За теракт в дворце Юсупова немцы сразу ухватились – его Фима предложил. Ну, так ясно, почему. Магов немцы опасались. Их считали грозной силой, несмотря на пушки и снаряды, пулеметы и винтовки. Трое сильных Осененных остановят полк, а десяток – и дивизию. Огненные шары и картечь из льда пробуждают панику в войсках, а в России Осененных больше, чем во всей Европе. Уничтожить сразу многих, да еще одним ударом – это просто замечательно. Заодно спихнуть теракт на революционеров, чтоб никто не обвинил. Соркин – голова!

Денег немцы не жалели, щедро наделив агента. Привезли взрывчатку и взрыватели. Маркировка там немецкая, только это не беда – взрывом уничтожит. Предлагалось подкупить прислугу князя и доставить ящики в подвал под зданием. Фима этот план отверг. Если нет следов, то жандармы возбудятся, проведут допросы, выйдут на немецкий след. Пусть эсеры рвутся напролом, убивая всех подряд. Это в стиле боевых ячеек. А эсеров, если кто-то уцелеет, он охранке сдаст. Их осудят и повесят – вот и нет проблемы.

Немцы согласились, для порядка поворчав. Ну, а если не получится – группу остановят на подходе? План сорвется. Фима опасения развеял: он найдет умелых – тех, кто оружием владеет и смерти не боится. У дворца ведь будет суета, экипажи и автомобили. Элегантно одетая женщина со спутниками внимания не привлечет. Если кто из слуг чего-то заподозрит, то мгновенно и умрет. Ну, дальше дело нескольких минут. Ящики под стены, зажечь шнуры, и ходу! Такой наглости никто не ждет.

За свои услуги Фима запросил приличный гонорар – полмиллиона марок. Объяснил, что после акции ему нужно будет скрыться, да еще надолго. Лечь на дно в какой-нибудь стране, может быть, за океаном. Пребывать в Германии нельзя – может обнаружить царская охранка. Потому извольте денежки вперед. Немцы покривились, но заплатили – результат того стоил. Деньги Фима перевел на свой счет в швейцарском банке, там же обменял их на фунты стерлингов. Вышло около 25 тысяч – огромная сумма. Размести их под процент и живи безбедно. Управляющий Банком Англии получает 400 фунтов в год, у Соркина выйдет больше.

Имелось в плане и слабое место – участие в акте самого Фимы. Без него группа на дело не пойдет – заподозрит неладное. Придется ему изображать кучера. Посидит на облучке, пока группа будет действовать. Ну, а там по обстоятельствам. Можно и уехать, когда загорятся огнепроводные шнуры. Боевики пусть сами выбираются, спасать их он не собирался – отработанный материал. А затем – вокзал и поезд на Варшаву… Там он пересядет на экспресс до Вены. Паспорт у него немецкий, подозрения не вызовет.

На вокзале Соркин подождал поезда, и, влившись в поток прибывших пассажиров, вышел на площадь. Подозвал извозчика и назвал ему адрес. Пара лошадей резво повлекла коляску. К дому, где снимал квартиру, Фима подъезжать не будет – выйдет за квартал. Слежки нет, но нужно остеречься. Ящики с взрывчаткой заберут боевики – он оставил Розе нужный адрес. Частный дом, престарелая хозяйка… Фима ей представился купцом, попросив недолго подержать товар в сарае. Заберут приказчики, явятся с запиской. Бабка согласилась, получив в награду трешку. Мелкая услуга за такой доход.

Соркин улыбнулся и потер довольно руки. Все идет по плану…

[1] Это так. Призывники 1927–1928 годов рождения, призванные в армию в 1945–1946 годах, ушли в запас в 1953 году.

[2] КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый.

[3] «Звездочка» – орден Красной Звезды. Распространенная награда у «афганцев».

[4] ГСВГ – Группа советских войск в Германии.

[5] Предлагаю читателям проверить этот факт, ознакомившись с многочисленными свидетельствами людей, возвращенных к жизни после клинической смерти. Они собраны врачами.

[6] Такой способ войны активно использовался на Западном фронте в Первую Мировую войну. Тоннели рыли как союзники, так и немцы.

