— Господи, Стелла, тебе совсем, что ли, нечем заняться? Наверное, нечем, раз ты лежишь и забиваешь голову всякой ерундой. Ощущение, что тебе было скучно, ты придумала себе драму, а теперь носишься с ней как с писаной торбой. Ты нравилась мне больше, когда день и ночь замачивала свои тест-полоски и торчала на форуме помешанных на идее зачатия неудачниц.

Каждое слово словно пощёчина. Больная, хлёсткая. Унизительная.

В горле застрял тугой комок слёз, а ещё мне впервые в жизни захотелось ударить его. Замахнуться и ответить тем же уже в действительности.

Я не заслужила! Не заслужила такого отношения! Таких мерзких слов!

— Стой, ты куда! — схватил меня за руку, когда я попыталась встать с кровати. — Да подожди ты, я не это имел в виду. Ты всё неправильно поняла!

— А что ты имел? Именно то самое! Я бесплодная тупая неудачница, которая только и делает, что портит тебе жизнь своим присутствием. Пусти! — выдернув запястье, опустила босые ступни на пол. — Если я тебе настолько противна — уходи! Давай, иди, не мучайся!

— Стелла, Бога ради, не устраивай истерику на пустом месте! Это вырвалось случайно, я просто очень устал.

— Вот и спи здесь один, набирайся сил. Я переночую в гостиной, — вышла из спальни, захлопнув за собой дверь вульгарно громко.

Мне было очень обидно, но почему-то я вдруг почувствовала как будто… облегчение. Да, именно так. Он высказал это вслух, тем самым позволив мне окончательно не испытывать чувство вины за то, что я сделала.

Я сделала это, потому что ему на меня давно наплевать! Да даже скажи я ему сейчас о своей близости с Ринатом, он наверняка не обратит на это внимания. Потому что ему на самом деле всё равно!

Обида и злость — плохие союзники обиженной и униженной женщине. Они не дают мыслить здраво, а может, наоборот…

Не думая о том, что делаю, я просто набросила поверх ночной рубашки лёгкую куртку и вышла во двор. Ночь была свежая и невероятно звёздная, словно кто-то рассыпал на тёмное покрывало тысячу сверкающих страз. Я поёжилась от холода и подняла наполненные слезами глаза, словно надеясь найти где-то там, в просторах холодной галактики, ответы на банальные земные вопросы.

Что мне делать дальше? Неужели это всё?

Действительно всё?!

А вдруг он на самом деле уйдёт, готова ли я к подобному? Я никогда не жила одна: Игорь забрал меня совсем ещё молодую из-под родительского крыла, а теперь вот так бесславно всё закончится?

Может, и нужно разрубить уже этот гордиев узел, но это не так просто, когда подарил человеку целых семь лет. И не самых плохих, если обернуться на первые наши совместные годы…

Открыв калитку, я вышла на безлюдную улицу и поплелась по тротуару, совершенно не думая о том, что если кто-то из соседей увидит меня шляющуюся в ночнушке, то непременно решат, что я или лунатик, или тронулась умом.

Но я не хотела находиться с ним не то что в одной комнате — даже в одном доме. Он обидел меня! Бессердечно надавил на самое больное!

— Эй! — донеслось тихое за спиной, и я, вздрогнув, резко обернулась на невидимого полуночного преследователя.

— Ринат? — я осмотрелась по сторонам, разыскивая невольных свидетелей нашего ночного рандеву. — Ты что здесь делаешь?

— То же самое я хотел спросить у тебя! Ты что творишь? Я увидел в окно, что ты вышла из дома и пошла куда-то. Одна. Ночью! Что я должен был подумать? Это небезопасно, ты понимаешь? Даже в самых благополучных районах порой случаются неприятные инциденты. Ты видела, который час?

Видно, что он одевался наспех — в свободных шортах и спортивной куртке на голое тело. И дышал тяжело, потому что спешил.

Спешил догнать меня!

Ему не всё равно на меня. Действительно не всё равно! И мне хотелось плакать от такого простого человеческого участия.

Поддавшись сиюминутному порыву, я его обняла. Крепко. И когда ощутила, как нежно он принялся гладить меня по волосам, захотелось зарыдать ещё сильнее.

— Эй, ну ты чего? Тебя кто-то обидел? Твой муж? Это он что-то сделал, да?

