До конца недели Саша жила как на автомате: накормить Наташку, сходить в школу, проверить уроки. Единственной отдушиной оставались письма Андрею, хотя писала она их скорее самой себе. Сколько слез было пролито на эти тетрадные листы в клетку. Но от этого ей становилось легче. Он в ответ, чтобы хоть чуть – чуть ее отвлечь писал обо всем, что творились в части, иногда ей даже казалось, что большинство самых смешных историй он сам и придумывал.

В пятницу позвонил отец. Состояние стабилизировалось, но ходить она так и не начала. Операцию назначили на понедельник. Хирург, которого они по очереди с бабушкой караулили в коридоре, чтобы потом атаковать вопросами, убедил их, что ничего страшного нет и после нее мама обязательно поправится. У папы заканчивались отгулы, и он планировал взять отпуск, чтобы быть все время с женой. Саша предложила пропустить школу и тоже помочь, но оба родителя были против.

–Ты в этом году заканчиваешь, тебе вообще пропускать нельзя. Даже не начинай, разговор окончен.

Наступил понедельник. В школе Саша вообще не могла ни о чем думать, кроме как о маме, которая в этот момент лежит где-то там на холодном столе, под слепящим белым светом. В итоге не выдержали и ушла домой сразу после первого урока. Прогуляла первый раз в жизни!

Из школы пошла сразу домой, Наташка в отличии от нее уйти не смогла и квартира встретила Сашу непривычной тишиной. Она села в кресло, вытянула ноги и закрыла глаза. «Как странно. Как будто я не дома, а неизвестно где или даже оглохла, – тут в кухне пробили часы. – Слава богу, а то даже страшно. Как же люди одни живут. Это же почти смерть. Приходишь, а тебя никто не ждет».

В два часа отец не позвонил. Хоть они и договаривались, она не слишком верила. Не случилось звонка и в три, и в четыре. К пяти она начала нервничать, к шести не находила места. Наташка, которая после школы тоже прибежала домой, тоже переживала, пара раз пыталась зареветь и только силой воли смогла удержать слезы.

Это случилось в начале седьмого.

– Пап!– Отец на другом конце трубки пытался что-то сказать, но не мог. Саша не могла видеть его лица, но она почему-то представила, что он плачет. – Папочка, миленький не молчи. Умоляю тебя.

– Доча. Прости

– Пап! – на крик из комнаты выбежала Наташка и остановилась в дверях прихожей, боясь приближаться. – Мама! Что с ней?

Виктор кое-как взял себя в руки.

– Я говорил с врачом. Они ошиблись это рак, – и положил трубку.

2

Родители вернулись через неделю. Они приехали на скорой, дорогу, когда нужно было все время сидеть, если бы они поехали на поезде, мама бы выдержала. Ольга, которая всегда была стройной, похудела еще сильнее и стала почти прозрачной, но при этом она улыбалась и была очень рада оказаться дома. С собой они привезли кучу лекарств, которые почти заменили ей пищу. В первые дни Саша с папой наперебой пытались ее накормить, и мама, чтобы их не пугать, старалась все пробовать и неизменно нахваливала готовку. Чуть позже, сложно сказать когда, но прошло около месяца и она начала потихоньку вставать, ходить по квартире, но о том, чтобы выйти на улицу речи не шло.

После их возвращение у дочери с отцом состоялся серьезный разговор. Чтобы не пугать Наташку и не расстраивать лишний раз маму, отец позвал Сашу сходить с ним за картошкой в подвал, она сразу все поняла и пошла одеваться.

– Значит так, доча. Я это пережил и все передумал, скрывать от тебя ничего не хочу. Ленке в Читу тоже звонил, так что она все знает. Доктор сказал, что они ее разрезали, думали грыжа, а там уже метастазы везде. Как он говорит, оперировать невозможно, или у них никто не берется. Бабушка, когда узнала, устроила скандал, и Главврач предложил отправить все мамины документы в Читу в Областную. Вдруг тамошние специалисты смогут что-то сделать. Ответ может прийти в любое время, а пока маму отправили домой под присмотр родных. Самый главный сказал мне один на один, что там в Чите есть врач- его все Айболитом зовут, говорят все лечит. Пообещал лично ему позвонить. Нам остается только ждать.