Во второй половине воскресенья 6 октября в Большом Харитоньевском переулке Москвы было необычайно оживленно. Роскошные кареты и входившие в моду авто, один за другим тянулись ко дворцу Юсуповых. Прокатив под аркой с закрепленным над ней гербом, заезжали в ворота и замирали у высокого крыльца. Подскочившие лакеи распахивали дверцы, помогая выбраться наружу знатным господам и дамам. Те неспешно подымались по ступенькам, заходили внутрь, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, где гостей встречал лев на задних лапах и с разинутой пастью. В лапах он держал щит с гербом родовых Юсуповых. Миновав скульптуру, гости подымались в комнату, предварявшую Крестовый зал. Пройдя медвежьи чучела, направлялись к бронзовым дверям. Там, у входа в зал, и встречал их старый князь. Поздоровавшись с мужчинами и отвесив комплимент их спутницам, благодарил гостей, что нашли время посетить его во дворце. Улыбаясь, предлагал чувствовать себя как дома. Родственники различали в заключительных словах князя ядовитую иронию. Виду не подав, отвечали нужными словами, проходили в зал. Там отводили спутниц к стульям у стены, где уже сидели их подруги, настоящие и мнимые, а потом направлялись к кучковавшимся знакомым и друзьям – поболтать о том, о сем, ну, и обменяться впечатлениями. Тем же занимались дамы, только больше говорили о нарядах и последних модах. О наследнике Юсупова не вспоминали, потому как не видали. Вот появится, поговорим. Будет время обсудить, перемыв все косточки. Дамы с дочками-невестами наставляли их, тихим шепотом вливая в розовые ушки поучения.

Кареты и авто, доставив пассажиров, выезжали со двора и выстраивались в линию вдоль высокого забора в переулке. Придворцовая территория невелика, много экипажей не поместится. Кучера с шоферами собирались кучками и мололи языками. Ждать придется долго. Господа натешатся, выбежит лакей, сообщит: кому на облучок, а кому и за баранку. Дело-то привычное.

Федор наблюдал за этой суетой из окна второго этажа. Чувствовал себя при этом как преступник в ожидании суда. Эти господа во фраках и цилиндрах, дамы в прихотливых шляпках и роскошных платьях прикатили, чтобы посмотреть на выскочку, волей обстоятельств занесенного в их среду. Он не станет здесь своим, да и сам желания такого не имеет. Все эти условности, прихотливые манеры и неписанные правила… Нафига такое счастье? В Туле просто и комфортно, там друзья и любимое дело. Тут же, как глянешь, прямь зверинец… Правда, Друг?

– Да скорей террариум, – отозвалось в голове. – Микс из змей и скорпионов. Угодили мы в кубло. Ладно, не грусти, дружище. Поторгуем тут чуток лицом, улыбнемся и помашем на прощание. Всем адью и досвидос.

– А невеста? Князь же уши прожужжал. Дескать, присмотрись, кого намечу.

– Лесом пусть идут вместе с князем во главе. Мы насчет невест не соглашались.

Федор тяжело вздохнул и оставил место у окна. Подошел к большому зеркалу. Там отражался стройный офицер в мундире Осененных. Черное, добротное сукно, желтый кант по воротнику и такие же выпушки по краям карманов и бортов. Нацепить гвардейский мундир приказал Юсупов.

– Ваш парадный не годится, – огорошил сходу. – Князю не к лицу считаться инженером. Вы ведь Осененный.

– В гвардии не состою, – трепыхнулся Федор.

– Но туда приписаны в запас. Право на мундир имеете.

– Так за сутки не построить. Завтра – представление гостям. Я портных в Москве не знаю.

– Поручите это мне, – улыбнулся старый князь.

Через час во дворец доставили сразу пятерых портных. Федор был обмерен, взвешен и осмотрен. Через час мундир сметали на живую, провели примерки, уточнили цвет тесьмы и выпушек. Через два мундир надели, что-то там подправили, и, отгладив утюгом, облачили молодого князя. Старый, оценив работу, расплатился. Сапоги менять не стали – их-то быстро не стачаешь, и спешить не стоит – Федор прибыл в новых.

– Блин, эсэсовец какой-то! – оценил картинку Друг. – Не хватает только рун в петлицах. Хорошо, что орден на груди российский. Белый крест на черном очень мило смотрится.