Главной целью их поездки был, конечно, торжественный обед в честь юбилея Лоуэлла, на котором Голсуорси произнес свою первую речь. Темой его выступления были связи между народами Англии и Америки, их взаимопонимание; на этой основе может возникнуть всеобщее братство, взрасти идеи правды и, в конце концов, новый мир «сможет сделать человечество счастливым и увековечить бесценную дружбу между нами».

Все эти лекции, прочитанные в Америке, посвящены общей теме, освещавшейся Голсуорси в его многочисленных статьях в газетах и журналах военных лет. Голсуорси не только писатель, но и проповедник – идей гуманизма. Несмотря на уроки войны, он все еще верит, что мир когда-нибудь станет идеальным – или хотя бы лучше и чище; попытка донести эти идеи до слушателей и составляла главную ценность его пространных речей.

Даже в записной книжке Ада не смогла полностью зафиксировать все заботы, которые ложились на плечи четы Голсуорси. «Мы связаны длинной цепью обязательств, показывающих, какой образ жизни мы ведем». «За этим следует список из восьмидесяти семи пунктов», – комментирует Мэррот. Заканчивалось путешествие в Нью-Йорке. «Впереди было еще восемь дней с шестнадцатью официальными мероприятиями». Наконец они поднялись на борт «Адриатики» и 28 апреля отбыли в Англию. «Мы прочли, что во время нашего плавания на «Адриатике» несколько дней был пожар, что было в целом неплохо, так как мы могли наслаждаться теплом», – пишет Ада в своем дневнике.

Вспоминая об этой поездке, Ада пишет, что Голсуорси, несмотря на бесконечные переезды, «терпеть не мог торопиться на встречи или посещать места, которые не устраивали его по назначенному времени или месту расположения. Он никогда дважды не бывал в одном и том же месте и не отправлялся в дальний путь, если была возможность избежать этого... Чтение лекций в целом удовольствия ему не доставляло. Он относился к этому очень серьезно, тщательно готовился к каждому выступлению независимо от его темы, очень нервничал перед началом и ужасно уставал к концу».

После этого Голсуорси еще трижды путешествовали по Штатам зимой. Ада считала, что местный климат ей очень подходит; в таких местах, как Санта-Барбара в Калифорнии, зиму она переносила значительно легче, чем где бы то ни было в Англии. Они были в Америке зимой 1920 – 1921 годов, с декабря 1925-го по апрель 1926 года и последний раз уехали в Штаты в декабре 1930 года, вернувшись на родину лишь весной следующего года. В последних поездках их сопровождали Рудольф и его жена Ви, которые начиная с 1924 года были почти бессменными спутниками супругов Голсуорси в их зарубежных путешествиях. Ви была прекрасной компаньонкой Ады в то время, когда Джон работал, а Рудольф брал на себя решение всех практических вопросов, касающихся их путешествий. Такое распределение ролей очень устраивало обе пары.

Стоит только взглянуть на составленный Адой список вещей для путешествий из семидесяти двух наименований, куда входили сонеты Шекспира, пеньковая веревка, резиновая ванна, горчичники, переносная печка, – чтобы понять, как тщательно были учтены все мелочи во время их поездок. Когда до войны они путешествовали по пустыне, они взяли с собой почти все, что необходимо для привычной жизни, – мебель, палатки, кухонные принадлежности, лекарства; когда они ездили в более цивилизованные места, их багаж был не намного меньше. «Прибыв на новое место, мы быстро устраивались. Через десять минут Ада превращала свою комнату в нечто домашнее, почти полностью изменив обстановку в ней. Наши комнаты становились удобными и для работы, и для отдыха...» Даже во время долгих поездок по Америке из конца в конец, которые казались им невыносимо скучными («О, скука! Скука!» – восклицает Ада в своей книге «Через горы и дальше»), они ездили «в так называемых «салонах», расположенных в конце вагона, которые всегда бронировали заранее». Как видно из списка, Ада продолжала возить с собой резиновую ванну, и, если где-нибудь не оказывалось горячей воды, она оборудовала собственную ванную комнату.

