День четвертый

— Что это?..

Я едва не роняю из рук полотенце, которым отжимаю влажные после душа волосы. Смотрю настороженно.

Прошло так мало времени, а этот предмет кажется чужеродным. Он из прошлой жизни. До этого момента я и не догадывалась, что моя жизнь разделилась на до и после. Невозможно сделать вид, что ничего не происходит. Эта неделя, если я ее переживу без потерь, навсегда останется в моей памяти.

Крейн поднимает его с кресла, удерживая на вытянутых руках. Стильная модница в глубине души ликует и едва ли не пускается в пляс.

Это черное платье в пол, с V-образным вырезом из струящейся ткани, похожей на атлас. Воображение тотчас же рисует мою фигуру в этом облачении, и что-то царапает сердце острыми коготками.

Это такая игра? Зная психологические качели авторства Крейна, можно ожидать всего, чего угодно. Даже того, что он сейчас сожжет платье на моих глазах, наблюдая за сменой эмоций на лице. Или разрежет его на лоскуты прямо на моем теле под злополучным зеркалом.

— Тебе нравится? — с нечитаемой интонацией в голосе спрашивает мой палач, делая приглашающий жест рукой. — Подойди.

Я послушно иду вперед, пытаясь составить логическую цепочку всему, что происходило со мной за сегодняшний день. Начиная от пробуждения, которое тоже повергло меня в шок, потому что началось с поцелуев Алекса.

Почему в шок? Да просто поцелуи были ниже пояса. Когда я проснулась, уже поздно было протестовать и играть в «я не такая». Цепи все еще держали прикованной к лежаку. Осознав, что я их вряд ли разорву, я просто закрыла глаза и позволила своему палачу делать то, что раньше у него получалось лучше всего. Да и сейчас мастерство только приумножилось. Или виной была наша долгая разлука?

В прошлой жизни Алекс любил будить меня именно так. В первый раз, когда он сделал мне кунилингус, я натурально ошалела. С моим опытом, точнее, практически его отсутствием я и подумать не могла, что это может быть так феерично. Крейн из пошлого не упускал возможности сделать мне хорошо именно так, подобным образом.

А утром я лежала в цепях. Понимая, что сама их не сниму. От этого я как раз и успокоилась и смогла отдаться своим чувствам, мысленно умоляя Алекса об одном — не наказывать меня резкой остановкой и ни за что не повторять пытку с воздержанием, которой он уже подверг меня в первую нашу ночь…

После криков, от которых содрогались стены, мне было неловко смотреть в его глаза. Но непослушания Алекс не терпел. Поворачивал за подбородок и заставлял тонуть в своей ледяной глубине, считывая дрожащие губы и румянец на щеках.

Если утром было поощрение, сейчас меня ждет наказание? Только время покажет, в чем хитрость адского алгоритма этого князя тьмы.

— Красивое.

Мне хотелось спросить прямо — это мне? Я могу его надеть? Но вместо этого пришлось изображать равнодушие. Никаких козырей в руки того, в чьей власти находятся мои душа и тело.

— На тебе оно будет еще красивее.

Я собрала все усилия, чтобы посмотреть в глаза Алекса и увидеть там испытывающее ожидание или торжество. Но, как и прежде — только лишенный эмоций взгляд с выжидательным прищуром.

— Ты хочешь, чтобы я его надела?

— Хочу. И не понимаю, почему ты до сих пор этого не сделала.

— Полагается спросить разрешения, разве нет? — все еще ожидая подвоха, я коснулась бретелей черной красоты, осторожно забирая его из рук Крейна.

Он не ответил на мой вопрос. Смотрел, как я продеваю руки в шлейки, скрывая свое обнаженное тело под тканью цвета глубокой тьмы. Оно скрыло мою наготу почти до самых пят, только в разрезе выглядывала нога почти до середины бедра.

— Я могу как отнимать, так и дарить. И ты это знаешь. Здесь еще туфли.

Бежевые лодочки тоже сели строго по размеру. Поистине, этот дьявол помнил меня до малейшей детали.

Скованность так и не ушла, несмотря на объятия атласного шелка. Картины одна страшнее другой мелькали в сознании. Нож? Или плеть, которая разорвет ткань? А может, он проделает то, что обещал недавно, подняв меня до высот леди и опустив насилием ниже плинтуса?

