— Диктат цепей и объятия стен? Ты стал романтиком?

Терпеть мою дерзость Крейн не стал. Резко вытянул руку и дернул за обернутое вокруг тела полотенце, срывая его одним рывком. Я даже охнуть не успела.

— На колени, на пол. Или мне продемонстрировать тебе в деталях, что я никогда с тобой не играл?

Он мог угрожать мне даже смертью, и это бы меня не задело. Но против взгляда глаза в глаза я оказалась бессильна. Они не оставляли сомнения в том, что все что происходит — реально. И Крейн не умеет блефовать.

— Я думал, ты умнее, — когда я не двинулась с места, Алекс погрузил пятерню в мои влажные волосы на затылке и сжал пальцы. Хоть боль и была ощутима, я взгляда не отвела и не всхлипнула. Просто смотрела в его глаза как камикадзе перед своим финальным пике. — Похоже, мне придется менять свои правила, а я ой как этого не люблю.

— Зачем заставлять себя делать то, что ты так не любишь? — молчать или изображать запоздалое отчаяние не имело смысла. Мой инстинкт самосохранения приказал долго жить.

Терпеть мои пререкания Крейн не стал. Я закусила губу, когда мужчина резко подтолкнул меня к креслу и надавил на плечи, заставляя встать на колени.

— Ты усвоишь раз и навсегда, девочка, как опасно со мной играть! — прозвучал его голос за спиной, заглушив собой звук расстегиваемого ремня…

Меня пробирало ознобом по коже. Странная, неправильная, не поддающаяся законам логики реакция! Я смотрела на стопки вещей, которые не задумываясь укладывала в чемодан, поражаясь, как в подобной прострации не положила туда шубу! На пляже точно оценят такой прикид.

"Ну что ты, как маленькая. Откуда страх первой ночи? Ты хочешь его так, что зубы сводит, с того самого момента, когда встретились глазами и поняли, что не можете жить друг без друга. Стереотипы? Боишься осуждения серой массой?"

Спину вновь припечатало ментоловым порывом ветра. Так странно, при том что сердечко тотчас же сделало кульбит, разливая в крови токсин предвкушения того момента, когда я и Александр останемся наедине.

Двадцать лет. Такая, по сути, ещё девчонка во многом. Которая первым делом уложила на дно чемодана комплект изумительно красивого и вместе с тем развратного белья…

Почему я вспомнила день нашего совместного путешествия в тот момент, когда колени коснулись теплого пола? Скорее всего, это моя психика встала в защитную стойку. Я не хотела, просто отчаянно не хотела проводить параллели между Алексом из моих воспоминаний — и тем чужаком из преисподней, что сейчас застыл за моей обнаженной спиной с ремнем в руках.

— Ты очень крепко расстроила меня, Марина! — взрезал тишину его отстранённый голос. — Кажется, мне придется избавить тебя от иллюзии безнаказанности. И я сделаю это прямо сейчас.

К удару я подготовилась. И даже угадала, каким именно он будет. Не ожидала другого…

Ремень опустился на мою ягодицу, оставив жалящий след. Не та боль, от которой орут. Если я начну плакать и просить остановиться, то точно не от боли.

Отголосок нервных сокращений прошел навылет. Я закрыла глаза в ожидании нового удара. Осталось странное чувство, что первое прикосновение ремня выбило прочь из тела и сознания мое невысказанное сожаление о своем побеге.

"Разве это так работает? Разве от наказания должно становиться легче?!"

Как мне не хватало сейчас Юльки и ее совета.

Первые три удара как будто штопали собой раны моего сердца. Но от трёх последующих хотелось взвыть. Причем Крейн не менял силу удара. Не так велика была моя вина, если ее выбили первые прикосновения ремня?

— Прекрати! — мне пришлось просить только потому, что я не знала, как далеко может зайти монстр, завладевший телом моего Алекса. — Я все поняла. Сделаю, как ты хочешь!

Удар лег поперек спины, по диагонали. Не сильный. Жалящий. Но такая боль вызвала отклик уже в теле, а не в сознании. Все это время я, возможно, просила Алекса прекратить только потому, что боялась не вынести сладости…

— Сомневаюсь, что все поняла. На первый раз и правда достаточно. — жар сменился холодом.

