Следующее, что вызывало вопросы — причина, по которой люди оказывались на Дне. Расплывчатое описание Лорианом загадочных капсул с людьми с поверхности не давало никаких ответов, а было лишь ещё одной загадкой: кому, а самое главное, зачем нужно отправлять людей туда? Персиваль добавил это вторым пунктом в список вопросов для дальнейшего рассмотрения.

И, наконец, то, что являлось самым важным вопросом, а вместе с тем связывало все новые загадки с теми, которые Персиваль уже рассматривал раньше: похоже, Агмаил знал о существовании людей на Дне, но ничего не предпринимал по этому поводу. Если это действительно так, то одной из причин того, что на Дно кто-то попадает, является сам Верховный Бог-Основатель…

На Дне живут люди?..

Даже во времена до Вторжения люди жили на Дне лишь с помощью Леноринов, которые снабжали их энергией, и только с появлением Кубуса Айлинерон стал полностью независим. Из того, что на Дне есть люди, можно сделать два вывода: либо там действует полная система жизнеобеспечения, которой не было во времена Вторжения, либо этим людям кто-то помогает…

В пользу первой идеи говорил здравый смысл — точнее, то, что под него маскировалось: желание объяснить всё по-простому. Кому нужно заставлять людей страдать в изоляции от остального мира, а главное, зачем? Оставался открытым лишь вопрос, возможно ли существование полной замкнутой жизни на Дне, без привычных источников энергии, без возможности растить еду — и кто её установил. Но если допустить, что у зачинщиков подобного заговора (если он правда имеет место) были разумные мотивы, всё становилось очевидным — Персиваль едва удержал себя от полного принятия этой идеи и решил рассмотреть её подробнее.

Почему люди оказываются на Дне? Их отправляют туда злоумышленники.

Почему люди выживают на Дне? Им помогают жить те же злоумышленники.

Почему Агмаил знал о том, что прибудет посланник? Этот вопрос всё-таки стоило рассмотреть отдельно — и позже.

Не будь Персиваль в расщеплении, его бы охватили нежелательные эмоции, с которыми пришлось бы бороться — он достиг главного вопроса, ответ на который даст ответ и на все остальные вопросы о Дне: есть ли у кого-либо на Кубусе причины посылать людей на Дно? В голове наконец-то начали формироваться цепочки.

«Люди на Дне — не могут взаимодействовать с поверхностью, не способны размножаться сами, выживают за счёт систем жизнеобеспечения на Дне и/или за счёт помощи заговорщиков с поверхности, способны управлять атексетскими машинами, подбирают других людей, упавших в капсулах на Дно. Как каждый из этих признаков может быть кому-либо полезен?»

— Пси-плюс, понижение эффективности на единицу, — почувствовал Персиваль голос в своей голове.

— Принято Мениск, фи-минус пси-плюс, — ответил другой голос, и одна из серебристых сфер направилась на другой фланг.

«Не могут взаимодействовать с поверхностью — не обмениваются знаниями — их могли изолировать от знаний Кубуса или их знания изолируют от нас. Наши знания могут попадать на Дно через упавших людей — значит, уберегаются их знания. На данный момент единственное известное подобное знание — управление атексетской машиной. Был ли смысл держать в тайне метод управления ей?»

— Фи-минус пси-минус эр-минус, наблюдаю вражеские силы, — прозвучал голос Гидеона, и его услышали все.

«Не способны размножаться сами — популяция полностью зависит от выбора тех, кто ей управляет — не влечёт видимой выгоды, минус. Выживают за счёт систем жизнеобеспечения — тратят энергию и поддерживают систему работоспособной — должны получать энергию извне (на Дне нет известных неисчерпаемых источников энергии): всё равно существуют за счёт помощи заговорщиков — не несёт выгоды, является средством. Поддержка системы работоспособной — работоспособность может пригодиться, если заговорщики хотят там поселиться/поселить: спрятаться. От чего?»

