— Что она делает в лесу?

— Если бы я знал…

— Их убьют, — безапелляционно заявил Урмас. — Или возьмут в плен, будут пытать, а потом всё равно убьют.

— Уверен?

— Уверен, — суарр смачно сплюнул. — Видел такое рраньше.

— Можешь что-нибудь сделать?

Урмас некоторое время помолчал, затем без особой уверенности предложил:

— Оррганизовать вылазку?

Подумав, всадник покачал головой.

— Твои бойцы не успеют. Думаю, в лесу полно эльфов, да и людей хватает. К тому же арраукам придётся идти под градом стрел, лишние потери не нужны. Как только вы высунетесь за стены, этих четверых утянут в лес. Думаю, они пока что на свободе лишь потому, что эльфам неизвестны их намерения.

— Есть идеи?

Присутствие в лесу эльфов являлось лишь предположением, нельзя было исключать и вероятность того, что шпион был одиночкой. Но четвёрка, расположившаяся у опушки, почему-то не делала попыток направиться к воротам Каэр Тора. Гэль здесь раньше не бывала, но Фаррел-Фрейр рассказывал ей и о цитадели, и о своём знакомстве с Урмасом, и о том, что здесь можно, при необходимости, обрести помощь и защиту. Было бы логичным, оказавшись ввиду крепости, тут же двинуться к ней, под защиту стен, но Гэль почему-то не спешила.

— Она заметила засаду, — прошептал Оррин. — Заметила или почувствовала.

— Твоя сестрра — воин?

— Она волшебница. Но эльфийские стрелы в лесу, да со всех сторон… тут не волшебницей, тут богиней надо быть. Хотя… знаешь, друг, есть одна возможность. Но и риск велик.

— Говорри.

— Крепость закрыта от построения порталов?

Урмас посмотрел на всадника чуть ли не с сочувствием.

— А сам как думаешь? Зачем мне непрошенные гости, появляющиеся в наших коридорах без прриглашения? Саами постоянно обновляют заклинание.

— Значит, саами? Не артефакты, точно?

— В Каэр Арте есть артефакты, — внезапно подал голос колдун, до этого казавшийся спящим. Впрочем, и говорил он, не открывая глаз. — И в Каэр Дуффе тоже. Здесь защиту строил я, поддерживают её мои ученики. Артефакты ненадёжны, их можно сломать с большого расстояния, эльфы наловчились делать это уже давно. Последний артефакт Каэр Тора был потерян больше двадцати лет назад.

— Ты сможешь на время снять защиту, мудрый? А затем быстро вернуть её?

Старик молчал долго.

— Да. Двадцать ударов сердца.

Двадцать секунд. Если эльфы не спускают с крепости глаз, если у них наготове отряды людей, если они опознали в Гэль сильную волшебницу, если смогли просчитать единственно возможный для неё и её спутников путь быстро и без риска попасть под защиту цитадели — то порталы они откроют сразу же. Ну, скажем, с задержкой три-четыре секунды. Планировка крепости осаждающим известна, в мирное время и люди, и эльфы периодически посещали Каэр Тор по делам торговым, а где торговля — там и разведка, как же без неё.

По всей видимости, те же мысли пришли и к Урмасу.

— Сколько порталов они сумеют откррыть? — вопрос адресовался колдуну.

— Среди молодых эльфов не так много тех, кто способен использовать эту магию, — пробурчал саами. — Среди опытных мало тех, кому хочется умирать под стенами нашей крепости. Я думаю, не больше дюжины.

Суарр почесал когтями затылок.

— Дюжина, значит. Половина к воротам, остальные — на привратные башни. Им и продержаться-то понадобится недолго, двадцатую часть стражи, или чуть больше. Пока дружки от леса добегут.

— Риск слишком велик, Урмас.

— Риск, ха… — оскалился вождь. — Это им риск, дрруг, а для нас хоррошая возможность показать этим лесным выползням, что тут их ждёт добрая дррака. Эй, Дирак! Всем катапультам второго нижнего яруса — прицел на ворота, катапультам и баллистам первого — на верхние площадки привратных башен. Баллисты зарядить ежами.

Он перевесился через парапет, мгновение высматривал там кого-то, затем заорал так, что у Оррина заложило уши.

— Саррмак! Уводи бойцов с привратных башен. Всех свободных арбалетчиков — на первый внутренний ррубеж, туда же полсотни латников. По десятку латников к каждой катапульте. Всем арбалетчикам — прриготовиться.

