«Одним меньше, одним больше» – подумал Николай, собираясь позвонить в дверь. Но, к его удивлению, картонка сама отворилась.

– Вы, наверное, ко мне? – молодой человек вырос как из- под земли. Его карие, восточные глаза рассматривали Николя. Взгляд не был отсутствующим, а наоборот испытующим.

«Азиат» – мысленно окрестил парня Николай.

– Да, я к Вам. – Николай сделал паузу, забыл в карточке перед визитом прочитать его имя.

– Ким. – коротко представился парень. – Входите.

Николай по привычке осмотрел комнату. Все так и не так: те же девять квадратов, но привычного бардака не наблюдается, хотя конечно все стандартно: узкая пенал- кровать, которая после сна убирается в нишу в стене, стол и стул, шкаф- купе, также вмонтирован в стену для экономии пространства. Особенно удивила открытая форточка и отсутствие запаха затхлости от не проветренного тряпья и химических продуктов, как в других норках.

Главным богатством комнаты, несомненно, являлся ноутбук самый лучший и дорогой. Николай знал, что эта модель – штучный товар.

– Вы теперь вместо Леонида? – нарушил затянувшееся молчание Ким.

– Да, какое- то время буду приносить продукты, и узнавать, как твои дела.

Парень иронично улыбнулся:

– Вас правда интересует мои дела?

Все шло не так как всегда. Николая огорчала молчаливость обитателей комнат, он постоянно чувствовал, как те хотят избавиться от его общества. Но сегодня инициатива разговора исходила от крота.

И эта ирония в вопросе. Он с еще большим вниманием рассматривал парня: не худой как многие азиаты, но и не толстый, выше среднего роста, но особенно яркими в его внешности были темные глаза.

– Ты кореец? – почему- то спросил Николай.

– Не совсем, мать русская.

– Почему ты здесь? – разговор шел не так как всегда. Интерес Николая к «азиату» разрастался в геометрической прогрессии.

Но парень оставался спокоен.

– Потому что их больше нет.

Вместо приличного для таких моментов сочувствия Николай продолжал пытать его.

– Но ты ведь есть?

– Ты думаешь? – Ким быстро перешел на «ты».

Они стояли и обменивались короткими репликами и вопросами в телеграфном стиле, из которых ровным счетом либо ничего не поймешь, либо поймешь слишком многое.

Николай присел на единственное в комнате кресло и передал Киму пакет с продуктами.

– Вот, возьми, а то забуду, зачем пришел.

Парень криво улыбнулся, показывая белые зубы.

– Ты большой оригинал. Жаль, что здесь ненадолго. Я имею в виду, всего месяц. Столько ведь продлиться больничный у Леонтия?

– Примерно, – ответил Николай. Он встал и протянул руку. – Вот и познакомились. Надеюсь, что смогу помочь тебе.

Ким проводил его до двери, хотя до нее оставался шаг и сказал на прощанье:

– Ты, правда, не такой как все обходчики.

– Вы называете нас обходчиками?

– По- разному, но чаще обходчиками или агитаторами.

Николай, как всегда, с удовольствием вынырнул на улицу из темного подъезда дома отшельников. Но сегодня его озадачил житель квартиры номер тринадцать. Лицо азиата стояло перед глазами.

«Вернусь, почитаю его досье» – подумал Николай. Перед тем как сесть в машину он посмотрел на окна третьего этажа социальных трущоб. Но там сияла чернота, из- за плотно задернутых светонепроницаемых штор.

Он быстро пообедал и достал папку с названием: «Ким, № 13». В век современнейших компьютеров информация в соц. службе дублировалась еще и в простейшие бумажные скоросшиватели.

На распечатанных фото увидел молодую женщину, европейской внешности, а на второй высокого худощавого корейца – родители Кима. Погибли год назад в авиакатастрофе. Отец Кима…кто? Крупный акционер корпорации? Его бывшей корпорации?!

Николая будто прошибло током. Как? Такого ведь не может быть! Как сын Ван Тэна превратился в крота? Он не знал, что совладелец его корпорации кореец. Он вообще многое раньше не знал или не замечал. Хотя и считал себя продвинутым и лучшим аналитиком компании. Конечно, на собрание акционеров его никто не приглашал.

