— Понятно, — я вздохнул. — Жаль пацанов. Чем сможем, поможем.

— О помощи мы ещё потом подробнее поговорим, — пообещал Сергей. — У меня кое-какие мысли появились на эту тему.

— Хорошо.

Денис уже вовсю общался с командиром, вспоминая афганские будни, Серега слушал их, изредка включаясь в разговор и перекидываясь фразами с десантником, усиленно налегавшим на грибочки, бутерброды и мясо. Я и сам отдал должное яствам, расставленным на столе. С удовольствием пожевал кусочек розового балыка, хрустнул свежей корочкой батона, закинул в рот горсть «оливье» и запил яблочным соком, предусмотрительно подлитым в бокал опером.

Через полчаса, решительно встал, протянул руку немцу.

— Было приятно познакомиться, Герман. Спасибо за гостеприимство и уделенное время. Оставляю тебя с боевыми товарищами. А мы с Олежкой покатаемся по Ленинграду. Завтра вечером уезжаем, и хочется поближе познакомиться с городом. Да и номер в гостинице нужно заблаговременно снять. Какую порекомендуешь?

— Не нужно никаких гостиниц, — категорично заявил командир, задержав мою ладонь в своей. — Оставайтесь у меня. Гостиниц хороших у нас много, «Европейская», «Советская», «Ленинград», но там своя атмосфера и публика. И комитетчиков хватает. Зачем вам там светиться? Здесь места всем хватит. Диван и кресла раскладываются. Ко мне периодически гости и сослуживцы из других городов приезжают, а иногда целыми толпами. Для этих случаев держу ещё две раскладушки на балконе, одеяла и бельё. Поместимся все, даже в относительном комфорте.

Я минуту подумал.

— Хорошо, спасибо, я согласен. Останемся здесь, если тебя не затруднит.

— Не затруднит, — чуть улыбнулся немец.

— Тогда мы с Олежкой вас покидаем, до вечера. Олег пошли.

Десантник согласно кивнул, наколол вилкой квадратный ломтик сыра, забросил его в рот, запил яблочным соком и встал.

— Идём.

Вернулись мы поздно вечером, когда застолье боевых товарищей уже подходило к концу. Меня уложили на диванчике. Денис и Сергей спали прямо на разложенных креслах, укутавшись простынями. Олегу выделили раскладушку. Командир улегся на второй, разместив её на кухне. С относительным комфортом поместились все. Как говориться: «в тесноте, да не в обиде». Утром Герман тихо уехал на работу, передав ключи Сереге, и с наказом без стеснения отдыхать до вечера и пользоваться содержимым холодильника.

Позавтракав остатками вчерашнего пиршества с горячим чаем, всей компанией неторопливо прогулялись по Ленинграду, посидели в одном из зеленых сквериков у Невы, лениво наблюдая за текущими в разные стороны ручейками прохожих. После перекуса бутербродами с кофе в одном из небольших кафе рядом, нас покинул Денис, ещё вчера условившийся о свидании со смуглянкой, спасённой от пузатого дебошира. А поздним вечером, поблагодарив хозяина за кров и угощение, выехали. В пути нам предстояло одолеть без малого около трех тысяч километров…

Серое полотно дороги летело навстречу, белая разметка исчезала под днищем, извиваясь гигантской змеей. «Пятерка» бодро пожирала километры, обгоняя неторопливые грузовики, юркие «москвичи» и «жигули». Четвертый день поездки принес разнообразие. Буквально час назад порядком надоевшие равнины и хороводы деревьев на обочине сменились залитыми золотыми лучами солнца живописными горными пейзажами.

— Как тебе, Герман, Миш? — спросил опер.

Я оторвался от проплывающих в окне «пятерки» величественных склонов, повернулся к товарищу, ожидающему ответа.

— Чего это вдруг именно сейчас такой вопрос всплыл? — с сарказмом поинтересовался я. — И четырех дней не прошло.

— Да так, просто, — чуть смутился Сергей. — Я хотел раньше спросить, но подходящего момента не было. Выезжали в ночь, вы спали, мы с Олегом за рулем. Потом Денис о свиданке рассказывал, анекдоты травили. Сейчас вспомнил командира, кое-что из наших афганских будней и вопрос сам собой в голове всплыл. Вот и воспользовался моментом.

— Понятно, — кивнул я. — Как ты понимаешь, с ним близко не знаком. По первому впечатлению, нормальный мужик.

