– А ты у нас не только художник, но и критик, похоже, – произнес Даня, тоже переходя на «ты», хотя делать это было крайне нежелательно, ведь тогда становилось ясно, что его зацепило.

– Время от времени.

– Еще и сталкер.

– Иногда. Когда мне что-то интересно. Например, как скоро твой фиктивный роман закончится и не окажется ли по его завершению Мария случайно беременной.

Дане не следовало брать Савву за плечо, разворачивать и толкать его спиной в стену – это бы выдало его дворовое происхождение с головой. Но он так и сделал. И стоял, гневно раздувая ноздри, пока Савва смотрел на него слегка удивленно и преувеличенно меланхолично.

– Правду про тебя говорят, что ты журнашлюха, – произнес Даня, еще сильнее впиваясь пальцами в твердое плечо под футболкой. – Что таким, как ты, нравится копаться в чужой личной жизни.

– Знаешь, в чем разница между шлюхой и проституткой?

– Проститутка за деньги…

– А шлюха – по любви, – закончил Савва. – По любви к ебле. Так что я не продажная девочка, Данечка. Я вообще не девочка, если ты не заметил. Поэтому прессовать меня не надо.

– Угрожаешь?

Савва, хмыкнув, не отвечал и смотрел на него довольно долго. Потом резко подался вперед, щелкнул зубами, почти коснувшись нижней губы Дани, сказал «р-р-р» и ушел. Даня ждал… Да нихуя он такого не ждал.

С Даней все было понятно – хорошо его Марш натаскал и по вокалу, и по общению, и осанку поставил, и научил себя вести правильно. Только вот стоило поддеть ногтем позолоту на барельефе его архитектурной помпезности, – от имперского стиля никуда не деться, если ты живешь и работаешь в Питере, – как сквозь нее проглядывало истинное лицо гопника из далекой халахуевки. Кстати, слово гопник – исконно питерское: происходило оно от названия «Городское общество призора» или «Городское общежитие пролетариата», сокращённо – ГОП. Общество это располагалось раньше в здании гостиницы «Октябрьская» на Лиговском проспекте, в ГОП доставляли на перевоспитание беспризорников и подростков, которые занимались грабежами и хулиганством. Савва по этой теме статью писал в свое время, а потом была статья про общежитие на Рубенштейна, где жил Довлатов и после нее власти наконец соизволили залить бетоном яму рядом с домом, которая до того момента считалась несуществующей, хотя кто-то с потрясающей периодичностью ломал в ней ноги.

Даня был из тех, кто уже не турист, но еще не петербуржец – манеру поведения и местный дух просвещения он уже перенял, но все это было поверхностно. Чтобы проникнуться Питером и впустить его в себя, чтобы он тек по венам вместе с кровью, нужно было прожить в нем лет пять, а то и больше, либо родиться тут. Либо работать в той сфере, в какой трудился Савва, знавший город со всех сторон. И знавший, что сердце его – коммуналки.

Экскурсии водились по местам общеизвестным и бесспорно интересным: Эрмитаж, Марсово поле, Университетская набережная с заколебанными сфинксами, Дворцовая площадь, которую местные так не называли, только «Дворик», Ротонда на Гороховой, где якобы – или не якобы – собирались масоны и дверь в подвал вела в ад, Башня Грифонов, соборы, парки, галереи, проспекты, каналы… Но если бы Савву попросили показать Питер, он бы повел в общежития, где двери не запирались никогда, где в некоторых квартирах еще сохранялись дореволюционные печи цвета зеленки и мраморные лестницы, где витражи и барельефы соседствовали с обваливающимися потолками и тараканами – полчищами тараканов. Тут были подвесные дворики и воздушные галереи, общие кухни с запахом щей и клопами по углам, бомжами на роскошных широких лестницах и запахом мочи в парадных. Гулять по таким местам было занимательно, но жить – мучительно, хотя многие и многие жили тут поколениями, заводили семьи, растили детей и умирали тоже тут. Основная черта коренного петербуржца по его мнению – бережное отношение к месту, где он жил. Если они делали ремонт, то всегда сохраняли все в том виде, какой был до ремонта, исключая только трещины, поломки и протечки. Это был тот Питер, который существовал в центре Питера просвещенного и богемного. Таким его Даня вряд ли видел, да и с кем бы? Савве почему-то захотелось показать ему все. Чтобы он не представлял, что тут как-то иначе, не строил больших надежд на свое будущее и не думал, что он особенный – этот город так же перемелет его челюстями, если он зазевается или даст слабину. Не как Москва, конечно, там люди взлетали и падали в один и тот же день, но все равно тут не позволят подняться к самому солнцу, если ты его не заслужил.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.