь ясно, почему. Если все они могут так затыкать рот власть имущим, то тут нет ничего удивительного. Скажем, младший сынуля, не имевший даже шансов на что-либо, запросто затыкает рот папочке, сидящему на троне. Пусть не королю даже, а какому-нибудь герцогу или графу, у которых множество земельных владений и людей в подчинении имеется. Это же какой удар по самолюбию! Кому такое понравится?! Неудивительно, что таких детей даже наследства лишают. Боятся потери авторитета, а то и всей своей власти. Вот сейчас и с ним покончат. Не может это подобие молитвы быть реальной проверкой! Скорее для публики видимость изображают»

Тем временем охотник Легрин сменил позу то ли спящего, то ли молящегося истукана на такого же только бодрствующего, и открыл глаза. И растерянно уставился на свою предполагаемую жертву, будто пытаясь что-то понять. Затем тряхнул головой и снова закрыл глаза, силясь, видимо, вновь повторить сорвавшийся процесс. Минуту спустя он отказался от этой затеи и, отступив на шаг назад, уставился на левую руку Даниила. Пристально так уставился.