— Я давно знал, что ты циничный и меркантильный хрен, но что у тебя такие большие проблемы с самомнением — это новость. Ты небось смотришь в зеркало и дрочишь? — Грег ухмыляется.

— Ой, завидуй молча, дедуля, — натягиваю фальшивую маску снисходительности.

Мы сидим до самого утра, общаясь о том и другом. Грег — хороший мужик и довольно преданный как лорду, так и своим идеалам, но что мне в нём нравится, так это его гибкость. Он не тот цепной пёс, который будет лежать рядом с трупом хозяина, нет, по нему видно, что он пойдёт дальше. Хоть и не хочет в этом признаваться, дабы не порочить своё доброе имя.

Если бы у меня был выбор, то я бы без раздумий взял его к себе на службу. И кто знает, как оно повернётся… Если Милиан проиграет, то Грег остаётся без работы, и далеко не факт, что Мелиса возьмёт его на службу.

Последний час перед рассветом мы тусуемся на улице и ждём лорда. Потихоньку подтягиваются Дункан, Жерар и Дерек. Зеваки делятся на два лагеря: люди Милиана встают у входа в замок, а болельщики противника с противоположной стороны.

Алхимики Дункана каменными плитами отмечают места, где будут стоять дуэлянты. Расстояние должно быть ровно тридцать три метра — почему так, я без понятия. В этом мире обожают цифру три, да и сам мир на ней базируется — странная хрень, однако.

Наконец, Милиан выходит вместе с Марком, Дианой и Мелисой. Моя ученица уже уверенно стоит на ногах, но всё ещё выглядит больной. Всё-таки курума — это не хухры-мухры. Зато будущая наследница теперь станет «девочкой, которая выжила»…

Милиан забирает у Грега обереги, вешает их на шею и идёт к своему кругу. Так как не он забивал стрелку, то ему позволено выбрать место самому. Жерар занимает оставшийся круг справа от меня. Мы же с Грегом стоим неподалёку от Майерсов.

Марк выглядит взволнованным, на Мелисе вообще лица нет, а Диана смотрит в одну точку, словно её сознание витает где-то в облаках. Причём это не беззаботность, а перенапряжение — её руки то и дело подёргиваются. Момент напряжённый, что уж тут сказать…

Дуэлянты готовы, и Дункан обходит каждого, осматривая и проверяю на наличие запрещённых предметов. Жерар выглядит чересчур спокойным, а ещё в глаза бросаются синие вены, которые покрывают его руки. Дункан подолгу задерживается возле толстяка, но в итоге ничего так и не говорит.

— Вы готовы? — спрашивает он.

— Да! — яростно рычит Жерар.

— Готов, — голос Милиана не такой уверенный, как у его оппонента.

— Когда потухнет эта свеча, начнётся смертельная дуэль! — Дункан вытаскивает из-за пазухи палку, похожую на большую спичку. — И пусть победит сильнейший!

Он поджигает «свечу» и поднимает над головой. У неё на конце находится специальный держатель, который не горит. И когда пламя дойдёт до него, то спичка в тот же момент потухнет.

Огонь быстро приближается к металлической части «свечи». Ещё чуть-чуть и дуэль начнётся, оппоненты уже готовятся вскинуть руки и начать рисовать круги. Как говорится: «Ставки сделаны, ставок больше нет»…

Миниатюрный факел потухает, от пламени остаётся слабый дым белого цвета, смертельная дуэль началась. Милиан и Жерар одновременно вскидывают руки и начинают рисовать один и тот же круг. Их заклинания идентичны, и тому есть объяснение, но об этом позже…

Болтон опережает Майерса примерно на десятую долю секунды, но с учётом оберегов это не имеет решающего значения. Две мощные струи пламени летят навстречу друг другу, а затем словно идущие по параллельным путям скоростные поезда, расходятся и попадают в свои цели.

Пламя не вредит дуэлянтам, так как полностью поглощается оберегами. Единственное, что долетает до них — это потоки горячего воздуха. Розовая шевелюра и усы лорда колышутся с завидной частотой и амплитудой. Оба участника начинают потеть.

