Совсем молодой человек забыл, что на территории комплекса любая гражданская связь глушилась начисто, а специальная требовала личного подтверждения коменданта объекта.

— Как бы тут "маляву" на волю передать? — Поинтересовался он.

— Конвой! — Тут же рявкнул вахмистр.

Молодой человек показался в дверях буквально через секунду.

— Диктуй! — Великодушно предложил вахмистр.

Многодневный недосып сделал свое дело — даже такая незначительная доза алкоголя подействовала, конечно, не "убойно", но достаточно сильно.

Воронцов даже на миг замялся, но сообщение-таки вслух наговорил. К его удивлению вышколенный боец и бровью не повел. Лишь уточнил, что их узел связи не может передавать сообщения без одобрения коменданта только в рамках спецсвязи уровня "ТК".

Маг пригорюнился. Посылать сообщение такого содержания по ЭТОМУ каналу не хотелось абсолютно. Им, вообще-то правительственные сообщения шифруются, да и армейские…

— 342-ВД-337. — Сообщил личный идентификатор Демидовой Калашников.

Так по системе, уровень которой позволял и ядерные коды передавать, ушло всего несколько слов:

"Пью. Возьми водилу. Отсюда за супом на моей поедем."

Впрочем, возможно Матвею было бы куда проще, если бы он знал, что во времена своей юности его с легкостью переплюнул будущий тогда император, отправив своим приятелям Никитке Михалкову, Гришке Воронцову, и Костьке Демидову сообщение состоящее всего из двух слов: "го курить".

Разница между нынешним самодержцем и Матвеем была в том, что первый по итогу за такие шутки получил знатных п*****ей от отца. А "малява" канцеляриста прошла незамеченной.

С другой стороны, и за наследником престола наблюдают в разы серьезнее, чем за "всего лишь" возможным Абсолютом, жнецом и членом рода Воронцовых.

Повезло, короче.

Однако чуть позже, едва выдалась минутка, парень очень проникновенно попросил вахмистра больше так не шутить. Тот от таких приколов согласно зарекся. А еще и от алкоголя. Так, на всякий случай.

— Предлагаю тост! — Провозгласил старик, ненависти к которому Воронцов уже не испытывал, поднимая бокал.

Парни налили буквально по капле в рюмки. Обоим как-то одновременно пришло в голову, что дел они натворили уже. Так что на сегодня косяков уже более чем достаточно.

Дождавшись, пока поднимутся сосуды, Повилас провозгласил:

— За планы! — И резко опустошил свой бокал.

Парни чуть притормозили, вдумываясь в простые слова, которые из уст приговорённого звучали достаточно… Необычно.

— За них! — Опустошили рюмки и они.

— Недавно перечитывал классиков. — Признался консультант, подхватывая со стола тонкий кусочек говядины.

Руками. Какие-то приличия он уже соблюдать смысла не видел. Да и приятели не настаивали.

Старик же, задумчиво прожевав, нараспев произнес:

Я — Франсуа, чему не рад,

Увы, ждет смерть злодея,

И сколько весит этот зад,

Узнает скоро шея![1]

— Сильный духом человек был, — признал Шрам. — Его ведь повесили наутро!.. Можно ли оставить после себя слова сильнее?

Матвей поперхнулся, попытавшись скрыть невольно вылетевшие слова за кашлем. Однако консультант обладал очень неплохим слухом.

— Что-что, прости? Можешь повторить? — Попросил он.

Воронцов дал себе зарок с будущими мертвецами, из тех что вот-вот, не пить. Или, хотя бы, следить за базаром. Однако все же четко и ясно повторил:

— "Пейте какао Ван Гутена!".

Повилас задумался.

— Знаю эту историю[2], - наконец сообщил он. — Тоже достойно! Приговоренный обеспечил свою семью. Молодец! Так давайте выпьем за то, чтобы даже на пороге смерти не забывать о том, что нам действительно дорого!

Выпили. Повилас неожиданно продекламировал:

Хорошо, когда в желтую кофту

душа от осмотров укутана!

