Старый лорд одобрительно кивнул.

— Можешь остаться. Но в качестве оплаты, раз в два месяца ты будешь отдавать мне по пять оленьих тушек.

И, даже не дождавшись ответа, он покинул мою лачугу так же внезапно, как и появился тут.

Шло время, наступил март. Деревья в моем саду окрепли, дыры в крыше были залатаны, а оленьи тушки, натертые розмарином и солью коптились над костром.

Прошел ровно год с начала моей самостоятельной жизни. И чтобы почтить память своей утраты, я установила в саду огромный гладкий камень, на котором угольком нарисовала портреты своих близких. Хотя больше, это напоминало детские каракули. Талантами в искусстве я тоже, увы не обладала. Закончив работу, я оглядела свое творение. И с ужасом осознала, что этот алтарь памяти куда больше смахивает на надгробие братской могилы.

«А ведь они в правда могут быть мертвы… все они»- промелькнула в моей голове дурная мысль. Подумав об этом, упала на колени перед своим алтарем и горько заплакала.

Однако, мои рыдания остановил здоровенный лохматый пес, принявшийся горячим языком слизывать слезы с моих раскрасневшихся щек. Я удивленно подняла голову, пытаясь понять, откуда здесь взялась эта породистая псина, когда услышала голос лорда Лэкмана:

— Капрал, к ноге!

Черный пес послушно посеменил к хозяину. В этот раз я хорошо рассмотрела владельца этих земель. Но лорде Лэкмане был длинный черный камзол и теплые штаны, заправленные в кожаные сапоги. В лучах утреннего солнца его волосы и борода казались совсем белыми, как свежевыпавший снег. Зато его брови и глаза были темными, яркими и моментально приковывали к себе все внимание. Высокий рост и безупречная осанка лорда выдавали в нем человека сильного и крепкого, но вот глубокие морщины на его лице раскрывали его истинный возраст.

Лорд бесстрастно посмотрел на девушку, рыдавшую в саду и двинулся прямо к костру, над которым томилась оленина. Он принюхался и внимательно осмотрел туши, после чего изрек:

— В моем доме нет мясника. Если хочешь- это место твое.

Я изумленно глянула на него. Разделывать и готовить мясо я, признаться не очень любила.

— Я предлагаю тебе кров и оплачиваемую работу, глупая девчонка, — раздраженно произнес он, — решай быстрее!

Оплачиваемую работу? К своим девятнадцати годам я ни разу не пользовалась деньгами. Но мне они точно пригодятся, если я решу обзавестись хорошей одеждой и обувью и отправиться на юг. Я согласно кивнула и поднялась с колен.

— Заверни мясо, и мы отправимся немедленно, — сказал он, протягивая мне большие тонкие листы бумаги, — вряд ли в этой лачуге есть хоть что-то, что может пригодиться тебе в моем доме.

И всего через двадцать минут мы оказались у коттеджа Лэкманов. Что ж, земельные угодья старого лорда были весьма скромными. В отличии от его дома. Нет, по меркам других землевладельцев, коттедж лендлорда Лэкмана тоже считался довольно средненьким. Но об этом я узнала позже. А на тот момент двухэтажная громадина, приветствовавшая нас зияющей пустотой черных окон, казалась мне поистине великим сооружением. Однако, войдя внутрь я поняла, что и сама громадина находится почти в таком же состоянии, что и моя лесная обитель. Нет, двери и окна, хвала великим, были целы! Но старомодная мебель была обветшалой, полы давно не покрывались лаком, а тяжелые шторы на окнах потеряли свой цвет.

— Проходи, — буркнул Лоа Лэкман, подталкивая меня в спину.

Мы оказались в прихожей, объединённой со столовой. Слева и справа от меня находились два гостевых зала- один побольше, со скрипучим роялем. И один поменьше. С парой изъеденных молью кресел и камином. Так же позади обеденного стола можно было увидеть лестницу, ведущую на второй этаж. Но выглядела она пыльной. Наверх давно никто не поднимался.

— Отнеси мясо на кухню. Она справа, пройди через малую гостиную в пристройку. Отдай их зверолюду Малкину. А затем обратись к тетке Сении. Она поможет тебе разобраться что к чему.

Теткой Сенией оказалась полная женщиной в летах, с маленькими глазками буравчиками и носом картошкой, прятавшая свои поседевшие волосы под платком.

