– И как я забыл об этом? Подожди еще пару минут. – Теперь уже Николай наблюдал как быстро, и ловко двигаются пальцы Кима по виртуальному экрану, отыскивая нужные опции. – Все готово! Можем продолжать! – лицо азиата торжествующе сияло.

Николай сначала не понял, что произошло, вроде ничего не поменялось.

– Ким, что ты сейчас сделал?

– А, да, забыл, что вам старикам нужно все объяснять. – Коля показал ему кулак, но Ким состроил смешную гримасу – Так вот, рокер, я создал в комнате звуконепроницаемый заслон.

– Звуконепроницаемое что? – Николай такого раньше не видел и не слышал, работая в продвинутой и передовой корпорации. Хотя …прошло полгода, технологии меняются со скоростью звука, он, наверное, отстал от жизни. Пройдет еще год и… Но Ким не дал ему унестись в беспросветное будущее.

– Это новейшие технологии, о них еще никто не знает.

– А ты? – Коля уставился на азиата. – Тебе то, как они известны?

– По одной простой причине – я автор.

Николаю хотелось потереть глаза кулаками, как в детстве, когда не верилось в очевидное.

– Понимаю, ты не веришь. Но давай, играй, и мы посмотрим, что будет дальше.

Николай начал наигрывать и петь, но гораздо громче, чем в первый раз. Никто не стучал. Он включил музыку- запись рок концерта на полную мощность, но опять никто из кротов не отозвался.

Отложив гитару в сторону, Николай уставился на Кима:

– И после всего, что я увидел, хочешь убедить, что ты никто и зовут тебя никак?

– Я никого ни в чем не убеждаю. Мне все равно. Давай продолжим, хочу повторить то, что ты играл. Исполни еще раз, я не все еще запомнил.

«А знаешь, все еще будет» – Ким начал подпевать. У него оказался не сильный, но приятный и мягкий голос. Они закончили дуэтом «И вновь все вернется, и ты поверишь в любовь».

– Откуда тебе известны слова, азиат? Альбом довольно старый и твое поколение «Zero» его точно не знает.

– Мама любила эту песню. В молодости она ходила на рокерские тусовки. Однажды я что- то искал и случайно наткнулся на ее фотки, вот она и рассказала. Тогда ее почти не слушал. И вдруг, ты выбрал именно эту песню. Знаешь, мне захотелось ее разучить. Я ей спою, и она обязательно услышит.

Николай передал гитару азиату:

– Держи.

Тот неловко стал вертеть инструмент в руках.

– С чего начать?

Оба буквально погрузились в музыку. Николай вдруг понял, что учить кого- то чему- то тоже не так просто. Но надо отдать должное, Ким все схватывал быстро, и концу их первого занятия смог уже неуверенно наиграть первый куплет песни. При этом его глаза сияли. Он хотел продолжить еще, но Николай, посмотрев на часы, испытал некоторый шок:

– Ты знаешь сколько времени?

Ким помотал головой:

– Я не замечаю времени, потому что у меня его слишком много. Но у тебя свои дела.

– Знаешь, мне понравилось заниматься с тобой. Я оставлю гитару, а ты тренируйся. В следующий раз возьму еще один инструмент, и сыграем вдвоем.

– Супер! Мне нравится! – глаза азиата опять загорелись. Николай увидел, что перед ним, в сущности, еще мальчишка, которого заставили резко повзрослеть, но, слава богу, не до конца разрушили его источник жизни.

Уходя, Николай спросил:

– Ким, кто-нибудь знает про звуконепроницаемый заслон?

– Неа, ты первый, и надеюсь, никому не скажешь. Иначе мы с тобой не увидимся.

– Сейчас разговариваем под его прикрытием?

– Да. Рокер, мне не хочется, чтобы меня отсюда выселили и закрыли в какой-нибудь тайной лаборатории, как в тюрьме, разнюхав о том, что я могу сделать.

Николая осенила догадка:

– Так у тебя много таких разработок?

Ким поморщился:

– Есть несколько. – Он явно не любил распространяться на эти темы и только что сказал почему.

– Парень, ты меня сегодня удивил. И мне кажется, я удивлюсь еще не раз.

– Одна просьба, рокер, никому ни слова.

Николай кивнул.

