– И как так получилось? Жадный богатей скрылся от правосудия? Или, может, кто-то «свистнул» любимого коня?
– Не совсем. Просто благородный бандит с бодуна нацепил не своё оружие2, – и Даниил указал на меч.
Евгений расхохотался, но быстро прервав это занятие, вдруг серьёзно спросил.
– Что стряслось, Дан? Ты на себя не похож, – а затем едва ли не шёпотом добавил, – И откуда у тебя такие деньги?
Эти слова заставили Даниила на короткое время забыть о своих мистических приключениях. Округлив глаза, он изумлённо спросил:
– Ты это о чём?
На этот раз округлить глаза настала очередь Евгения.
– Как это о чём?! Только не прикидывайся, будто не понимаешь!
– Представь себе, нет. – пробормотал Даниил, бледнея, в предчувствии самого худшего.
– Да что с тобой такое? Я про тот перстень с целой россыпью бриллиантов, сделанный под старину. Или ты забыл уже, как вручал его мне с этим своим дурацким поклоном? Роль преданного придворного ты исполнил хорошо, спору нет. Но только я тут не монарха вроде изображаю.
Даниил в полном недоумении уставился на друга, глупо таращась на него и не в состоянии вымолвить ни слова. Для него эта новость оказалась полной неожиданностью, тем более прекрасно помнил – он никогда не обладал подобной драгоценностью и даже в руках не держал. А уж кланяться у него и вовсе не было привычки.
Но может быть, он-таки как-то заполучил перстень, когда ничего не помнил? Ведь умудрился же он в это время добраться сюда живым, никого не убив по дороге. Не убив? А ведь неясно точно, как он добирался сюда и как раздобыл подарок, на который у него денег никогда бы не хватило без большого урона для бюджета.
В попытке сделать хорошую мину при плохой игре, Даниил, стараясь говорить, как можно бодрее, заявил:
– Да тут дядька мой недавно умер – богатый был мужик. Ну при дележе имущества я кое-что ценное и отхватил, в том числе и этот перстень. А зная, как ты хотел себе нечто подобное, счёл его подходящим подарком.
Сказав это, Даниил выжидательно уставился на друга, пытаясь определить, насколько тот ему поверил по десятибалльной шкале. А судя по выражению лица Евгения, он набрал не более трёх баллов. Ну, может, от силы четыре и то со скидкой на дружбу.
– Значит, дядька умер, – пробормотал Евгений. – Мои соболезнования. Главное, не с криминалом ли сия драгоценность связана? – и бросил вопросительный взгляд на друга.
– Ни в коем случае! – тут же поспешил откреститься от подобного Даниил, не будучи, правда, сам в этом так уверен.
И поспешив сменить скользкую тему, заговорил о наболевшем, не особо задумываясь, как это может воспринять собеседник.
– Знаешь, сегодня со мной творятся подозрительные вещи. Сначала повторяется сон, снившийся мне уже неоднократно. Затем вдруг ожил камень на перстне и начал читать что-то вроде молитвы. И под конец я просто вырубился, очнувшись у тебя в доме без малейших подозрений, как прошёл день. Может, это пантера натворила, вдобавок вырядив меня в этот дурацкий костюм…
Евгений выслушал этот монолог с открытым ртом. А когда всё же совладал с лицевыми мышцами и вернул их в исходное положение, выдал:
– Я же говорил тебе – не кури больше эту дрянь, от неё может быть атрофия мозга!
Даниил недоумённо посмотрел на друга детства, но тут до него дошёл смысл фразы.
– Да нет, я с того раза больше не пытался. Я сейчас вообще не курю.
– Нюхаешь? – подозрительно сощурился Евгений.
– Никаких наркотиков! – категорично заявил Даниил. – Вся эта бурда произошла со мной в реальности.
И в доказательство сунул под нос другу руку со злосчастным перстнем, выставив палец для большей наглядности. Правда он сам не до конца понимал, о чём хочет сообщить этим жестом. Надеялся, будто камень, увидев новое лицо, оживёт вновь? Сомнительно. Может, ожившая голова пантеры ему действительно привиделась? В данный момент и при данных обстоятельствах он ни за что не мог поручиться.
Реакция Евгения оказалась несколько странной. Лицо подозрительно вытянулось, сделавшись по-детски обиженным. Лишь спустя несколько мгновений, Даниил осознал, что машет совсем не тем пальцем у того перед глазами (безымянный изгибался плохо, а вот средний это делал, что называется, за себя и за того парня) и поспешил исправиться.