Хорошо,

когда брошенный в зубы эшафоту,

крикнуть:

«Пейте какао Ван-Гутена!»[3]

[1] Франсуа́ Вийо́н (фр. François Villon; настоящая фамилия — де Монкорбье́ (de Montcorbier) или де Лож (des Loges); между 1 апреля 1431 и 19 апреля 1432, Париж — после 1463, но не позднее 1491) — поэт французского Средневековья. Первый французский лирик позднего Средневековья

[2] Приговорённый к смертной казни преступник за солидное вознаграждение, обещанное его родне, прямо на эшафоте перед смертью выкрикнул в толпу: «Покупайте какао Ван Хаутена!». Об этой истории написали все ведущие европейские газеты и тысячи людей захотели узнать, что же это за чудо-продукт, о котором говорят за секунду до смерти висельники.

[3] Строки поэмы Владимира Маяковского «Облако в штанах».

— Можешь уйти. — Негромко сказал Егор. — Ты свое дело сделал.

Матвей лишь кинул на товарища короткий взгляд, но предложением воспользоваться не поспешил. Понятно, что сам старик уже этого не увидит. Однако почему-то это казалось неправильным… Даже не смотря на все сложные чувства к этому человеку.

Буквально полчаса назад их культурные посиделки прервались зловещим звонком. Как стандартная мелодия на телефоне Егора могла прозвучать так, чтобы заслужить такой эпитет, не смог бы объяснить не один из них. Но вздрогнули все, едва не расплескав содержимое стопок по скатерти. Светлой ткани чудом повезло избежать участи холста для смеси из водки и виноградного сока.

— Пора? — Как-то буднично уточнил Шрам.

— Угу. — Вновь надевая маску бесстрастия кивнул вахмистр.

Выпили. Так получилось, что не чокаясь.

— Ну и хватит на этом! — Сообщил Повилас, поднимаясь.

Он же и сделал первый шаг к двери. Канцеляристы отстали лишь на миг.

Догнать шустрого консультанта удалось уже около почти около дверей лаборатории, где и должна была пройти процедура. Скорее всего, ему было страшно, но показывать своих чувств он не спешил.

— Помни, — умудрился всего в одно слово вместить так много старик, хватая руку Воронцова и крепко ее пожимая. — Удачи! Найдите эту суку!

Маг склонил голову. Ответное пожелание удачи сейчас ему показалось неуместным, а потому он просто уверенно кивнул. Шраму этого показалось вполне достаточно.

— Егор!

Вахмистр вытянулся, глядя в глаза консультанту.

— Отдыхай больше! — Неожиданно лукаво улыбнулся тот. — Сгоришь ведь на работе!

Калашников на секунду растерялся. Не это он ожидал услышать от человека, прощающегося не только с ними, но и с жизнью. Однако руку все же пожал. С удовольствием. Но тоже молча.

Тут же подскочили люди в белых халатах, мгновенно оттирая в сторону парней. Консультанта этот вихрь моментально утащил в сторону тамбура, где его должны были подготовить к процедуре.

— Можете пройти сюда. — Негромко предложил невысокий плюгавенький мужичок в кругленьких очочках.

Канцеляристы все так же молча кивнули.

— Ты там нужен? — Негромко и как-то хрипло поинтересовался Матвей.

Калашников покачал головой. При свете ламп было видно, что в словах Повиласа истина все же есть. Отдохнуть Егору точно не помешало бы. И сделать это срочно.

— "Умники" сами сделают всю работу. Рихард Карлович…

Вахмистр кивнул в сторону того самого дядьки, что предложил им пройти в забитую какой-то аппаратурой комнату, одна из стен которой была практически полностью прозрачна. Сквозь нее был виден небольшой светлый зал с установленным в середине монструозным креслом, словно сошедшим с кадров фильмов ужасов про маньяков от медицины.

Парней как-то одинаково передернуло.

— … Он возглавляет группу "умников", с которыми работал Повилас. Так что у них все уже обговорено.

Воронцов негромко выдохнул. Странные ощущения. Когда-то он этого человека ненавидел. Наверняка тот и в жизни натворил столько, что на четыре повешения с одним четвертованием вполне заработал, но вот сейчас он никак не мог заставить себя почувствовать ненависти.