— Ну и замарашка! — всплеснула руками она, едва я переступила порог кухни, — Мы немедленно займемся твоим внешним видом! Оставь мясо, пойдем!

С этими словами она потащила меня куда-то вглубь дома и вскоре мы оказались в просторном будуаре, а Сения поспешила набрать для меня воды в небольшую деревянную ванну.

— О, великие! Какая же ты отощавшая! — поморщилась она, — И ладони совсем огрубевшие! А это твое кольцо на соске- что за вульгарная безвкусица! Тебя что, варвары воспитывали? А волосы… их вообще возможно расчесать?

Она закутала меня в банное полотенце и принялась натирать мои многочисленные синяки, порезы и ссадины травяной мазью, а затем обмазала мою обветренную кожу льняным маслом. Так и не разобравшись, что делать с моей шевелюрой, она безжалостно обстригла мне волосы по самые уши!

Я недовольно скривилась, увидев свое отражение в зеркале. Я походила на худого мальчишку и лишь сарафан из грубой ткани и рубашка с растительным узором, одолженные мне Сенией, выдавали во мне принадлежность к женскому полу. Заметив, что я расстроена, женщина прокряхтела:

— Все лучше, чем ходить с такими патлами! А то на кикимору какую-то была похожа!

Невольно, я вспомнила Индиру с ее космами и смирилась с нынешним положением вещей.

Спать меня уложили в общей комнате для слуг, вместе с Сенией. Зато кровать была своя собственная. И каким же сладким был в тот день мой сон!

Позже я узнала, что тетка Сения, являвшаяся теперь моей наставницей, была единственной горничной во всем огромном доме! И я на своей шкуре ощутила, что такое нехватка кадров.

Помимо работы на кухне вместе с толстым и носатым зверолюдом Малкиным, я помогала пожилой наставнице с уборкой по дому, штопаньем скатертей и общением с сельскими жителями, которые исправно поставляли нам продукты за право возделывать земли лорда Лоа.

Сам же старый лорд часто уезжал, иногда оставляя поместье на недели, и нельзя сказать, что мы так уж ощущали его отсутствие. В свои приезды, он оставался лишь блеклой тенью хозяина, который иногда ворчал на своих слуг, да жаловался на крестьян. Лорд часто запирался в своем кабинете или уходил на долгие пешие прогулки со своими псами, чтобы те размяли ноги. Редко к нам приезжали гости: его старый приятель врач, да законник из города. В остальном, присутствие лорда в поместье лишь ощущалось еще одним голодным ртом, который нужно кормить.

А каждую свободную минутку, Сения учила меня манерам и поведению.

— Ну что за дикая девчонка! — причитала она, — Перед господами спину нужно держать ровно, а глаза опущенными! Но никак не наоборот!

— Но как же я должна подавать чай, если все время буду смотреть себе под ноги? — возмущалась я.

И получала за это звонкую затрещину.

— Еще раз! С самого начала!

Время шло, я набиралась сил. Мое тело окрепло, лицо наливалось румянцем, а душевные раны стали понемногу затягиваться. И даже волосы стали отрастать!

Я не могла нарадоваться этому и крутилась перед зеркалом, намотав на палец пушистую прядь, достававшую уже до плеч.

— И перед кем тебе красоваться? — усмехнулась Сения, заставшая меня за этим занятием, — Тут и соблазнять-то некого!

В этом она была неправа. Кроме меня, молчаливого Малкина и ворчливой Сении, в доме еще работал сморщенный садовник-гоблин, пропахший табаком и дешевым алкоголем. И русоволосый парнишка Араш, следивший за лошадьми и гончими старого лорда. Он был высок, по-деревенски очарователен и всего на пару лет младше меня. И поэтому никак не мог оставить молодую девушку в расцвете сил равнодушной. Именно с ним произошла моя первая близость. Но виной тому были не сильные чувства, а скорее любопытство, жажда человеческого тепла и, чего греха таить, он был единственным сверстником в округе, не обезображенным какой-нибудь хворью.

Моя жизнь долгое время здесь была спокойной, размеренной и безопасной. И я наслаждалась ей. Но всему когда-нибудь приходит конец. Одним вечером, сидя у камина в гостиной, лорд Лэкман попросил подать ему виски.