Сейчас все обошлось лёгким похлопыванием, но что потом?

Я стояла на коленях, без одежды, наверняка с красными отметинами на спине, открытая взгляду Алекса Крейна. И мне было совсем не страшно.

Был микс разных чувств. Злость, отчаяние, боль от понимания, что можно было избежать. Только не страх. Я знала одно: кем бы не стал Алекс, это точно не псих, слетевший с катушек.

— Ты правда отпустишь меня… После срока, на который договорились? — робко спросила я.

— Если сама не захочешь остаться. Откуда сомнения?

Ладонь мужчины прошлась по моей спине, оставляя отметины поверх ударов. Он не пытался загладить следы своих деяний, нет. Просто обозначил метки на моей коже.

— Потому что я не знаю, кто ты. И у меня больше нет к тебе доверия.

Я не видела его лица и глаз. Могла только распознавать по голосу, что же именно движет Крейном и к чему мне готовиться.

— У тебя никогда его не было. Поэтому ты ушла. Трусливо сбежала, не попытавшись даже поговорить!

— Ты, взрослый мужик, ждал какой-то запредельной храбрости от почти что ребенка?

— Марина, — наверное, никогда я не привыкну к особому умению Алекса так менять тон голоса, — похоже, ты так и не поняла, что я могу в любой момент сделать так, что ты не сможешь мне дерзить. Сначала завтрак. Потом, если останутся силы пререкаться, я с тобой все же сыграю в забавную игру. Не смей вставать с пола или смотреть на меня!

Я и не собиралась. Даже когда слышала его удаляющиеся и вновь приближающиеся шаги, шелест, похожий на передвижение то ли тележки, то ли ещё чего-то.

— Можешь повернуться. И если будут капризы по поводу того, что не хочешь есть…

Не знаю, что со мной будет через две недели и как часто будут так круто кормить — без движения все это отложится на моей талии точно! Потому что аппетит, как оказалось, был зверским.

— Руки на полу. И не пытайся сама что — то взять что со стола. Привыкай к новым правилам!

На миг мне стало не по себе. Вспомнились картинки с сайта, где был совсем трэшак, ели из кошачьей миски. У бдсмшиков жуткие обычаи.

Алекс внимательно смотрел в мое лицо. Казалось, он снова почитал мои мысли. Но с большей вероятностью, ему просто понравилось появление эмоций в моих глазах.

— Я сам тебя буду кормить. Я успел изучить твои предпочтения. Открывай рот!

День первый

Я думала, у меня не будет аппетита после всего того, что я успела испытать в это утро. Утро своего первого дня в руках тог, кого, как оказалось, я совсем не знаю. Заточение длиной в четырнадцать дней казалось мне вечным, поэтому разбить его на дни и зачеркивать, как граф Монте-Кристо черточки, казалось единственным вариантом не утратить себя в противостоянии. Противостоянии с изначально неравными силами.

Пока я послушно откусывала поджаристый тост с авокадо, мало задумываясь о том, что Алекс учел все мои вкусовые предпочтения, о которых не мог знать. Я еще не заморачивалась принципами сбалансированного питания, когда мы были вместе. Вместе? Да лучше бы на той вечеринке я попала в постель кому-то из друзей ректора на одну ночь, чем ушла с ним. Мужчиной, который казался мне героем.

Колени ныли от неудобной позы. Чтобы не истерзать себя этим осознанием, я просто абстрагировалась. Не провоцируй психа — ничего страшного не произойдет.

Кофе я расплескала. Крейн нахмурился.

— Можешь выпить сама. И не надо так дрожать, я тебя не съем.

Он хотел меня подбодрить — улыбка из прошлого была тому ярким подтверждением, но ничего не вышло. Я лишь вздрогнула, когда Крейн коснулся полотенцем моей груди с потеками эспрессо, осторожно снимая жидкость. Вздрогнула и велела сама себе закрыться на тысячу воображаемых замков, чтобы не испытывать жажду его прикосновений.