– И убить его должен ты?

– Да. Но только если он действительно был замешан в заговоре и желает смерти Шелдону. То есть сначала я должен это выяснить.

– Каким образом? И почему именно ты?

– Спровоцировать. Неру – сыщик, Феликс – телохранитель и спаситель Шелдона, они не могут этим заниматься. Уйгун никогда не клюнет. А я человек со стороны, да ещё из другого государства. Я могу оказаться шпионом.

– Почему ты сразу не сказал?

– Потому что Брунен приказал.

– Почему он вообще тебе приказывает?

– Макс разрешил.

– Когда мы вернёмся, я скажу ему всё, что думаю по этому поводу.

– Скажешь. Но дело ведь серьёзное. Шелдона могут убить, а он не только принц, но и наш друг. Братик, не рассказывай никому. Если Шелдон узнает, он может всё испортить.

– Неру уже что-то подозревает. Долго от него скрывать не получится. То есть мы можем, конечно, но тогда отношения будет испорчены. И думаю, он будет следить за тобой.

– Хорошо, я сам расскажу Неру, но возьму с него слово держать это в секрете от принца. Он поймёт.

– Зачем ты просил устроить праздник волчьей луны?

– Если на сегодняшнем хороводе я смогу познакомиться с Уйгуном, то вполне может быть, что в ближайшие дни я смогу всё выяснить. А если Шелдон объявит праздник, то это будет идеальное время и место для убийства принца. И если Уйгун клюнет, то я выполню задание.

Выслушав рассказ Юстаса, Неру задумчиво проговорил:

– Жаль, что я не курю.

– Могу попросить у брата сигареты.

– Благодарю, но попробую обойтись вином. У нас в номере бутылка стоит в баре. У вас, наверное, тоже.

– Так ты не скажешь Шелдону?

– Не скажу. Я понимаю, что он может помешать. Но тогда желательно и Мавке не сообщать, потому что Шелдон может выбить из него правду. Хотя… Мавка скрывал от всех, что он сын луны, довольно долго. Это я к тому, что тебе может понадобиться его содействие. Мавка тебя поддержит, это факт.

– Я уже дважды нарушил приказ Брунена.

– Где два, там и три.

– Неру, давай хотя бы подождём до моего знакомства с Уйгуном.

– Если объявлять ночь волчьей луны, то на ёхоре. А убедить высочество сделать это, кроме Мавки, за такой короткий срок никто не сможет.

– Но приказ…

– Ещё скажи, что для тебя нарушать приказы – это что-то необычное.

– Значит, так ты обо мне думаешь?

– Я не прав?

– Прав. Сам рассказывай Феликсу. Я устал повторять одно и то же.

– Пусть твой братец лис ему расскажет. Мне кажется, у них сложились неплохие отношения, и они отлично сработались.

– Феликс расстроится, – вздохнул Юстас.

– Думаешь?

– Во-первых, очередная угроза его принцу. Во-вторых, Брунен ему не доверяет.

– Тогда тем более не я должен ему сообщать. Из меня утешитель, как из тебя лесоруб.

– Отличный бы из меня вышел лесоруб.

– Тебя бы первой же сосной зашибло.

– Не зашибло бы. Я юркий.

– В общем, юркий ты наш, сам решай, кто скажет Мавке: ты или Эриш. Не я, точно.

Проигравшим в камень-ножницы оказался Эриш, который был уверен, что брат схитрил. Он улучил удачный момент, когда Шелдон отправился в ванну, вызвал Феликса на разговор и кратко пересказал всё, что узнал от Юстаса.

– А я думал, что… – Никсон не договорил.

– Что всё закончилось?

– И это тоже. И что я снова телохранитель принца.

– Ты телохранитель, не придумывай.

– И поэтому о том, что моему принцу грозит очередное покушение, я узнаю от сыщика из Айланорте, а не от главы Алмазара. Юстас знает, ты знаешь, даже Неру уже знает. Какой я телохранитель?

– Ты бы в любом случае не смог сделать то, что должен сделать Юстас, потому что тебе этот Уйгун ни за что не поверит.

– Да не в этом же дело! Меня можно было хотя бы поставить в известность. Ладно, ты здесь не причём. Это между мной и Бруненом. Это он мне мстит за то, что я в детстве творил, не иначе.

– Ты говорил, что опиума накурился.