— Отличный мужик, — вступил в разговор, сидящий на переднем сиденье, Денис. — Он настоящий, никогда не предаст и не подставит. Для своих сделает всё, за ребят порвет любого. Поверь, Миха, мы с Германом не один пуд соли съели, и сотни километров в афганских горах намотали под обстрелами. В таких ситуациях, вся гниль сразу наружу вылазит. Видно, что каждый из себя представляет.

— Верю, — улыбнулся я, — но предпочитаю убедиться в этом самостоятельно.

— Кстати, Миш, помнишь, я тебе о Сане Фролове рассказывал, которого духи нам в мешке подбросили? — уточнил Сергей.

— Конечно, помню. Ты ещё говорил, что от этого ваш товарищ с ума сошел.

— Так вот, — опер сделал эффектную паузу, притягивая к себе внимание, и продолжил. — Командир за него отомстил. Тряханул наших армейских барыг, подкинул местным деньжат и узнал, что команду порезать Саню на куски отдал один из бывших младших командиров «Панджшерского льва», Абдуррашид по прозвищу «Черный Мулла». Собрал о нем информацию, и не знаю каким чудом, но пробил у командования разрешение о ликвидации бандформирования. Впрочем, «Черный Мулла» со своими головорезами уже в печенках у наших сидел. Да и с Масудом у него отношения ухудшились из-за неадекватности. Герман его банду часов десять в горах выслеживал, пока лагерь не нашел. Потом его забросали гранатами и отполировали плотным огнём из ДШК и калашей. Абдуррашид, правда, выжил. Командование дало команду брать его, по возможности, живым. Допросить и что-то узнать хотели. Командир сам допрос провел так, что «Черный Мулла» полные штаны наложил. А потом пристрелил его «при попытке к бегству». Очередь из калаша прямо в башку засадил. Это, для информации, чтобы ты лучше представлял, что Герман за человек.

— Верю, а скажи-ка мне, Сережа, какие у твоего командира общие дела с цеховиками и валютчиками?

— Он просил особо не распространяться на эту тему, — глянул исподлобья опер.

— Сережа, я понимаю, что он твой друг и тренер. Но мне надо иметь представление, чем конкретно занимается Герман. Хотя бы в общих чертах без персоналий и точных цифр. Видишь ли, я думаю, мы будем подогревать его баблом постоянно. А значит, встречаться регулярно. Нужно знать, какие проблемы могут возникнуть. Можем же и мы случайно под замес попасть или под пресс твоих бывших коллег. Второй момент: возможно, возникнет ситуация, когда мы обратимся к нему за помощью. Хочу представлять его возможности, чтобы понимать, стоит ли его подключать в пиковой ситуации.

— Я понял, — вздохнул опер. — Но все равно как-то это неправильно всю подноготную командира посторонним выкладывать.

— Сереж, — мой взгляд потяжелел. — Я и ребята — не посторонние. Мы работаем вместе и уже в переделках побывали. Я доверил тебе, Денису и Вове самое важное — безопасность. А это значит, от вас зависит очень многое — жизни и здоровье, моя и партнеров. Ты сам должен понимать, секретов в таких делах от меня, как от человека, на которого ты работаешь, быть не может. Хоть все стратегические решения в этой команде, с кем работать, какие сделки проводить, где искать рынки сбыта, принимаю вместе с другими компаньонами: Ашотом, Олегом и Саней, но право решающего голоса за мной. Цена ошибки очень велика. Она может привести, например, к тому, что попадём под самый «гуманный в мире, советский суд» и в лучшем случае отправимся валить лес лет на пятнадцать. Наша компания ещё в самом начале пути, частный бизнес не легализован, а вся мощная карательная машина Союза направлена, в том числе, на борьбу с такими как мы, подпольными коммерсантами. Но это не самое страшное. За ошибки мы можем легко заплатить своими жизнями. За сотую часть средств, имеющихся в нашем распоряжении, могут грохнуть. Урки из блатных, отмороженные бандиты из зарождающихся сейчас «новых» и ещё масса криминального народу, включая погоны, вариантов масса. Потому, что что-то упустили, не приняли всерьез, не обладали полной информацией. Мелочей в наших делах нет, а кто владеет информацией, тот контролирует обстановку. Так что перестань ломаться как целка на первом свидании и давай колись.