Но тут реакция и вовсе стала непонятной. Глаза расширились ещё больше и побледнела кожа, когда друг разглядел демонстрируемое ему. На лице читалась целая гамма чувств, главными из которых были, пожалуй, изумление и настороженность.
– Откуда это у тебя?! Точнее, как, во имя всего святого, ОНО оказалось у тебя на пальце?! Ты ведь сам не мог… – и тут будто спохватившись, Евгений умолк. Одновременно с этим начал оглядываться по сторонам, словно ища кого-то. Но не найдя, видимо, никого подходящего, прекратил это занятие.
Такой реакции Даниил никак не ожидал. Неужели его бывшему однокласснику что-то известно о вещице, оставленной отцом сыну в наследство?
– Ты что-то об этом знаешь?
Но Евгений уже совладал с собой и спокойным тоном ответил.
– Он похож на очень редкий коллекционный экземпляр, который я раньше видел и стоимость его была непомерна. Но вряд ли это тот самый. Скорее копия. Так откуда он у тебя?
– Остался от отца, которого я никогда не видел в своей жизни. И даже толком не знаю, что с ним случилось. Это единственная память.
– Ну, тогда это точно не то, о чём я подумал, – уверенно заявил Евгений, хотя Даниилу почудилась в его голосе нотка фальши.
Он уже хотел было поинтересоваться, что же от него скрывают, как вдруг почувствовал сильный удар в спину и за считанные доли секунды оказался вниз лицом на полу. А затем рядом приземлился и сам обидчик, крепко стукнувшись лбом и не менее крепко выругавшись, упомянув чью-то многострадальную мать, её легкомысленных подружек и всю родню до седьмого колена.
– Смотри, куда прёшь! Ты… – начал было раздражённый Даниил, но тут узнал своего обидчика и уже менее агрессивно, но с большей долей экспрессии, добавил. – Костя… твою ж…! Очки покупать надо или хотя бы ручной тормоз!
– О, Нил, здоро́во! Наконец и тебя увидел! А зачем мне все эти приборы? – у Константина порой просыпалась потрясающая манера косить под дурачка в неудобных для него ситуациях.
– Ну, очевидно, чтобы замечал, куда летишь. Либо же вовремя тормозил, соответственно, – ответил Даниил, поднимаясь на ноги.
Но поднялся не до конца, не успев полностью разогнуться. Да так и замер, будто на его плечи навалилась вся земная тяжесть, а он, бедный мученик, должен её нести. Это была она! Вошла той самой парящей походкой, как делала это уже не единожды в его снах. И точно так же, как в них, шум в зале понизился сразу на несколько децибел. Вот только во сне он не помнил себя в том виде, в котором оказался.
Но она была прекрасна! В реальности его ощущения оказались намного сильнее и острее. Казалось, в этот миг ему больше ничего не надо было, кроме как любоваться ею: её лицом, великолепной фигурой, походкой такой плавной и женственной, что мгновенно возникали тысячи мыслей и желаний. Не всегда, правда, романтичных. И не у него одного!
– Мне бы такую леди! – прошелестел рядом мечтательный, полный восхищения голос Кости.
Необычный тон друга, который редко церемонился, высказываясь о женщинах, вывел Даниила из оцепенения – будто дурман спал и он, наконец, смог выпрямиться в полный рост. Но переключить своё внимание на другой объект так и не удалось. От неё исходила какая-то непонятная аура, заставляющая обращать взоры мужчин только на неё. Это Даниил заметил боковым зрением: все мужчины уставились на новую гостью, а некоторые чудаки даже рты пораскрывали. Было бы от чего! У половины представительниц слабого пола в зале наряды были скорее демонстрирующими, нежели скрывающими что-либо. И около семидесяти процентов не имели под ними какой-нибудь детали нижнего белья. Это двадцать первый век! Время, когда многие стали походить на своего древнего предка больше всего (в смысле одежды и стыдливости), то есть всё это практически отсутствовало или надевалось для проформы: стыдливость на лицо, а редкие или прозрачные тряпицы на тело. И хотя сегодня наряды подчинялись определённым требованиям, это не мешало старательно демонстрировать наиболее выдающиеся части себя любимых. Чего же тут удивляться очередному экстравагантному костюму? Хотя в этом случае, стоит признать, одеяние несколько выпадало из общей тематики. Да и открытость его несколько выходила за рамки приличий, даже на современный взгляд. Тем не менее, мужская половина пялилась на эту гостью с обалделым до неприличия выражением на лице, будто та и вовсе пришла без одежды. Или же она источала некую силу, заставляющую представителей сильного пола так смотреть и с которой они справиться оказались не в состоянии?
