Сердце начало стучать быстрее, Эскот сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Это должно было помочь. Выдохнув, он продолжил спуск. На случай, если всё-таки станет совсем худо, у Юстаса был старый детский стишок про мышат, который выручал его уже дважды. Спустившись, Эскот увидел перед собой узкий коридор, пройдя который, он оказался в зале с бочками и большим шкафом с бутылками. Обогнув одну из бочек, Юстас увидел Мартина. Вудс сидел на полу со связанными руками и ногами и кляпом во рту.

– Да они рехнулись, – проговорил Эскот, вытаскивая кляп. Мартин закашлялся, а Юстас принялся его развязывать.

– Они думают, я Макс, – хрипло произнёс Вудс. – Я не стал их разубеждать.

– Это ты правильно, а то они могли бы тебя и прикончить. Ты как вообще? Идти можешь?

– Ноги затекли, – ответил Мартин, когда Эскот помог ему подняться. – Но я могу.

– А голова как?

– Что голова?

– Кружится? Здесь кислорода мало и винные пары.

– Всё нормально. Я могу идти.

– Ой, вижу я, как ты можешь. Обопрись об меня.

Послышались чьи-то шаги, и Юстас моментально толкнул Мартина на пол. Тот упал, а Эскот достал пистолет. Появившийся мужчина явно не ожидал увидеть незваного гостя.

– Тихо, – проговорил Юстас. – Держи руки так, чтобы я их видел.

– Кто ты такой? – спросил мужчина, но руки всё же поднял.

– Я палач.

– Что?

– Я палач, – повторил Эскот на языке амаргов. – Что не ясного? Я палач братства луны и действую по приказу моего господина.

– Ты убьёшь меня? Если ты выстрелишь, то поднимется шум.

– Шум так шум, – Юстас подошёл к мужчине почти вплотную и переложил пистолет в левую руку. – Ты можешь попробовать оказать мне сопротивление, если пожелаешь.

– Что? Я не очень понимаю…

– Не хочешь? – свободной рукой Эскот всадил ему шприц в шею. Ойкнув, мужчина осел на пол.

– Ты его усыпил? – поднявшись, спросил Мартин. Он стоял, держась за бочку.

– А мышата-малышата громко носиком сопят.

– Юстас, ты в порядке?

– Нет. Идём отсюда.

Они вышли на свежий воздух, и Эскот, усадив Мартина на пол, запер погреб на замок. Затем сам опустился рядом и прошептал:

– Спать мышата не хотят.

– Юстас, ты меня пугаешь.

– Кто нас всех выпугал, так это ты. Как ты подставился? А, можешь, не говорить, вижу у тебя след от укола на шее. Дротик?

– Да. Иголка какая-то. Я отрубился буквально сразу же, а очнулся уже в погребе. Они называли меня губернатором. Я подыграл, сказал, что за мной армия Айланорте придёт.

– Ага, через месяц. Пошли, – Юстас поднялся. Доведя Мартина до туалета, он оставил его там, а сам пошёл на веранду, чтобы разузнать обстановку. Там он увидел Янко с разбитой губой и Макса, который расплачивался с каким-то солидным мужчиной. Официанты убирали с пола осколки разбитой посуды.

– Ничего себе у меня живот прихватило, – присвистнул Эскот. – Мужики, вы чего не поделили?

– Всё уже в порядке, Юстас, – ответил Вернер. – Мы всё выяснили. Просто немного поспорили по одному принципиальному для нас вопросу.

– Одно место из философского трактата, по которому вы не сошлись во мнениях?

– Именно так. Вот, мы с господином Санду сошлись на том, что я должен возместить ущерб и он не будет привлекать сыск.

– Господин Санду?

– Да, хозяин этого чудесного заведения.

– А сыск надо будет всё-таки привлечь.

– Да всё в порядке, – заулыбался Санду. Эскот повернулся к Янко и подмигнул. Сыщик расплылся в улыбке и вдруг громко свистнул. Откуда в ресторан влетели сразу пятеро вооружённых мужчин, даже Юстас не понял.

– Где Марти? Ты нашёл Марти? – спросил Макс Эскота, забыв про хозяина «Люцерны».

– В туалете он.

Вернер убежал и вскоре вернулся вместе с другом. К тому моменту были арестованы уже все работники ресторана. Макс подошёл к Санду, забрал у того свои деньги, а затем ударил по лицу.

