Толстяк встал у него на пути и объявил без сомнений:

— Хочу. Этот парень покорил свет фагнума, что не под силу никому из нас. Он убил чароита и спугнул остальных. Если бы не он, здесь никто бы не выжил! И знаете, господин Тарэта, чего бы я хотел добавить? Такими бойцами не разбрасываются! А теперь можете возразить, если найдёте аргументы.

— Найду, — сощурился Оракул. — Я всегда нахожу аргументы.

Маямото и Тарэта не сводили друг с друга глаз.

Седовласый толстяк-торгаш и размеренный молодой мужчина из духовенства. Наверняка, сложно было найти более противоположных людей.

— У вас в Духовном Доме разве не хватает других дел? — спросил Маямото. — Вот и займитесь своими делами. Я даже больше скажу: только что Торговый Дом Янамара предложил службу этому парню в рядах моих телохранителей. Дальновидность — мой конёк, Оракул Тарэта. Сам знаешь, торговать — не по сторонам зевать. Да и хороший товар долго не залёживается.

— О ваших базарных поговорках я наслышан, господин Маямото, и о ваших страхах перед чароитами, — нахмурился Тарэта, не меняя равнодушного выражения лица, будто всё мирское ему было чуждо. — И я понимаю, зачем вам этот парень. Однако есть один момент. Аргумент, я бы сказал. Именно этого юношу нельзя нанять для службы куда-либо без предварительной обработки в Духовном Доме. Он варвар, у него нет Знамения, и это я вижу даже издалека.

Маямото покосился на меня, потом снова глянул на Оракула и учителя Ма.

— Нет Знамения? А тогда чем же он чароита убил, по-вашему, господа жрецы и духопоклонники? Пальцем?

Учитель Ма поморщился.

— Разве это он убил чароита? Как он вообще мог применить магию? Это невозможно без Знамения. Есть хоть какие-то тому доказательства? Где правда?

Маямото набычился и процедил сквозь зубы:

— У правды всего два слова: либо «да», либо «нет». И этот пацан спас мою внучку от смерти — вот вам правда.

Его толстый палец указал на девушку в золотистом кимоно, вышедшую из укрытия среди многих других спасшихся гостей. Жених шёл с ней рядом и придерживал несчастную за плечи.

— И вообще, спасать её должен был жених, а не пацан в бамбуковой шляпе. — Маямото одарил Дэйчи Исиму гневным взглядом. — Я отменяю свадьбу! Родниться с трусами Дом Маямото не намерен!

От таких известий невеста со слезами кинулась обнимать возлюбленного, но его тут же оттащили от неё слуги Маямото.

— Нет, Дэйчи-и-и! — вопль девушки пронёсся над почерневшей площадью. — Я наложу на себя руки!

Её истерика никого, кроме ошеломлённого жениха, не интересовала.

Особенно самого Маямото.

Властный торговец решил, что род Исима не достоин породниться с Домом Маямото, и никто не стал перечить его слову, даже сам жених. Он лишь с гневом глянул на меня, будто именно я виноват в том, что его разлучили с будущей женой, отняли защиту и земли княжества Янамар.

Тем временем Оракул Тарэта молча направился в мою сторону, и пока он шёл, Лидия помогла мне подняться на ноги.

— Не попади в его руки, — прошептала она почти беззвучно.

Меня всё ещё жгло изнутри, но я смог удержаться прямо, не валясь в сторону.

Зелёные глаза Оракула внимательно оглядели меня и мою подпалённую одежду. Казалось, он изучал не только мою внешность, но и душу — от его взгляда бросало в холод.

— У тебя нет Знамения, юноша, — произнёс Тарэта, приближаясь ко мне. — Это очевидно. Ты не маг. Ты не ординар. Так кто же ты?

— Я маг, но Знамения не видно, — ответил я хрипловатым голосом, принимаясь врать по методу Мидори (то есть, верить в свою ложь): — Возможно, это врождённое уродство астрального тела.

Оракул сощурился, после чего неожиданно снял со своей шеи соляной амулет, только не белый, а чёрный.

Тёмную жемчужину на цепочке.

— Намекаешь, что я слеп и не вижу твоего Знамения? — Он сделал ко мне ещё несколько шагов.

— Это вы сказали, а не я.

