— Пожалуйста, хватит, — взмолилась я, изо всех сил борясь с искушением обнять его в ответ. Провести руками по плечам. Поцеловать, ведь его губы так близко…

Нас скрывали припаркованные автомобили, но всё равно любому, кто стал бы невольным свидетелем происходящего, сразу же стало бы всё очевидно.

— Давай просто немного подождём, хорошо? Я что-нибудь придумаю, обещаю. Только, пожалуйста — не руби сплеча. И не думай слишком много о том, что будет, не накручивай себя, лучше от этого никому не станет.

— А что мне делать с Игорем?

— То же, что и всегда — игнорируйте друг друга. Ты же не спишь с ним?

— Нет. А ты? — я посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь распознать ложь. — Ты и Жанна…

Да, меня волнует это! Каждый раз, ложась спать, я до боли всматриваюсь в окно чужой спальни, боясь увидеть в нём то, что уже когда-то видела. Я не хочу делить его с кем-то и ужасно ревную.

— Нет, у нас тоже ничего не было, с дня рождения твоей подруги, — ответил он, и я выдохнула, не скрывая эгоистичной радости. — И ты можешь даже не беспокоиться на этот счёт — ей совершенно неинтересен секс. Препараты, которые она принимает, полностью подавляют либидо, таков побочный эффект.

— Но… я же видела, как вы… тогда, в спальне. Ты же не брал её силой?

Кажется, моё предположение ему не понравилось. Лицо стало жёстким.

— А я похож на того, кто принуждает?

Я хотела сказать ему, что порой он немного перегибает со своей властностью, и наш секс чаще происходит по его правилам. Да, от этого мне не становится менее хорошо, но то, что он может быть немного грубым — факт.

Но одно дело — жёсткий секс, и совсем другое — принуждение к сексу.

— Нет, конечно, я так не думаю, что за мысли, — я улыбнулась, стараясь немного сгладить послевкусие от неудобной и — что уж — неприятной темы. Темы, которая оставила где-то на подсознании саднящий осадок.

Неужели он пользуется беспомощностью нездоровой женщины?

— Ты ревнуешь? Серьёзно? Ревнуешь меня к ней?

— Да. Всё-таки она твоя жена, а не я.

— Не ревнуй, не нужно. Мне достаточно тебя. Вернее — тебя мне никогда не бывает достаточно, — и, понизив тон, сексуально прошептал в самое ухо: — Я соскучился по тебе… На вечер всё в силе?

Я ехала к нему с одними мыслями, а в итоге уезжаю с совсем другими, и я совершенно не понимаю, как со всем этим быть. Тупик.

Мне нужно побыть наедине с самой собой.

— Мне действительно пора. Извини. Вряд ли у меня сегодня получится.

Он нехотя посторонился, открывая для меня путь к дверце моей машины. Он явно был недоволен, и я чувствовала себя как будто бы виноватой в том, что отказала ему. Но это же глупо! И ревность моя глупа, ведь мы ничем не обязаны друг другу. Но почему-то не получалось оставаться хладнокровной.

— Пока, — выглянула я из приоткрытого окна, надеясь увидеть его улыбку.

— Пока, — он не улыбнулся. Скрестил на груди руки, провожая меня совершенно нечитаемым взглядом. Таким, от которого я вдруг почувствовала себя ещё более несчастной.

Лола как-то, рассуждая на свою любимую тему — о мужчинах, сказала, что только последняя дура способна влюбиться в своего любовника.

"Для здоровья — да, это даже полезно, но ни в коем случае нельзя пускать чужого мужика дальше своей койки! Если доберётся до сердца, всё — пиши пропало!"

Неужели я попала в то бесславное количество дур? Хотя я и без "влюбиться" туда уже попала…

Я ехала до дома, размышляя, что со всем этим нужно что-то решать, ведь чем больше проходит времени, тем сильнее я прикипаю к нему, дальше будет ещё хуже. Через несколько месяцев я совсем не смогу его отпустить.

А Игорь? Он ведь тоже не заслуживает быть обманутым. Но смогу ли я жить с ним дальше после расставания с Ринатом, делать вид, что ничего не происходило?

Смогу ли я лечь с ним снова в постель?

Хочу ли я этого?