– Коля, что с тобой? – слегка толкнул его в бок друг и коллега Александр.

Николай протянул ему папку:

– Ты видел это?

Александр пробежал глазами по строчкам досье. Лицо по мере чтения удивленно вытягивалось:

– И какого предмета он в трущобах?

– Вот и у меня такой вопрос.

– Странно, Леонтий никогда не рассказывал о парне. Хотя, наверное, ничего удивительного, он ведь начальник департамента и наверняка ему известно то, что не предназначено для наших ушей.

– Слушай, Саш, зачем начальнику нашей богадельни лично посещать кротов?

Саша усмехнулся:

– По закону положено. От одного до трех. Чтобы не отрываться от народа. Да и другие, куда более важные причины точно есть.

– Конечно, есть. Напомни мне, спросить какие, когда пойдем в больницу с отчетом.

Саша отрицательно покачал головой:

– Даже не вздумай. Ты вообще не должен шариться по его папкам, просто относи паек и все.

– Ты прав, здесь нужно аккуратнее.

– Вот именно, и лучше тебе не соваться в это дело. Похоже на большие разборки крупных воротил.

Николай замолчал. Он не хотел создавать Саше личных проблем, у него семья, дети все такое. Сам же он не знал, что делать дальше. Но для начала решил успокоиться, чтобы не наломать лишних дров. Позже обязательно придёт нужное решение.

Контролер 2025 города Z Зарин сидел в шикарном, отремонтированным по своему вкусу пентхаузе и внимательно изучал план действий, который подготовили хозяева. Сегодня утром он получил почтовый зонд с подробными инструкциями.

Для начала предстояло знакомство с местной элитой. Зарин зажмурился и потянулся всем телом. Потом встал и вальяжно прошелся. Все- таки хорошо испытывать эмоции при условии, что они приятны тебе.

Перед его глазами появился прозрачный экран, где едва различимо угадывались районы мегаполиса. Он направил взгляд в один из них – трущобы, или как тут их называли «дома отшельников». Район ярко высветился на карте, подробно обрисовались дома и кварталы.

Там никогда ничего не происходило, тихо как на кладбище. Кроты буднично сидели по норкам и зомбировались своими занятиями. Городские жители предпочитали обходить стороной эти кварталы, хотя ничего опасного там не наблюдалось. Вероятно, чувствовали не здоровую энергию.

Да и работники соц. служб, появлявшиеся раз в неделю, старались поскорее унести отсюда ноги.

«В трущобах все спокойно» – констатировал Зарин. Но он знал, что этот сектор мегаполиса находится под особым контролем хозяев. И понимал почему.

Взгляд скользнул по центру города – там начиналась демонстрация сказочной нечисти, которая больше походила на карнавал. Впрочем, таковым и являлась. Участники, при этом неважно какого пола, разоделись в мальчиков- зайчиков, Мальвин, Дюймовочек, и прочих невинных персонажей.

И все бы ничего, но ряженные были вполне взрослыми тетями и дядями с кричащим макияжем и разговаривающие тоненькими голосками. Зарина позабавило происходящее. Он решил проехать в эту часть города, чтобы побродить на всякий случай среди сказочных манифестантов.

Он надел розовые панталоны и синий парик, ярко накрасил губы и сбрызнулся сладкими духами. По правде, его воротило от этого запаха, но что поделать, вкусы толпы именно такие, чтобы стать одним из них нужно соответствовать.

Подпрыгивая на одной ножке по расчерченным на площади классикам, он наблюдал за происходящим. Толпа после недолгой прогулки в несколько кварталов, рассеялась и разбилась на группы по сказочным интересам: толпились горбатые серые в уродливых костюмах жители подземелья, ярким розово- желто- голубым пятном обозначилась группа сладких девочек припевочек и мальчиков- зайчиков, зеленые дракоши сгруппировались около кафе «Праздник».

Такой своеобразный ежеквартальный протест против серости и офисного рабства. Владельцам бизнесов легче было отпустить сказочных манифестантов во вторник на площадь, чем искать новых работников на освободившееся после очередного поехавшего крышей место.