На добрых три минуты в цитадели воцарился настоящий хаос. Первый внутренний рубеж, крепость в крепости, ловушка для тех, кому удастся ворваться в Каэр Тор через проломленные ворота — относительно небольшая площадка, окружённая каменной стенкой в рост человека, из-за которой стрелки имеют возможность расстреливать штурмующих в упор, с десятка шагов — нет доспехов, способных выдержать попадание болта из тяжёлого арбалета с такой дистанции. Меж позиций арбалетчиков — проходы для воинов. Когда Оррин осматривал эти укрепления в первое своё посещение Каэр Тора, он не раз задавался вопросом — а есть ли вообще у осаждающих хотя бы малейший шанс на победу? Разве что сровнять эти древние стены с землей…

Хотя на любую силу рано или поздно найдётся большая сила. Ведь взяли ша-де-синн крепости аррауков в их родном мире.

— Воины готовы, — сообщил Урмас, неторопливо снимая чехол со здоровенного топора. — Твоя сестрра сумеет увидеть твой сигнал?

— Она знает, что я здесь, — уверенно ответил Оррин. — Она также знает, что Каэр Тор защищён от магии портала. Думаю, они не зря столь долго стоят — явно ждут возможности добраться до крепости. Гэль склонна к принятию быстрых решений, но и осторожность ей не чужда. Думаю, посредством магии она видит меня сейчас лучше, чем я её — с помощью бинокля. И ждёт.

— Хорошо, тогда приготовься подать ей знак, — он повернулся к колдуну. — Можно приступать, мастер.

Старик кивнул, снова встал — Оррину показалось, что он услышал, как скрипят измученные временем кости — и, буквально вонзив посох в каменную плиту, принялся крутить его меж ладоней, что-то бормоча себе под нос. Эффект проявился почти сразу. Воздух над цитаделью на мгновение подернулся рябью, похожей на марево, висящее жарким летом над раскалённым асфальтом. Всадник запрыгнул на парапет, стараясь не думать о том, что подвернись нога — и падать придётся очень долго, вскинул над головой руки, соединив их в круг, и резко развел в стороны. Гэль умная, поймёт. Хотя, говоря откровенно, движения воздуха над Каэр Тором не заметил бы разве что слепой.

Почти сразу же посреди площадки, в паре шагов от баллисты, взметнулся серый вихрь портала. Из него выскочил… нет, вылетел худощавый юноша, которого явно как следует толкнули в спину, за ним, в том же темпе, вывалился второй парень. Ещё один мужчина проскользнул сквозь марево торопливо, но аккуратно — о двоих, лежащих друг на друге, он не споткнулся и рядом не грохнулся. Последней из портала вынырнула Гэль и, обернувшись, резким взмахом руки словно перечеркнула кипящее серое облачко, тут же рассеявшееся клочьями уже обычного дыма.

А в следующую секунду…

— Тео, друг! Глазам не верю!

— Дядя Фёдор?

— Миша? Какого хрена?..

Догнать этого Фаррела Оррина — не имя, а сплошное рычание — мне так и не удалось. Лошадёнка, на поверку, явно не стоила уплаченных за неё денег. Может, на небольших дистанциях она и могла уверенно добраться из пункта «А» в пункт «Б», но уже к вечеру второго дня пути начала демонстрировать неуважение к всаднику. И, к тому же, дала понять, что никакого аллюра, кроме шага, отныне я от неё не дождусь.

Меня не оставляло ощущение, что какие-то неведомые и, стопроцентно, зловредные силы замкнули дорогу в кольцо и из этой колдовской окружности я уже никогда не выйду. Так и сдохну у очередного куста, как две капли воды похожего на сотню точно таких же, оставшихся за спиной. Дошло до того, что я начал пристально всматриваться в дорожную пыль, почти уверенный, что очень скоро увижу в ней свои собственные следы.

Следы были. Не мои, это я утрирую… хотя кто их разберёт. Время от времени по этому тракту явно кто-то передвигался. Правда, я пока никого не встретил, даже волки перестали беспокоить меня воем. Вообще, если подумать, идиллия — густые кроны деревьев смыкаются над дорогой, время от времени сквозь листву пробиваются солнечные лучи, воздух чистый и прохладный. Только вот однообразие утомляет. Правду говорят, что за хорошей беседой любой путь кажется короче. С лошадью поговорить, что ли?