И главное — смогу ли хоть когда-нибудь пройти мимо соседского дома с лёгким сердцем?

Я ужасно запуталась, казалось, что из этого замкнутого круга просто нет выхода. Я принималась то корить себя, то оправдывать, я прокручивала в голове напряжённый диалог на стоянке и ещё не знала, что у наших совершенно не дружеских объятий был один непрошеный свидетель…

С того сложного для меня дня прошла ещё одна неделя, и она оказалась невероятно тяжёлой. Все эти семь дней Игорь провёл в очередной командировке, даже не поставив меня в известность, где именно он был, а с Ринатом я взяла тайм-аут. Я не отвечала на его телефонные звонки, практически не появлялась во дворе, дабы исключить любое случайное столкновение, и перестала бегать по утрам — по той же самой причине. Мне нужно было время разобраться в самой себе, подумать, прочувствовать, каково мне без него. Я играла в железную леди день, может, два… а потом сломалась. Я поняла, что мне не хватает его — и не хватает намного сильнее, чем Игоря. Да, какие-то несколько недель — и он стал мне близок. Я чувствовала, что нуждаюсь в нём, что схожу с ума от ревности, думая о том, что творится за стенами соседского дома.

Каждую ночь я стояла и, кусая губы, смотрела в окно их спальни, до ужаса боясь увидеть там, что всё у них хорошо… Боялась, что он принял моё решение и дал отношениям с Жанной второй шанс.

Мне было жаль Жанну, но… он же всё равно ей не нужен! Иначе была бы она настолько равнодушной к такому мужчине?

Невозможно быть к нему равнодушной!

Вспоминая его руки, его поцелуи и всякие глупости, что он шептал мне в постели, я начинала рыдать снова и снова, сгорая от стыда, тоски и желания снова его увидеть… Это напоминало какую-то ломку.

Все дни моего одиночества буквально всё валилось из рук: я плохо спала, практически ничего не ела, и, кажется, на фоне стресса организм дал сбой, и я простудилась. Не хотелось ничего, просто пялиться в одну точку, свернувшись калачиком в спальне.

Никому не было до меня особо какого-то дела, даже "подружка" Лола куда-то запропастилась. С того дня, как она сообщила мне о своей беременности и решении избавиться от ребёнка, я практически не видела её. Дважды или трижды из окна, но она просто проходила мимо, словно демонстративно избегая смотреть даже на мой дом. Ни зайти на чай, перемолоть кости новой сумасшедшей соседке, ни рассказать, сделала ли она то, что грозилась… Вокруг меня происходила какая-то неведомая чертовщина, а я чувствовала себя её эпицентром.

Когда раздался звонок в дверь, я рассеянно варила на кухне кофе, ощущая, что его аромат стал каким-то… не таким. Неприятным. Хотя я всегда обожала этот крепкий бразильский сорт.

— Секунду, я сейчас, — даже не взглянув в зеркало, что висело у входа, я открыла дверь и увидела там Андрея. Признаюсь, я была очень рада его видеть и как будто бы даже соскучилась.

— Привет, ты куда-то пропала. Всё в порядке? Я заходил к тебе в галерею, там сказали, что у тебя отпуск.

— Ты приходил ко мне в галерею?

— Ну, просто тебя долгое время было не видно и не слышно… Я приходил, но ты не открывала.

Кажется, он немного смутился, чем растрогал меня до глубины души. Неужели хоть кому-то не наплевать, что со мной?..

— Не хочешь зайти? Выпьем кофе.

— А твой муж?..

— А, — я обречённо махнула рукой и посторонилась, пропуская в дом гостя. — Утром вернулся из очередной командировки, даже домой не заезжал — сразу на работу.

Да даже если бы и был дома, кажется, ему наплевать, с кем я провожу время. А к Андрею он тем более никогда меня не ревновал.

Закрывая дверь, я всё-таки не удержалась и посмотрела на соседский коттедж, отчего сердце в буквальном смысле облилось кровью, но я заставила себя отвернуться.

Я решила с ним порвать. Я выдержу! И не смей распускать сопли!

Расстаться — самое лучшее решение, потому что эта связь всё равно никогда ни к чему не приведёт.

— Кажется, у тебя что-то… — Андрей поставил свою сумку на пол и потянул носом воздух. — У тебя стоит что-то на плите?