Под этим словом она подразумевает всякие поцелуйчики и обнимашки. Наивная девушка… Судя по моим личным суждениям, народ Мааре лишь прикрывается высокими нравственными ценностями. А что на самом деле творится в темных беседках под луной лучше не знать. Хотя, может быть, я ошибаюсь, потому что сама испорчена долгой жизнью среди людей…

— Благодарю вас за превосходный танец, — говорит король, останавливаясь, но не отводя взгляд.

— Это вам спасибо, за то, что пригласили меня… — отвечаю первое, что приходит в голову и непроизвольно касаюсь украшения на груди. — И еще спасибо за роскошный подарок…

— Вам нравится? — оживляется Анрес.

— Да, очень! Мне еще никогда не дарили ничего подобного… оно уникально!

— Это колье моей матери, — тихо признается, заставляя меня смутиться и покраснеть до корней волос. Отдергиваю руку, не зная, как реагировать на столь дорогой дар. — Что-то не так?

— Это… слишком! Не стоило делать мне таких ценных подарков! Я обязательно верну вам его после бала, — опускаю глаза. Нужно уходить, пока я не наговорила лишнего. Снять украшение у всех на виду стало бы выражением непочтения, поэтому я просто киваю ему как положено после первого танца и почти сбегаю со сцены.

Зачем же он сделал это?.. Про меня и так ходят всякие слухи, а теперь еще фамильная ценность на моей груди, словно гиря тянет меня к полу, заставляя ссутулиться и поникнуть.

Прячусь от гостей. Мне нужно прийти в себя после того, что случилось. От мысли, что на моей шее висит целое состояние, становится не по себе. Неудивительно, что он послал за мной своего лучшего воина… вдруг кто-нибудь захочет украсть у меня это колье?!

— Вот ты где! — слышу знакомый голос.

— Трисса! — кидаюсь к девушке, тайком обнимая ее. Она привыкла к моим человеческим замашкам и уже не шарахается, как от прокаженной.

— Почему ты прячешься здесь? — удивляется она. Мы стоим в дальнем конце зала, где почти неслышно музыку.

— Не знаю… слишком много всего. Я не думала, что будет так!

— Что сам король пригласит тебя на первый танец? — скептически смотрит на меня, подняв брови.

— Ну… я сомневалась в этом.

— Алессия, милая, открой глаза! Да он без ума от тебя! Все только об этом и говорят… Когда ты сбежала, он хотел броситься за тобой, но его остановил кто-то из знати, не давая сделать ни шага. Сама знаешь, как нелегко быть в центре внимания.

— Ох… Трисса, дорогая, расскажи мне, что еще говорят? — прижимаю ее к стене и смотрю с мольбой в глазах. — Не молчи, прошу! Признайся, как есть… Это что-то ужасное? Меня ненавидят, да?

— Конечно. А как еще могут относиться к самозванке-ведьме, которая околдовала Анреса? — внезапно громко отвечает за Триссу Хелия. Наверное, она следила за сестрой, а после бесстыдно подслушивала наш разговор.

— Перестань, Хелия! Что ты такое несешь?! — возмущается подруга, позволяя себе вступиться за меня. — Не слушай ее, Алессия…

— А кого слушать? Тебя? — фыркает. — Да ты с ней возишься только потому, что мечтаешь быть поближе к Юриану. А он-то с нее глаз не сводит. Пора прозреть, сестричка! Ему плевать на тебя! Твой обожаемый воин сохнет от любви к «принцессе». Даже на первый танец пригласил Юлию, чтобы всем дать понять, что ему неинтересны девушки кроме одной очень злой колдуньи… Бедный, бедный Юриан! — картинно хватается за голову. — Такой умный, а не может смириться, что ему совершенно ничего не светит, будь он и в сотни раз богаче, храбрее, красивее… Алессия метит на трон, ее интересует не любовь, а власть!

Хелия так громко говорит, что на ее голос обращают внимание находящиеся неподалеку люди. Мне настолько гадко, что даже не могу подобрать слов, чтобы ее осадить. А уж бедная Трисса и вовсе закрывает лицо руками, чтобы спрятать слезы после того, как ее уличают в безответной любви.

— Что здесь происходит? — голос Юриана прерывает ядовитый монолог Хелии. Она тут же прикусывает свой змеиный язык.

— Ничего. Алессия хотела узнать, что про нее говорят, и я передала общественное мнение. А теперь прошу простить… у меня есть дела поважнее. Например, поменять платье, — она делает милое личико и подобрав юбки, собирается уйти.

— Платье у тебя тоже ворованное, как и диадема Камиллы? — бросаю ей вслед.

