– Приложите к нему ладонь, – велел Арвин, и я, заворожённая этим действом, без малейшего сомнения подчинилась.
Кожу обожгло, словно огнём, диск вспыхнул и погас.
– Попробуйте ещё раз, – Арвин кивнул в сторону двери.
Всё ещё саднящей ладонью, я ухватилась за ручку и потянула на себя. На этот раз дверь поддалась, и я с замиранием заглянула в образовавшуюся щёлку, но не увидела там ни монстров, ни людей, ни даже комнаты. Просто один тёмный коридор сменялся другим.
– Дальше? – уточнила и, дождавшись утвердительного кивка, переступила порог.
Мы шли молча, и я спиной чувствовала неприкрытый скепсис своего работодателя, будто он уже потирал руки в ожидании моего фееричного провала. Но он не учёл главного – Эрна Лаврентьева, она же Лоренц, на дух не переносила пренебрежительного к себе отношения, и мне это её качество передалось в полной мере. Чем больше Арвин во мне сомневался, тем сильнее я ощущала необходимость доказать его неправоту.
– Вы во мне так дыру прожжёте, – сделала замечание, когда от его пристального взгляда начало гореть между лопатками.
– И всё-таки… – сказал он невпопад, – как вы получили эту рекомендацию? – видимо, вопрос моей гипотетической профнепригодности никак не давал ему покоя.
– Сами же говорили, что всё дело в моей невероятной красоте, – ответила спокойным тоном и услышала сдавленную усмешку. – Там впереди что-то светится, – поторопилась сменить тему. Не хватало ещё, чтобы Арвин начал строить альтернативные догадки о происхождении моей рекомендации, а вместе с ней и меня.
– Почти пришли, – ответил он, но в его голосе по-прежнему чувствовалось сомнение.
Ровненький и аккуратный, хоть и тёмный коридор заканчивался неожиданными развалинами. Стена слева, как после знатной бомбёжки, рассыпалась камнями и открывала дорогу солнечному свету и лёгкому ветру. Правая же стена стояла крепко и завершалась обычным углом.
Я шагнула на свет и сощурилась, пытаясь рассмотреть, куда попала. Коридор вывел нас в просторный высокий холл с каменными стенами, одна из которых так же, как и коридорная, когда-то подверглась безжалостной бомбардировке. Поэтому в общей сложности в холле было три с половиной стены.
Из зияющей дыры проглядывала зелень лужайки, окружённой высокой арочной колоннадой.
– Где мы? – спросила удивлённо.
– В нашем родовом замке, – ответил Арвин, и откуда-то из глубины этого разваливающего здания послышался голодный рык.
У меня тут же закралось подозрение, что зверь здесь проживал далеко не один.
– А где, простите, находится этот замок? – спросила озадаченно, потому что возле поместья Макроев ни одного замка я не заметила, ни когда летела, ни когда выглядывала утром из окна.
Там, где мы сейчас стояли, должен был раскинуться укрытый сугробами сад, безо всяких развалин и зелёных лужаек.
– В параллели, – ответил Арвин, но по моему обескураженному взгляду понял, что придётся объяснить. – Вырезанное пространство, – добавил он.
Я по-прежнему смотрела на него непонимающе.
– Эрна, мы в нашем саду, – сказал Арвин отчаявшись. – Просто в нём есть… невидимый замок.
– А это легально? – спросила первое, что пришло в голову.
Если бы в нашей стране кто-то вырезал и спрятал кусок земли вместе с домом, к этому человеку были бы серьёзные вопросы.
– Легально… – ответил Арвин, но я не поверила. Легальные дома не прячут.
– Идёмте уже, – прервал он мои размышления о законности происходящего. – Покажу вам, что тут и где.
Арвин махнул рукой вправо:
– Прошу за мной, – велел он и зашагал туда, где за высокой аркой скрывался ещё один коридор, только этот не выглядел настолько зловещим. Но первое впечатление, как я убедилась, бывает обманчивым.
– Ар-р-р, – донеслось недовольно из его глубины.
– Сейчас-сейчас, – успокаивал неведомого зверя Арвин, – скоро Эрна тебя покормит.
Меня прошибло холодным потом, поскольку никакой еды я с собой не брала.
– Чем интересно я его буду кормить? – спросила настороженно. – Надеюсь, не собой?