– Это он сам себя, – проговорил Янко. – Все видели? – спросил он своих коллег. Те дружно закивали.

– Спасибо за помощь, – сказал Юстас, пожимая руку Янко.

– И прости за это, – Макс показал на разбитую губу.

– До свадьбы заживёт, – улыбнулся сыщик.

– До свадьбы? – явно не понял Вернер.

– Да это местная поговорка. Спросите у Феликса, он объяснит.

Друзьям пришлось немного задержаться в Валахии, чтобы дать показания в местном сыске, а Юстас воспользовался возникшей передышкой, чтобы обработать ссадины и ушибы, которые получил Мартин. Глава сыска Ливиу Танасе пообещал Вернеру, что все материалы дела, связанные с преступной деятельностью братства луны будут отправлены как в Тайную канцелярию Нэжвилля, так и в Алмазар. Наконец, Эскот сел за руль автомобиля, принадлежавшего королевской семье, и друзья отправились по дороге в сторону границы.

– Юстас, с тобой всё в порядке? – спросил сидевший позади него Мартин.

– Это я тебя должен спросить. Не меня же похитили.

– Я был уверен, что со мной всё будет хорошо. Я знал, что вы меня вытащите.

– Мне бы твой оптимизм.

– Но я же оказался прав. Всё хорошо.

– Да уж, – закатил глаза сидевший рядом с ним Макс.

– Но правда же.

– В следующий раз не ходи в одиночку гулять по ночам. Особенно в незнакомом городе. А на цветочки можешь и в Айланорте полюбоваться.

– Макс, а что, было бы лучше, если они действительно тебя похитили?

– Меня бы не похитили.

– Ты так уверен?

– У меня есть голова на плечах и телохранители, а у тебя ни того, ни другого.

– Вот и хватит обо мне, – сказал Мартин. – Меня больше состояние Юстаса беспокоит.

– Не делай из мухи слона, – ответил Эскот.

– Но ты заговаривался там, в погребе.

– Я не заговаривался, я читал стишок. Он помогает переключить внимание и выйти из ступора. Когда-то он помог мне побороть гипноз Пересмешника, а позже с его же помощью я справился с доктором-педофилом. Так что пока я читаю этот стишок, со мной всё в порядке.

– В порядке было бы, если бы тебе не пришлось его читать, – тихо проговорил Мартин. Юстас не ответил.

Путешественники благополучно добрались до границы Нэжвилля и обнаружили, что их друзья не поехали в Яссу, а ждали их на небольшом постоялом дворе под названием «Три аиста».

– Если бы вы не объявились до вечера, мы бы вернулись, – объяснил Шелдон. – Но я очень рад, что всё обошлось.

– Чтобы не ехать ночью, предлагаю остаться здесь до утра, – сказал Феликс. – Мы все не выспались, и не думаю, что нам стоит рисковать здоровьем, садясь в таком состоянии за руль.

– К тому же хозяин постоялого двора настолько обалдел, увидев меня, что сам лично перестелил все постели, – добавил принц.

Когда друзья собрались за ужином в трактире постоялого двора, Макс вспомнил о поговорке, которую услышал от Янко и спросил о ней Феликса.

– Да, у нас так говорят, – улыбнулся Никсон. – Насколько я знаю, поговорка очень старая и почти утратила своё оригинальное значение. Сейчас мы просто таким образом пытаемся поддержать себя и друг друга, что, мол, всё не так серьёзно, болячка скоро пройдёт. А в старину это было связано с тем, что невесту подвергали строгому досмотру, если можно так выразиться. Любой изъян мог поставить крест на предстоящем замужестве. Поэтому если девушка вдруг поранилась, то её успокаивали, говорили, до свадьбы заживёт, никто не увидит.

Тем временем на столе появился куриный суп, картофель со шкварками и помидорами и пастрома из говядины. Картину завершали две бутылки красного вина.

– А ты знаешь Янко? – поинтересовался Юстас у Феликса.

– Знаю, – кивнул тот. – Янко Раду учился на год старше меня, а после выпуска вернулся к себе в Валахию. Правда, в прошлом году я его не видел. Наверное, он не занимался делом братства.

Друзья уже заканчивали ужин и собирались разойтись по комнатам, когда возле постоялого двора остановился автомобиль и из него вышел никто иной как Янко.

– Хорошо, что я вас догнал, – поклонившись принцу, проговорил он.