У меня в глотке пересохло, но я не подал виду, что мне не по себе от его пристального взгляда, да и от других взглядов тоже. Все, кто сейчас вышел на площадь из укрытий, наблюдали за мной и Оракулом. Израненные и перепуганные гости обступали нас всё плотнее.

— Что ж, — кивнул Тарэта, — если ты сомневаешься в моём зрении, то уж в соляном амулете не станешь сомневаться. — Он подошёл к Лидии и подал ей свой амулет. — Прошу вас, госпожа Зернова, наденьте это на юношу и проверим, есть ли у него Знамение. Возможно, я его не увидел.

Старушка забрала вещицу, стиснула в кулаке и в могильной тишине направилась ко мне. Я невольно следил за её движением, будто отсчитывал шаги до эшафота.

Лидия так же медленно надела на мою шею амулет Оракула.

В её взгляде читалось сочувствие, но она ничего мне больше не сказала, зато моё желание сбылось странным образом: я надел-таки на себя соляной амулет. Только ничего не произошло.

Вообще ничего.

Никакого божественного озарения или света — я просто стоял с чёрной жемчужиной на шее, стоял точно так же, как и раньше: без каких-либо магических сил.

— Ну и что мы видим? — обратился Оракул ко всем, собравшимся на площади. — Ничего! Этот парень — варвар. И отношение к нему, как к варвару, а не герою. Он вас обманул.

Я тоже посмотрел на толпу.

Заметил там учителя Ёси, женщину с пудовыми кулачищами, а чуть дальше — и Мидори. Они молчали.

Против того, что на мне нет Знамения, все были бессильны.

— Кто подтвердит то, что именно этот мальчик убил чароита? — спросил Оракул. — Я даю слово главы Духовного Дома Янамара, что если найдутся высокопоставленные свидетели, которые видели подвиг этого юноши своими глазами, то я разрешу ему остаться свободным без разбирательств.

Лидия тем временем сняла с меня амулет и отдала обратно Оракулу. А тот, выждав секунд десять, обратился к учителю Ма:

— Забирайте его. Свидетелей нет.

И вдруг в гробовой тишине площади прозвучал громкий голос Маямото:

— А меня ты в расчёт не берёшь, господин Тарэта? Я достаточно высокопоставленный для того, чтобы свидетельствовать? Мы с тобой на равных в Янамаре. Выше нас только Князь.

Оракул ничего не сказал, зато посмотрел на Маямото так, будто мысленно уменьшал его до размера мухи и размазывал пальцем. Но толстяку, конечно, было плевать.

— Именно этот парень убил чароита, применив силу собственной магии, — добавил он. — Мне неизвестно, почему у него нет Знамения, и с этим будут разбираться другие люди, Оракул. Не вы. А у вас есть свои дела, насколько мне известно. Например, с почестями и божественными отпеваниями похоронить погибших…

— Одного свидетеля мало, — перебил его Оракул. Его голос остался равнодушным, а вот лицо потемнело. — К тому же, вы заинтересованы в том, чтобы заполучить парня на службу. Вы сами об этом объявили. Этим вы отрезали для себя путь свидетеля. А вот если бы незаинтересованные и высокоранговые маги подтвердили то же самое, тогда другое дело.

Маямото поморщился, недовольный таким раскладом.

Неожиданно руку подняла учитель Ёси.

— Я маг и Страж ранга Алмазный Щит! И я тоже свидетель, господин Тарэта! И готова поклясться на алтаре богини Виры, что видела, как этот парень убил чароита, использовав ответный свет фагнума!

Я даже удивился.

Как бы Ёси ни сочувствовала варварам, она никогда не позволяла себе вступаться за них открыто, а тут даже готова поклясться на алтаре своей богини.

За ней руку подняла и Лидия.

— Я маг и Целитель ранга Врач Трёх Богов! И я свидетель! Этот юноша прогнал чароитов. Именно его они испугались, и я готова поклясться в этом на алтаре богини Некры!

Затем руку поднял мужчина на летающем кресле.

— Я морской маг ранга Чёрный Трезубец и прибыл с Островной Империи Каталина! Мать Морей Матамару не даст мне солгать. Я своими глазами видел, как этот мальчишка убил чароита, отразив смертельный свет фагнума! Этот парень носит в себе ценный дар, какой не носит никто из нас! Ни один маг, ни в одной из Восьми Великих Империй!