Ответ пришел через неделю. Знаменитый читинский хирург, среди своих Айболит, посмотрел мамины документы, и согласился осмотреть больную и может быть даже попробовать вылечить. В день их отъезда приехала бабушка, деду стало лучше и его выписали. Теть Лида вышла на площадку, когда папа под присмотром медсестры, вынес маму из квартиры.

– Оль, ты не переживай. Я за твоими присмотрю. Если, что надо, ну лекарства там иди захочешь чего, пусть Витька или Сашка только скажут, мигом достанем.

Мама слабо кивнула и улыбнулась старой подруге. Они сели в скорую, которая ждала у подъезда, и поехали на вокзал. Так Саша вновь осталась за хозяйку. Самым трудным было дождаться новостей, как добрались, как больница, видели ли врача.

Лена, которая после института осталась в Чите, вышла замуж и вот- вот должна была стать мамой, стала связующим звеном. По вечерам, когда отец возвращался с больницы, сил звонить и разговаривать уже не было. Лена кормила его ужином, а сама звонила сестре. Иногда вечером, иногда, если получалось вырваться с работы, то и в обел.

С ее слов Айболит, оказался вполне еще не старым мужчиной, чуть старше пятидесяти. Однако его шевелюра в отличии от папы, была полностью седой, а лоб рассекали несколько глубоких морщин.

– А это ты откуда знаешь?

– Сама видела. Вчера, когда за отцом заехала, он как раз на крыльцо вышел, отец мне его и показал. Представительный дядька. Сразу видно Врач!

Несмотря на профессию, у него было отличное чувство юмора, что очень ценили его пациенты. Лев Мирославович, по крайне мере это имя было написано у него в паспорте, осмотрел маму уже на следующий день после госпитализации и остался доволен увиденным. Профессор, как отец стал называть его практически сразу, сказал, что случай не простой, но он не привык сдаваться. Маму поместили в отдельный бокс и разрешили мужу ее навещать. В больнице на Льва Мирославовича все буквально молились и сумели убедить отца.

В какой-то из дней в палату зашла, где лежала Ольга, медсестра. Женщина, после очередного укола, спала, а Виктор притулился на стульчики и пользуясь тем, что мама его не видит сидел с выражение горя на лица. Сестричка зашла так неожиданно, что он не успел привести в порядок выражение лица.

– Вы не переживайте. Если доктор сказал, что берется, значит уедете отсюда домой здоровыми. Я бы сама не поверила, если бы не видела, каких он вытягивал.

В день операции, которую назначили через неделю все были, как на иголках. Отец упросил персонал позволить ему остаться на ночь до и после операции и убедил всех, что отлично выспится на одном одеяле, если его постелить на пол возле кровати жены.

Девчонки не спали, каждая в своем городе, поселке. Пойти в школу Саша не смогла и на сей раз. Отправив Наташку, она заняла вахту у телефона, дергаясь каждый раз, когда кто-то шумел на площадке.

– Операция прошла успешно, но одной недостаточно, – голос отца звенел. Он три раза повторил слова врача. – Еще недельку полежим и потом он ждет нас через полгода в начале мая.

– Господи спасибо тебе, спасибо! – Сашка бухнулась на колени прямо в прихожей и принялась молится. Вчерашняя комсомолка забыла в том момент все заветы атеизма и свою пионерско-комсомольское прошлое.

Через недельку не получилось, но зато через восемь дней, родители были дома. Ходит мама по -прежнему не могла.

– Это временно, врач сказал еще немного и нужно начинать расхаживаться. Да, Оль, мы с тобой еще всех за пояс заткнем. Помнишь, как тогда в клубе, – он подмигнул маме, и Саша с удивлением увидела, как мамины щеки из бледно – серых стали розовыми.

Близился главный праздник года. И в этот раз всю готовку взяла на себя Саша, мама почти все время лежала в комнате, сил не было даже читать.

Ох и намучились же они пока бегали перед праздником по магазинам. Советские прилавки никогда не радовали своим изобилием, но в последнее время это стало еще хуже. С полок исчезла даже «собачья радость», над которой кто только не потешался. Иногда выручала тетя Лида. Она приносила с базы продукты, и делилась с соседями. А после того, что случилось с мамой, стала помогать еще чаще.