– Сумманские львы людей не едят, – ответил Арвин. – Мясо возьмём из подвала, там есть ледник и отсек под продукты, – объяснял он.
Я кивала ему в спину, а сама уже мысленно ставила галочку напротив героических подвигов, совершённых за мои недолгие двадцать три года жизни. Попасть в другой мир – «есть», стать помощницей недоверчивого тирана-монстролога – «есть», покормить Сумманского льва – «почти есть».
– Здесь лестница в подвал, – Арвин показал на дверной проём справа, – а там, – он махнул на проём напротив, – передержка. Туда я селю раненых животных, – пояснил он. – Дальше по коридору лечебная комната, но в неё мы пока не пойдём. Из интересного на первом этаже больше ничего нет.
– А в передержке сейчас только лев? – задала волновавший меня больше всего вопрос, пока мы спускались в подвал за мясом.
– Сейчас только он, – ответил Арвин, и я слегка успокоилась, правда, совсем немного.
Мы шли в полумраке. Никаких окон и факелов в этой части здания не было, но стены и пол магическим образом подсвечивались.
Как и обещал Арвин, ледник в подвале имелся, и в нём – ничего удивительного – лежали глыбы льда. В комнатушке по соседству на полках хранились продукты, причём не для животных, а на полу, в отдельном ящичке, было несколько увесистых кусков свежего мяса.
– Берите ящик, – приказал мне Арвин, и я почувствовала непреодолимое желание возмутиться. Несмотря на то что помощница я, мужчина-то – он.
– А вы что понесёте? – спросила не сдержавшись.
– А я понесу убытки, когда буду платить вам жалование. Живее, Эрна, – поторопил он. – Потом вам всё равно придётся делать это самостоятельно.
Один на один со львом, который якобы не ест людей, такая себе работёнка.
– Неудивительно, что других кандидатов не было, – буркнула я, поднимая ящик с пола.
– Их не было не поэтому, – ответил Арвин, и я насторожилась. Если лев не причина, то чего же тогда испугались остальные претенденты? И почему Эрна Лоренц, в отличие от них, не боялась?
Обратно Арвин шёл впереди, а я пыхтела по ступенькам следом. Уже у входа в «передержку» мой работодатель оглянулся, и на мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнул намёк на стыд за тяжёлый ящик и за моё не менее тяжёлое пыхтение. Но он быстро поборол в себе благородный порыв помочь несчастной девушке и торопливо зашагал вперёд.
Мы проходили мимо просторных и, к счастью, пустых клеток, а рычание льва, учуявшего мясо, становилось всё громче. Отчасти я даже понимала этого голодного бедолагу, поскольку и сама недавно осталась без завтрака.
У последней клетки Арвин поманил меня ближе, взял кусок мяса и кинул его между железными прутьями.
С рыком из полумрака выскочила львиная тень и, приземляясь, ударила когтями о каменный пол, при этом высекая ветвистые искры, похожие на молнии. Чёрный лев повёл носом, принюхиваясь, а я смотрела на него заворожённо. Когда это поразительное животное двигалось, оно лоснилось и, словно зеркальное, почти сливалось со стенами. Неудивительно, что я его не заметила, когда мы подошли.
– Ешь, – велел ему Арвин, – ты же просил.
Лев рыкнул благодарно и набросился на еду.
– Теперь вы, Эрна, – инструктировал меня Арвин.
Воспользовавшись моментом, я таки всучила ему тяжёлый ящик и взяла самый большой кусок мяса. Стараясь не просовывать руку между прутьями, бросила своему подопечному угощение. Тот смерил меня оценивающим взглядом, видимо, присматриваясь к новому человеку, обнюхал мясо и, не обнаружив ничего подозрительного, снова принялся есть.
Когда в ящике ничего не осталось, я выдохнула облегчённо.
– Это все мои обязанности? – спросила с надеждой.
– Нет, конечно, – услышала в ответ и получила назад пустой ящик. – Его нужно будет промыть в роднике. Из холла – на лужайку, а там сами увидите, – объяснял Арвин, уже отворачиваясь от меня и просовывая руку в клетку.
От испуга я чуть не уронила свою ношу. Но уже сытая зверюга, поблёскивая серебряными зрачками, всего лишь тоскливо ткнулась носом в открытую ладонь Арвина.