Она оборачивается и посылает мне такой взгляд, что становится тяжело дышать. Но девушка слишком хитра, она не стала бы причинять мне явную боль на глазах у свидетелей.

«Только попадись мне где-нибудь…» — слышу ее мысли-угрозы. Но ответа она не дожидается, поспешно уплывает в зал.

Ну и дрянь… так бы и оттаскала за волосы! Но это лишь в мечтах. Ее слова слишком больно ударили не только по бедняжке Триссе, но и по мне самой. Настроение окончательно испорчено.

— Хелия была груба? — Юриан настороженно переводит взгляд с расстроенной Триссы на меня. В моей голове звучит фраза противной девицы о том, как он сохнет от любви. И многое становится на свои места. Его странное поведение, перепады настроения, вспыльчивость и реакция на мое прикосновение. Все это не что иное, как… влюбленность?! Боже, да я была слепа! Осознание как ледяной душ приводит в чувства. Трисса смотрит на Юриана, но не находит в его лице ни намека на озабоченность ее слезами. Он ожидает ответа от меня, а я молчу, шокированная своей догадкой. Но девушка воспринимает наши гляделки иначе и, срываясь с места, убегает из зала.

— Да что же за черт! Трисса, подожди! — хочу бежать за ней, но Юриан не пускает.

— Стойте, Алессия. Вам не следует перемещаться в одиночестве.

— Отчего же?! — злость на то, что он запрещает мне поступать так, как считаю нужным, выливается в явную агрессию. Перестаю контролировать себя.

— Это приказ короля. Я должен оберегать вас.

— Меня?! Или вот это? — срываю с шеи колье и вкладываю в его ладонь, специально касаясь его кожи. Прикосновение отдает ожогом в груди, но я лишь крепче сжимаю его пальцы, заставляя принять драгоценность.

— Что вы делаете? — хмурится, хотя в глазах вижу нечто большее, чем удивление. Что это? Возбуждение? Страсть? Любовь? Или ненависть?

— У тебя оно будет целее, чем на моей шее, — говорю, резко убирая руку. — А теперь, прошу меня простить.

— Алессия, предупреждаю вас в последний раз. Вам запрещено покидать зал без сопровождения.

— Да? И что же будет, если я наплюю на все запреты? Убьешь меня? Накажешь? А может быть, рискнешь и поцелуешь меня? Предашь своего короля посягательством на его собственную игрушку? Ты ведь только об этом и мечтаешь? Признайся! — откровенно издеваюсь над ним, проверяя слова Хелии.

Вопреки моим ожиданиям, Юриан стойко выдерживает мой взгляд, но вместо того, чтобы проявить хоть какую-либо эмоцию, опровергнуть или подтвердить догадку, он разворачивается и поспешно уходит, не проронив ни слова.

Остаюсь одна среди темных сводов коридора. И чем сильнее удаляется Юриан, тем яснее осознаю, что поступила хуже Хелии. Я не имела никакого права так его унижать!

— Юриан, вернись! — кричу в спину, но он игнорирует мой голос, исчезая в дымке. — Черт! — хочется удариться головой об стену. Наказать себя за недопустимое поведение. В который раз я причиняю ему боль. И все это из-за провокации Хелии, внушившей мне то, чего может и не быть вовсе… Какой позор! Нужно срочно найти Триссу и убедить ее, что все не так, как она могла подумать.

Но подруга словно растворилась в тумане. Зато меня перехватывает одна из служанок, прислуживающих на балу.

— Принцесса, Милеана ждет вас на смену наряда, — докладывает она.

— Спасибо, — киваю, выискивая среди гостей Анреса. Стоит сказать ему, что более не желаю находиться в этом террариуме.

И каково же мое удивление, когда я вижу его в сопровождении Хелии! Она беззастенчиво ищет возможность украдкой коснуться его, подбираясь ближе допустимого. А еще, на ее лице застыло то самое выражение щенячьего восторга, словно у собаки при виде своего хозяина. Она что-то увлеченно рассказывает ему, уводя в темноту зала, подальше от гостей и от меня. И я не могу ничего с собой поделать. Снова подбираю подол и почти бегом спешу за ними. Подслушивать нехорошо. Подглядывать тем более. Но меня словно магнитом тянет в сторону удалившейся парочки. И если это то, что я могу подумать… то лучше узнать об этом сейчас, а не после того, как «бедный» Анрес от безысходности женится на мне, чтобы использовать как курицу, готовую снести золотое яйцо. А затем выбросить меня из своей жизни, заперев в покоях и продолжая развлекаться с придворными дамами в темных уголках замка…