— Ну вот, будто ничего и не было, Оками-кин, — улыбнулась она, когда завершила сеанс лечения, и я снова накинул на себя мокрое и кое-где порванное кимоно.

— А что насчёт того, что ты говорила про астральное тело? — спросил я. — Про твой метод. Я бы хотел попробовать.

Она закивала, сразу став серьёзной.

— Моё предложение в силе. Сегодня на закате будь здесь, у лечебных озёр. Я покажу, что нужно делать. Мне и самой не терпится увидеть твой окрепший психодух, да и Лидия будет довольна. Ей нужны сильные ученицы и…

Девчонка внезапно смолкла, увидев, что к нам направляется толстяк Галей.

— Уйди, не липни к нему, — бросил он Джанко, и та моментально поспешила исчезнуть.

Учитель быстро ухватил меня за локоть, оттянул в сторону и со злостью процедил мне в лицо:

— Первый день в школе и уже в драку залез? Ты меня позоришь!

— При чём тут позор, учитель? Я бы в любой день в драку залез, если бы кто-то напал на моего друга.

Кажется, Мичи услышал мою реплику, потому что вдруг повернул голову, посмотрев в мою сторону, и улыбнулся разбитыми губами.

Галей глянул на Мичи, опухшего и окровавленного, затем перевёл взгляд на Горо и его дружков, оценив и их телесный ущерб.

— Неплохо, да, — вдруг одобрил он. — Друга надо защищать, даже если он идиот. Ну а теперь вернёмся к тому, что произошло.

— Драка, — с обречённым вздохом сказал я.

— Нет, я не про это. Я про то, что в тебе произошли некоторые изменения, опоссум…

— В тебе ведь произошли изменения? — переспросил Галей, не отпуская моего локтя.

— А как вы поняли?

— У тебя рог на затылке вырос, — ответил он с совершенно серьёзным лицом (шутки ему плохо удавались). — Потому что я твой учитель, дурень! Ну так что? Ты что-то почувствовал?

Я быстро рассказал ему, что именно почувствовал, и что это были совсем крохи астрального тела, буквально одна его крупица.

— Как это произошло? Что подействовало? — не отставал Галей. — Тебе помогла медитация?

— Нет. Я затылком ударился.

Учитель вскинул брови.

— Затылком ударился? Как необычно. Видимо, надо было сразу тебе по башке двинуть, а не мучить с медитацией. Но это не отменяет того, что тебе придётся красить статуи, а потом ещё усерднее работать со своим астральным телом. Надеюсь, обойдётся без ударов по затылку.

— А что теперь будет с Мичи?

Галей снова на него покосился и вздохнул.

— Ничего ужасного. Он и вся троица отправятся в поля. Будут работать с утра до ночи под непрерывным присмотром. Уж сколько драчунов мы так перевоспитали, не сосчитать. Тяжёлый труд никогда не вредил неокрепшим умам наших учеников. Недельку поработают, принесут пользу обществу, и всё будет хорошо. Может, даже подружатся.

— Это вряд ли, — покачал я головой, бросив взгляд на Горо и на то, как его лечит Мидори.

Она как раз мазала ему ссадину на плече, а он лежал, развалившись в лечебном озере, как в джакузи, и лыбился, довольный собой. Добился всё-таки своего и вынудил неприступную девушку за собой ухаживать.

— Ты сейчас на кого смотришь? На мою дочь? — Галей сжал мне руку так, что чуть локоть не переломил. — Даже не смотри в её сторону. Увижу, что ты к ней лезешь — убью.

— Пусть лучше Горо Исима к ней лезет, да? — процедил я. — Вам какая разница? Она же всего лишь приёмная дочь. Вы сами так повторяете.

Я нахально надавил ему на мозоль.

Галей скрипнул зубами и подтолкнул меня в сторону здания школы.

— Иди перекуси, там тётушка Дзи приготовила для тебя обед. А потом шагай красить статуи! И лучше не зли меня, опоссум! Ты не бессмертный!

Через полчаса я уже красил первую статую.

Это были те самые овальные каменные изваяния с жуткими мордами, которые я видел, когда только попал сюда. Их действительно было сто штук, все одинаковой высоты, примерно до середины бедра.

А вот морды у них были разные.