– Было дело. А ещё мы у него трубку спёрли. Я всё понял, Эриш. Спасибо, что ты мне рассказал. Я уговорю Шелдона устроить праздник волчьей луны.

– Если захочешь напиться или подраться, то я к твоим услугам.

– Захочу и то, и другое, но только после ёхора.

– Договорились.

Феликс вернулся как раз в тот момент, когда Шелдон выходил из ванной комнаты.

– Его высочество готов к ёхору? – улыбнулся Никсон.

– Не очень мне это нравится, – пробурчал принц.

– Ёхор? Разве тебе не казалось это красивым и трогательным?

– Казалось. И кажется. Но ты понимаешь, что они устраивают его в честь меня? Не просто так, не потому что лето на дворе или какой-то там праздник Табити. А потому что принц припёрся в Ихтыр.

– Ты можешь отомстить баргам за их лесть.

– Это как?

– Объяви праздник волчьей луны в ближайшее полнолуние.

– И ты туда же? Хотя, что это я, ты не меньший извращенец, чем Юстас.

– А что не так? Это твоё право. Да и праздник – это разве плохо? А что местные будут делать до утра, не твоя забота.

– Ну, а мы сами что будем делать? Ты первый будешь отгонять от меня всех женщин со словами, что у них нет справки от врача, что они ничем не больны.

– Не только это. Они ещё могут забеременеть. Тебе явно это сейчас не нужно.

– Ты считаешь, что я допустил бы беременность?

– Ты считаешь, что женщина не сможет выдать чужого ребёнка за твоего? Как ты собираешься доказывать, что этого не может быть? Будешь всем рассказывать, каким способом ты предохранялся? Спроси у Юстаса или Рэнди, оба тебе скажут, что ни один из известных способов не работает на сто процентов.

– Чего ты пристал ко мне с этим предохранением?

– Я к тебе не приставал. Я всего лишь предложил объявить ночь волчьей луны.

– А я тебя спросил, что мы будем делать.

– Ты будешь состязаться в борьбе, что же ещё? Ты же будущий великий шоно, ты второй после Оташа воин во всём Шоносаре. Эриш пусть стреляет. Неру и Юстас могут метать дротики. Рэнди прочитает лекцию по анатомии.

– А ты?

– Я буду тебя охранять.

– Я думал, ты будешь играть на флейте и петь.

– Если того пожелает его высочество.

– Ладно, убедил. Объявлю о празднике сразу после ёхора.

Сэнхэ зашёл за принцем и его друзьями, когда стемнело. Вместе они прошли к мосту, откуда открывались необыкновенные виды на оба берега Ихтыра. Правый горел огнями окон и фонарей, а на втором полыхали костры. Барги встали в огромный хоровод, который объединял правый и левый берега. Сэнхэ взял Шелдона за руку, по другую руку от старейшины стояла его жена, следом за ней был Саймар с женой Мирелой, а рядом стоял мужчина лет пятидесяти, и Юстас был уверен на все сто, что это и был тот самый Уйгун. Шелдон взял за руку Феликса, затем к хороводу присоединились и все остальные друзья. Хоровод сомкнулся и пришёл в движение.

Жена Сэнхэ Уржан запела, и очень скоро её песню подхватили все барги. Она пела на сарби, и Рэнди шёпотом переводил слова песни Юстасу и Эришу. «Лети, лети, моя песня, лети к небу. Напои меня черёмухой белой, укутай лиловым багульником. Лети от золотого огня к белому облаку. Укрой мою землю белым одеялом. Лети, моя песня, лети. Вернись с лучами солнца, с каплями дождя, постели туман над Ихтыром. Лети, моя песня».

Юстасу почему-то показалось, что он сейчас был на одном из праздников в Тиере. Запах костров с левого берега Ихтыра, пение баргов, рука Эриша в его руке – всё это возвращало куда-то в детство. Казалось, что когда песня умолкнет, мама позовёт его ужинать. Хоровод остановился, и песня стихла. У Юстаса комок подступил к горлу.

– Взлети к небу, упади на землю, испей верескового мёда и накорми моих оленей, – вдруг проговорил Эриш. – Мама так пела.

Юстас хотел что-то ответить, но так и не смог.

– Я хочу сделать объявление, – произнёс Шелдон.

– Слушаю, ваше высочество, – кивнул Сэнхэ.

– Правом, данным мне как наследнику великого шоно, объявляю ночь волчьей луны в ближайшее полнолуние.