Он уже собрался открыть дверь, но любопытство оказалось сильнее:

– Почему ты показал свою разработку?

– Мне кажется, тебе можно доверять.

– Но они не могут не знать, на что ты способен! – почти выкрикнул Николай.

– Они знают.

– Как? – Николай опустился на стул.

– Не переживай, они знают, но не всё, лишь малую часть. Ты же в курсе, что кроты подразделяются на две «касты». – Лицо Кима опять искривила усмешка, от веселого парня не осталось и следа. – «Касты» …в этой заднице мира есть тоже своя иерархия. Так вот, каста чернорабочих выполняет мелкие тяжелые работы, их дешевле содержать, чем роботов. Но об этом ты наверняка слышал. А есть еще каста научных кротов, к которым я отношусь. Я до сих пор жив, потому что приношу им пользу – умею креативить. Если выйду отсюда, то от меня быстро избавляться, так как я на особом учете. Ты правильно заметил, что меня ведет лично глава департамента соцзащиты. Он точно не знает, над какими именно темами я работаю и кто заказчик. Просто приносит специальный секретный носитель, я скидываю инфу, и он уходит.

Николай сидел неподвижно, потрясенный тем, что услышал. Оказывается, дела обстояли гораздо хуже, чем он представлял.

– Почему же отправили меня вместо Леонтия?

– А ты не догадываешься?

– Нет. Мне кажется, хотя, я человек новый, ничего не понимаю, от социальных трущоб меня воротит, и я подал заявление о переводе в другое подразделение. Может, скоро уволюсь, зачем мне лишние расспросы…Ты прав Ким.

– Все логично, но ты оказался не таким как надо, рокер. Поэтому мой совет – без резких движений.

Ким по- братски хлопнул его по плечу. И Николай в очередной раз увидел, как меняется Ким – перед ним стоял человек, внутренне гораздо старше, чем он сам, хотя азиату не исполнилось еще девятнадцати.

– Приходи, хочу играть на гитаре как ты.

– Обязательно. Даже не сомневайся.

На прощанье они как аквалангисты показали друг другу знак «Ок». И рассмеялись от того, что сделали это одновременно, и не сговариваясь.

Сегодня Зарин собирался особенно тщательно. Идея открыть новую сеть совсем не тривиальных кафе принадлежала ему. Хозяева рассмотрели предложение и полностью одобрили. По некоторым признакам Зарин понял, что его авторитет стал возрастать. Внешне все выглядело очень мило – глава города привлек инвестора, который в рекордно короткий срок, понадобился всего месяц, построил современные здания.

СМИ подогревали интерес к этой теме почти ежедневными новостями. А за неделю до открытия неслось со всех сторон: «Кафе «Дюшес, приходите в кафе «Дюшес, ах, кафе «Дюшес». Одновременно открывались три точки в наиболее оживленных районах города: «Деловой центр» – там сегодня и состоится главное шоу, «Солнечный камень» и «Полярная Звезда».

Идея состояла в том, что в кафе предлагали персональное меню, и обслуживали заточенные под каждого лично официанты. Персонал подбирали долго, и платить обещали много. Даже образовалась очередь из психологов, готовых стать высокооплачиваемыми официантами – десять человек на место. Кастинг кадров проводился с помощью специально разработанной программы, которая по совместительству включала функции детектора лжи. Оценивалось также актерское мастерство.

Все материалы собеседования записывались и отправлялись на хранение в специальный оцифрованный архив. Зарин решил, что придет время и кто- то из менее удачливых соискателей, отправленных сейчас на скамейку запасных, может понадобиться.

В кафе «Дюшес» «Центральное» сегодня намечалось грандиозное мероприятие, приглашали всех желающих на бесплатный фуршет за счет заведения вплоть до пяти утра. Единственное условие – прийти в смокинге. Другие филиалы: «Дюшес» «Солнечный» и Дюшес «Звезда» пока еще только готовились к открытию.

Зарин предупредил главу департамента СМИ Ивана Ивановича Иванова, чтобы все его лучшие бойцы прибыли на открытие и во все голоса, один громче другого, освещали круглосуточно это событие. Самому лучшему баснописцу обещался весьма дорогой подарок. Что было и объявлено пишущей братии, в рядах которой сразу поползли слухи, и размер озвученного гонорара увеличился в разы, как только новость достигала следующих ушей.