— Я хочу, чтобы ты сегодня поужинала со мной. Как раньше. Да прекрати уже вздрагивать и ждать, что я всажу тебе в спину нож!

— Как раньше… это на коленях у твоих ног, только в роскошном платье? — я коснулась ободка ошейника. — Это колье с ним плохо сочетается.

— Да, — сощурился Крейн. — Чуть позже тебе придется привыкать к металлу.

Последнее слово все-таки осталось за ним. Увидев, как кровь отлила от моего лица, от одной только мысли, что практически безобидный чокер скоро сменит стальная полоса, Алекс приподнял брови и покачал головой.

— Не надо бояться раньше времени. Ты еще не воспользовалась своим стоп-словом. Так что этого может и не случиться.

Я все время гнала эти мысли прочь. Почти поверила, что выстою. Увы, не в интересах моего демона было позволять мне расслабиться.

— И я хочу, чтобы ты сидела со мной за одним столом. «Как раньше» — это до того момента, как ты от меня ушла, Марина.

Больше задавать вопросов я не стала — все они были лишены смысла. Алекс не будет предупреждать о том, когда нанесет очередной удар. К счастью, в этот раз мое восхождение по ступеням наверх обошлось без стальной цепи, защелкнутой на кольце ошейника.

Это была огромная комната со столом посередине — таким большим, что он мог бы при желании вместить несколько семей или совет директоров. В стеклянных вазочках горели свечи. Огромная панель телевизора занимала всю стену. Чарующий полумрак напомнил о тех вечерах, что раньше мы проводили вместе. Тогда. Когда я только начала догадываться о тьме, поглотившей душу моего мужчины.

— Можешь расслабиться. Считай, что сегодня у тебя выходной от наших игр, — пока я стояла, не в силах сдвинуться с места, и рассматривала комнату, Крейн откупорил бутылку белого вина и разлил по бокалам. — Я сегодня готов позволить тебе очень много. Только ты боишься и малого.

— Я все время думаю о том, что ты потребуешь взамен, — вдали за большим панорамным окном едва угадывались придорожные фонари. — И еще у меня не очень хорошее предчувствие.

— Значит, надо разобраться и прогнать надуманные предчувствия, — Алекс отодвинул стул. — Чтобы хотя бы в этот раз недосказанность нам не помешала. Садись, Марина.

Я осторожно присела, чтобы скрыть дрожь в руках, переложила с места на место столовые приборы. Алекс протянул мне бокал.

— За свои собственные желания пить с тобой крайне эгоистично. Поэтому я хочу поднять этот тост за то, чтобы каждый получил свой рай по завершению нашей сделки. Я сказал — каждый из нас, Марина, а не только кто-то один. Поэтому не смотри на меня, как на монстра.

Я пригубила вино. Изумительно тонкий вкус. К такому Александр приучил меня в начале нашего знакомства.

— У меня стойкое ощущение, что ты смакуешь все происходящее. Точно зная, что я сломаюсь тогда, когда буду считать минуты до своего освобождения. Ты очень хорошо меня знаешь. Ударить в самую болевую точку на поражение и заставить произнести то, чего ты так сильно хочешь — тебе не составит труда.

— Ты сейчас сидишь со мной за одним столом, в красивом платье, говоришь все, что захочешь, а единственное, о чем можешь думать — что я причиню тебе боль?

— Ты причинил ее уже достаточно. И лучшим проявлением твоего великодушия будет, если ты скажешь мне, какая цель этой сделки. Не говори, что ты решил так жестоко прокачать мою силу воли. Бизнес не разрушают с этой целью.

— Твой бизнес растет как на дрожжах. Ты будешь изумлена, когда увидишь, что мой человек сделал с твоими магазинами. А что касается моей цели, может, просто удовольствие владеть тобой? Хотя бы ненадолго?

— Слишком просто. У тебя просто ничего не бывает.

— Ответ тебя удивит, — Алекс снял крышку-купол с огромного блюда. При виде морепродуктов мой рот наполнился слюной. — Я хочу сделать так, чтобы ты осталась со мной по доброй воле. Исключительно по воле твоего желания. Но мне приходится ставить временные рамки, потому что ты имеешь свойство очень долго отрицать свои истинные чувства.