Некоторые походили на акульи, некоторые на львиные или собачьи, а некоторые вообще не вязались ни с одним животным, а больше напоминали демонов. Клыки, жутковатые глаза, большие ноздри. И главное — каждая статуя имела свою эмоцию. Одни изваяния улыбались, другие — скалились, третьи — будто хотели наорать от злости и гнева.

Я сдул с первой статуи пыль и принялся, как попало, мазать её макушку кистью с белой краской.

— Это божества, и относиться к ним нужно с почтением, — вдруг произнесли за моей спиной равнодушным голосом.

Я обернулся и увидел учителя Ма.

Жрец-Настоятель не сводил с меня глаз. Его чёрный шёлковый колпак блестел на солнце, а сам старик имел вид отстранённый, как всегда.

— Жаль, сегодня ты не присутствовал на моём уроке, господин Оками. Возможно, после него ты бы стал более почтителен к божествам, зная о том, что именно они несут в наш мир сто Сфер магии. Например то божество, которое ты сейчас так небрежно мажешь краской, носит имя Цуо. Прародитель Сферы Холода. Учитель Ёси сказала, что видела, как ты сегодня применил магию льда. Так вот это и есть Цуо, и у него есть свой символ.

Я хмуро посмотрел на Жреца, выслушав его монотонную речь.

Разговаривать с ним не хотелось, и, на самом деле, я был даже рад, что сегодня не попал к нему на урок. Лучше учиться у немого пацана Шамана Ю, чем у этого старика. Он, конечно, уже понимал, что вряд ли удастся сплавить меня к Оракулу на обработку как варвара: то, что во мне есть магия, стало для всех очевидным.

Но Учитель Ма всё равно внушал мне внутреннее беспокойство.

— Что же, молодой человек, продолжайте работать, — сказал он, развернулся и бесшумно двинулся в сторону выхода со двора. — И проявляйте почтение к божествам, красьте аккуратнее. Старание и вера — вот ключ к успеху Жрецов. Вы ведь у нас теперь ещё и Жрецом можете стать.

Я посмотрел ему вслед и снова приступил к покраске статуи.

Цуо, значит. Сфера Холода.

Я сунул кисть в ведро и внимательнее оглядел овальное изваяние, затем обошёл его сзади и на «затылке» божества заметил уже знакомый знак. Это был тот самый треугольник, которым я уже пользовался.

И тут до меня дошло.

Галей говорил, что существует сто соляных знаков. А ведь божеств тоже сто и все они символизируют Сферы магии. Значит, на каждой статуе должен быть изображён соляной знак.

Я быстро проверил «затылок» второго изваяния.

Так и есть. На нём стоял знак, который у себя в атласе я обозначил, как «облако».

Бросив покраску, я вытер грязные руки о кимоно и быстро достал атлас с карандашом. Затем принялся перерисовывать символы с каждой статуи в разворот блокнота.

Так я начал собирать весь «соляной алфавит».

Переходил от статуи к статуе, заглядывал на её затылок и чертил, чертил, чертил. На пятидесятой статуе пришлось размять руку и подточить карандаш.

Очнулся я уже, когда начало вечереть.

За школой, где находились лечебные озёра, уже не слышались голоса.

Двор опустел.

Я стоял у последней, сотой, статуи с карандашом в руке и смотрел на ровные ряды символов в своём блокноте. Теперь нужно было изучить их и понять, что означает каждый знак, какому божеству он принадлежит и какую Сферу магии представляет.

Я сунул блокнот за пояс и размял плечи.

— Сделать тебе массаж? — неожиданно услышал я со стороны изгороди.

Там, навалившись на калитку локтями, стояла Джанко. В руке она держала корзину, в которой лежали две глиняных бутылки и, кажется, бутерброды.

— И давно ты тут стоишь? — прищурился я.

— Пришла, когда ты изучал девяносто третью статую. Не стала тебя отвлекать. Ты такой сосредоточенный был. Редко когда можно увидеть такого серьёзного парня, у нас тут в школе все придурки. Да и мальчиков немного.

Она вошла в школьный двор. Её взгляд упал на ведро с краской.

— Галей тебя убьёт. Ты так и не выкрасил ни одной статуи.

— Завтра выкрашу, это не смертельно.

Джанко усмехнулась.