Диана, Мелиса, Марк, да и остальные слуги, включая Грега, переживают не на шутку за своего господина. И я единственный по эту сторону баррикад, кто болеет за его поражение. У меня уже есть конкретный план, который пойдёт по бороде, если Милиан победит. Тогда придётся активно напрашиваться в помощники к Дункану, ибо неясно, когда же Мелиса придёт к власти в Рейвенхоле.

Как и говорил Грег, силы дуэлянтов равны, но с Жераром что-то не так… Его синие вены становятся всё ярче, поднимаюсь по шее и наползая на лицо. И Дункан не мог этого не заметить, но почему-то промолчал. Он не знает, что это за симптом? Да конечно же, знает. Возможно, это не противоречит правилам дуэли…

Так что же происходит с Жераром? Он пошёл ва-банк, выпив зелье маны. Теперь если он победит, то будет вынужден каждый день принимать это зелье, и даже в таком случае толстяк проживёт не более пары месяцев. При лучшем раскладе пару лет, если прибегнет к тёмной алхимии и постоянному лечению.

Насколько мне известны правила дуэлей, то во время их проведения запрещается использовать какие-либо магические предметы, кроме оберегов. Скорее всего, Дункан промолчал, так как Жерар выпил зелье до дуэли. Хотя я на своей памяти не припомню, чтобы хоть кто-то решался на этот опрометчивый шаг. Толстяк хочет выиграть любой ценой.

— Господин Дункан! — кричит Грег. — Налицо использование зелья маны! Отмените дуэль!

— Это не противоречит правилам, — подтверждает мою теорию Дункан. — Дуэль будет продолжена.

— Вот ведь урод… — сквозь зубы шепчет Грег. — Жульничает… Ублюдок…

И его реакцию можно понять, ведь Жерар нарушил баланс сил и приблизил свою победу. Разное количество зелья даёт различный буст маны. Чаще всего применяют «пятёрку» или «десятку» — последняя увеличивает запас в два раза, а первая в половину. Однако ходят слухи, что для адекватного противодействия серафимам, боевые алхимики могли выпивать и «полтинники», и даже «сотки»! Если ты временно повысишь свою силу в десять раз, то жить будешь от силы несколько часов.

Вот смотрю я на Жерара и понимаю, что он принял далеко не десятку, ведь его белки глаз уже посинели, а прошло всего от силы полторы минуты. Я бы поставил на «тридцатку». И при условии, что у него есть ещё два маленьких сына, то он, судя по всему, решил оставить их без отца. Далеко не факт, что Жерар проживёт даже месяц под присмотром лучших медиков королевства.

Похоже, Милиан понимает, что у него нет шансов в честном поединке, а поэтому отменяет заклинание и рисует другое. Через секунду появляется его фирменный дракон, который мощной струёй пламени накрывает оппонента.

Стоит пояснить, что сейчас происходит и почему лорд принял такое решение. Заклинание, которое они использовали изначально, называется «Струя Пламени» — оно максимально эффективно по соотношению затрат маны и огневой мощи. Другие проигрывают либо по части истощения оберега, ли по манозатратам.

Ещё мощность этого заклинания напрямую зависит от количества маны алхимика, и чаще всего побеждает именно тот, у кого оно больше. Техника, скорость — это тоже имеет значение, но когда оба участника использует обереги, на первый план выходит именно запас маны.

Так на что же надеяться Милиан, используя своего дракона? Скорее всего, хочет создать непроницаемую огненную стену и перейти в ближний бой. Как ни странно, но бой на кулаках никто не отменял, и я даже знаю случаи, когда подобные дуэли заканчивались после применения удушающего приёма.

Почему же такую тактику не используют повсеместно? Резонный вопрос, ведь ты можешь накачаться, обучится боевым искусствам, надеть обереги и раздать по щам неподготовленному оппоненту. Но тут опять дело в консерватизме, ведь тяжёлая физическая работа у благородных считает моветоном. Благодаря родословной, они все обладают маной, а поэтому напридумывали негласных правил, по одному из которых сражаться нужно только при помощи алхимии.

Что будет, если Милиан перейдёт врукопашную? Он потеряет репутацию и уважение. В глазах других лорд будет выглядеть читером, коих аристократы не жалуют. Вполне нормальным явлением будет изоляция и своего рода санкции — никто не придёт на его приёмы, да и совместные дела постараются свести к минимуму.