— Давай просто помолчим, ладно? Обнимай меня и не задавай вопросов. Пожалуйста.

Он чуть отстранился и, приподняв большим пальцем мой подбородок, поцеловал. И я поцеловала его в ответ, потому что нуждалась в нём как никогда. Нуждалась в небезразличных руках, губах и теле, которое моментально отзывалось на мои прикосновения.

— Пошли со мной, — он отстранился снова и, тоже осмотревшись по сторонам, уверенно потянул меня за руку вглубь лесопарка.

Я понимала, для чего он позвал меня туда и прекрасно осознавала, что это и есть тот самый моральный Рубикон, и после назад дороги уже не будет, но вместо того, чтобы пойти домой, что сделала бы прежняя я, Я новая сжала его ладонь ещё крепче.

— Привет.

— Стелла, доброе утро. Ты почему не в галерее? — Андрей вошёл в гостиную, удерживая в руках свою неизменную рабочую сумку. — Обычно ты на работе в это время.

— Да так… немного приболела.

— Приболела? — скептически осмотрел меня с головы до ног. — По тебе не скажешь. Наоборот, ты как будто светишься в последнее время.

— Серьёзно? Наверное, это всё новая чудодейственная сыворотка для век. Из Израиля, — добавила я, как будто страна-производитель непременно станет весомым аргументом и скроет очевидную ложь.

А скрывать мне было что…

— И где поломка? — немного подумав, перевёл тему Андрей.

— Это наверху, пошли.

Боже, я понятия не имела, что настолько не умею врать! И неужели я действительно свечусь?

Даже не так: неужели я свечусь настолько очевидно, что это заметил посторонний человек?

Видимо, настолько, потому что, прежде чем приступить к починке сломанной лейки, Андрей долго изучал моё лицо. Серьёзно, задумчиво и как-то… невесело, что ли. Как будто увидел то, что я тщательно пыталась прятать от всех вот уже почти три недели. А именно мужчину.

Чужого мужа, с которым я сплю.

Я не планировала становиться любовницей Рината, клянусь: после секса, тогда, ночью в парке, я действительно считала, что на этом всё. Просто порыв, пусть будет даже — месть мужу, которому на меня глубоко плевать. Я надеялась, что Игорь проснётся утром и извинится за то, что наговорил мне те неприятные вещи, как-то захочет загладить вину, ведь он на самом деле был виноват! Он страшно меня обидел! Я рассчитывала на это и морально готовилась покаяться в том, что совершила, но он проснулся утром и… ничего. Он не сказал мне ни слова, просто сделал вид, что ни черта не произошло.

Тогда это стало последней каплей, и раскаяние словно рукой сняло.

Тем же вечером мы переспали с Ринатом снова. Он позвонил мне, мы встретились в центре, поужинали в ресторане, а потом поехали в мотель, что находится на выезде. Это была наша первая нормальная близость, если секс украдкой в придорожном мотеле можно таковым назвать. Но по крайней мере это произошло на кровати и пусть не шелковых, но всё-таки простынях.

Громко, по-настоящему страстно, горячо. Я чувствовала себя желанной. Красивой. И совершенно полноценной. "Я — не мебель", — внушала я себе, и чем чаще я это повторяла, тем острее казались чувства.

— Значит, всё-таки кельтский узор, — мурчала я вполголоса, водя пальцем по рисунку на его плече. Вымотанная, даже бессовестно выпотрошенная его голодным напором. — Когда я впервые увидела тебя без футболки, ты стоял тогда на балконе, я никак не могла понять, что же там изображено.

— Любишь подсматривать?

Он лукаво улыбнулся, обнажив на щеке совершенно очаровательную ямочку, точь-в-точь как у Джоша Холлоуэя, и я в который поразилась: что этот потрясающий мужчина во мне нашёл? Почему именно я, во мне же нет совершенно ничего особенного? Я… обычная. Не слишком лёгкая на подъём, не божественной красоты и уж точно чересчур загруженная.

Или я такая только с Игорем?

Тогда я поймала себя на мысли, что рядом с Ринатом я действительно другая. Мне не хочется думать о плохом, грустить, как-то накручивать себя. Даже мои закоренелые проблемы с зачатием уже не казались такими ужасными.