Отряды капитана Алери и капитана Корвуса рванулись навстречу приближающейся туче боевых дронов. Десять серебристых сфер отдалились на большое расстояние друг от друга, чтобы огромной сетью накрыть все вражеские силы. Чёрная туча атексетской орды с каждой секундой выглядела всё больше, всё внушительней: Атексеты всегда брали количеством. Франц всегда говорил, что им не удалось сбить ни одного Рыцаря — но с огромной неохотой вспоминал о дредноутах, изрешечённые останки которых покоятся где-то на пустынях Левена. Персиваль никогда не хотел разделять их судьбу — и сейчас он отчётливо понимал, что именно в его власти сделать всё необходимое, чтобы избежать подобной участи.

Истребители открыли роторный огонь — войско всё приближалось, и Персиваль знал, что все вокруг него, как и он сам, уже начали прогревать маневровые двигатели…

Истребители ворвались в чёрное облако дронов, резко поменяв вектор скорости и стреляя одновременно во все стороны. И тут Персиваль заметил, что вокруг него было пусто.

Чёрное облако дронов упруго обходило Персиваля стороной, покачиванием отзываясь на все его движения. Он мог бы разогнаться, Атексеты не движутся быстрее Истребителя, но что-то было не так в этом поведении, что-то было необычно в том странном большом дроне, который завис прямо перед Персивалем, словно разглядывая его…

Персиваль смотрел на резкую крылатую конструкцию благородно-стального цвета, словно на искажённое отражение собственной серебристой сферы, в которой он находился. Движение вправо — дрон качнулся вправо, влево — и он последовал его примеру. Он был похож на Атексета — но система Истребителя упорно отказывалась видеть в нём врага.

Необычный дрон не подавал никаких признаков враждебности, не пытался сбить Персиваля так же, как Персиваль не пытался сбить его. Что-то в нём было не так, подумал Рыцарь, заворожено разглядывая мерцающие синим тонкие огни на дроне — и сияющие в ритм с ними полосы на атексетском передатчике. А затем дрон благородно-стального цвета исчез так же внезапно, как появился, растворившись в чёрном потоке своих собственных сородичей.

Мягко мерцали цифры часов на стене зала собраний станции «Эмингон-4». Пустое пространство освещалось лишь светом, который отражала коричнево-зелёная поверхность Левена — там был день, наверное, жаркий и пыльный. Из тридцати кресел зала собраний было занято лишь одно — Персиваль Алери задумчиво вертел в пальцах свою любимую ручку.

Атексетский дрон вошёл в контакт, не проявлял агрессии, пытался установить связь. Значит ли это, что Атексеты готовы к перемирию? Возможно. Передатчик стоит доставить Зормильтону, он должен разгадать, что значит шифр — пусть предыдущий ещё не расшифрован. Если Война окончится, Железные Рыцари — нет, половина населения Кубуса больше не будет заниматься тем, для чего их растили.

«Вопрос для размышлений: больше ли выгоды в Войне, чем недостатков?»

Персиваль поставил на него запрет, который слетит, стоит Истребителю коснуться его сознания. И тут Персиваль осознал кое-что ещё: он достал из глубокого кармана униформы блокнот и записал туда всё, что видел тогда в бою, в мельчайших подробностях: стаю дронов, облетающую Истребитель, загадочного посланника, мерцающего синим светом — всё, что боялся потерять. Загнул уголки листов: так они цеплялись друг за друга и не откроются случайно. Затем сосредоточился и тщательно запечатал запретом воспоминания о записи.

Присутствие.

— Персиваль, всё хорошо? — спросил Франц откуда-то из-за спины.

— Я принял послание там, в космосе, — ответил Рыцарь. — Я видел серого дрона, он мерцал огнями, как передатчик Альмера, пытался что-то сказать, — Персиваль повернулся и посмотрел Францу в глаза. — Тебе не известно, были ли случаи подобного контакта раньше?

Франц сдержанно улыбнулся.

— Зайдите в комнату триста шесть. Для вас она будет открыта, я буду ждать, — сказал он, прежде чем раствориться в пространстве, оставив после себя противоречивые обрывки зрительных впечатлений.