В 1924 году, путешествуя по Америке, они ездили в основном на машине с нанятым шофером, так как в то время никто из них еще не умел водить машину. Этот автомобиль был достаточно вместительным, чтобы в него вошел «багаж, предусматривавший все случайности, возможные во время их пятимесячного путешествия... К тому же мы всегда возили с собой пишущую машинку, порою доставлявшую нам хлопоты на таможне, а также мой (Рудольфа Саутера. – К. Д.) мольберт, холсты и краски, уложенные в обитый железом чемодан...»

В течение последних десяти лет своей жизни Голсуорси проводил за границей примерно столько же времени, сколько и в самой Англии. В письме Ральфу Моттрэму в январе 1924 года Ада сообщает: «Бедняжка! Вам не удастся снова приехать в Уингстон. Теперь, когда меня не будет в Англии целых шесть месяцев, я не вижу смысла содержать два дома». (Они отказались от Уингстона в конце лета 1923 года.) Но Голсуорси слишком любил деревню, чтобы, даже ведя такой образ жизни, отказаться от нее совсем, и через два года он вновь стал подыскивать себе дом в глуши.

В первые послевоенные годы (1919—1921) Голсуорси написал несколько своих имевших наибольший успех произведений – пьесу «Без перчаток» и романы «В петле» и «Сдается внаем», которые вместе с романом «Собственник» и двумя связующими рассказами составили его широко известную трилогию «Сага о Форсайтах». Хотя эти два романа были предметом особой авторской гордости, в них Голсуорси не удалось отразить настроения, царившие тогда в обществе. Романы возвращали читателя в довоенную эпоху, в мир, не потревоженный еще ужасными событиями 1914 года; они были пронизаны ностальгией о том времени и, будучи хорошо написанными и непритязательными по форме, легко читались. Раньше Голсуорси часто жаловался издателям, что его книги плохо распродаются[119], и театральным администраторам – что пьесы приносят мало сборов и потому с точки зрения финансовой их нельзя считать успешными. Теперь, когда писателю было уже за пятьдесят, его произведения получили огромную популярность; количество экземпляров «Саги о Форсайтах», проданных в Англии и Америке, довольно скоро перевалило миллионный рубеж. Это был успех, и в то же время Голсуорси постоянно терзало гнетущее ощущение провала. В сентябре 1920 года он пишет Дороти Истон: «У меня нет никакой надежды, что я когда-нибудь еще создам что-нибудь стоящее». И при этом он только что закончил трилогию, которая принесла ему славу и успех, превосходящие самые смелые ожидания.

Последние десять лет своей жизни Голсуорси не был счастлив; те, кто знал его, вспоминают, что он, по крайней мере на людях, производил впечатление очень грустного человека. Но Рудольф Саутер утверждает, что его дядя часто бывал веселым и жизнерадостным, а в узком семейном кругу – Джон, Ада, Рудольф и его жена – он был источником постоянных добродушных шуток; однако вне семьи писатель был другим. Голсуорси всегда отличался серьезностью и мрачностью, а с годами эти черты его характера усугубились еще больше. Хью Уолпол описывает обед с Голсуорси, У. В. Льюкасом и Грэнвиллом-Баркером в декабре 1917 года, который «прошел очень весело, хотя Дж. Г. не понимал шуток, особенно У. В.». В его произведениях также мало юмора, хотя когда-то давно в романе «Джослин» он создал поистине комический образ миссис Тревис.

После возвращения из Америки в мае 1919 года первую половину лета Голсуорси провели в поездках между Гроув-Лоджем и Уингстоном. Во время путешествия по Штатам у Голсуорси оставалось время только для подготовки речей и выступлений, и ему, наверное, было не так просто возобновить работу над романом «Путь святого», начатую около года назад. Поэтому неудивительно, что внимание писателя привлекла другая, более захватывающая идея – создания пьесы «Без перчаток», которую он невероятно быстро окончил в июле. «Написано на одном дыхании и завершено в Лондоне 17 июля», – пишет он в своем дневнике.