– Вот! – заявила, ткнув в них пальцем. – Как вам не стыдно, князь?

– А что случилось? – удивился Федор.

– В газетах пишут: завели любовницу – француженку, актрису, пилотессу. А я считала: учитесь летать. На самом деле – на свиданья ездили.

– Присядьте! – Федор указал на кресло. – Допью свой кофе, посмотрю.

Варвара фыркнула, но подчинилась. Покончив с кофе, Федор взял газеты. Раскрыл одну – портрет Ларош, Раймонда улыбалась с фото. Он углубился в текст. «Совсем недавно мы оплакивали гибель месье Вуазена, известного изобретателя и пилота, – сообщал репортер по фамилии Депардье. – Сочувствовали горю его очаровательной спутницы, баронессы Ларош. Она потеряла любимого человека. Многие считали, что мадмуазель Ларош не сумеет утешится с другим мужчиной – слишком выдающейся личностью был месье Вуазен. И что на деле? Вуазена сменил русский князь Юсупов, недавно приехавший в Париж. Говорят, с Ларош он познакомился на летном поле, куда наша очаровательная актриса отправилась развеять горе. Что там доподлинно произошло, пока не ясно. Некоторые утверждают, что князь спас баронессу в воздухе, подогнав свой аппарат и сняв ее с падающего аэроплана. Но специалисты в области аэронавтики утверждают, что такое невозможно, и это не более, чем легенда. Зато о богатстве русских мы наслышаны. Как жаль, что первая француженка-пилот отправится в Россию. Мы потеряем замечательную красавицу…»

– Спортсменку, комсомолку, – хмыкнул Друг.

«Которая отправится в Московию, – закончил репортер. – Где снег и дикие медведи в городах».

Федор засмеялся и, положив газету, взялся за другую. В ней репортер писал о том же, лишь иными фразами. Остальные он только пролистал. Охота глупости читать!

– Что вас встревожило? – спросил Варвару. – Вот этот треп?

– А это все неправда?

– Отчасти, – Федор улыбнулся. – Вчера я познакомился с Ларош на летном поле. Так получилось – спас от смерти. Ее «Фарман» свалился в штопор, я подлетел поближе и снял ее на свой. Пришлось использовать природный дар. Баронесса была очень благодарна и отвезла меня к себе. Мы там обедали. Пожалуй, все.

– В отель вернулись только утром, – нахмурилась Варвара. – Вы ночевали у нее!

– И что с того?

– Ведь это грязь! Как вы могли?!

– Варвара Николаевна, вы мне не мать. И не сестра, насколько знаю. Я не обязан вам давать отчет.

– Вы говорили: я вам друг!

– И что с того?

Варвара зарыдала.

Федор встал и, подойдя поближе, протянул платок.

– Утрите слезы. Если это вас утешит, то продолжения с Ларош не будет. Она меня вот так поблагодарила. Каприз красивой баронессы.

– Она не баронесса, – всхлипнула Варвара. – Простолюдинка и актриса. Взяла себе красивый псевдоним. Распутная девица. Как вы могли?!

– Да будет вам! – ответил Федор. – Небольшое приключение. С мужчинами случается.

– Если вам женщина нужна, – вздохнула Оболенская. – Так я ведь есть.

– Вон что оно… – Федор возвратился к креслу за столом. – Вы сами до сего додумались, иль кто-то подсказал? Позвольте догадаюсь: Полина с Алевтиной. Поэтому в Париж со мною напросились?

Варвара покраснела и уставилась на пол.

– Позвольте объясню, – продолжил Федор. – Да, вы мне друг, я вам обязан. Но сделать вас любовницей постыдно для меня. Нечестно, непорядочно, зазорно. Мне наплевать, что думают другие, но я себе такого не позволю. Обидеть женщину и близкого мне друга…

– Вы не обидите, – промолвила Варвара. – Я вас люблю. Давно, а вы не замечаете.

– Тем более, – ответил Федор. – Грешно воспользоваться вашим чувством – я перестану уважать себя. Мы объяснились?

– Да, – Варвара встала. – Простите за скандал. Я поступила некрасиво.

– Нет некрасивого в искренности, – ответил Федор. – Но вы присядьте, о делах поговорим.

Варвара подчинилась.

– Что по картинам?

– Приобрела четыре. Два Ренуара, есть Дега, Лотрек. Ван Гога вы купили сами.

– Закупки прекращаем, скажите это галерейщику. Я заказал себе аэроплан, а он недешев. Еще расходы на доставку…

– Я поняла, – сказала Оболенская.

– Теперь идите.

Варвара встала.

– Нет, погодите! – Федор тоже встал. – Хочу, чтоб знали: вы мне очень дороги. Какая баронесса! – он махнул рукой. – Она не стоит вашего мизинца.

– Спасибо! – Варвара улыбнулась. – Я запомню.

Она ушла.

– Ну, что, прошлись с тобой по бабам? – хмыкнул Друг. – Нарвались на скандал, в газетах прописали. Нет, с этим надо что-то делать. Варвару – или отдалить, или тащить в постель. Сама ведь предложила.

– Я не люблю ее.

– И что такого? Как будто здесь все браки по любви. Жена из Оболенской получится хорошая – верная и преданная. Хозяйственная-таки.

– Так сам же говорил, чтоб держался от нее подальше!

– Варвара изменилась, не заметил? Не рвется более командовать, послушной стала.

– Так это до поры до времени. Пока не выйдет замуж.

– Не думаю. Ты, Федя, изменился тоже. Возможно, не почувствовал, но я-то вижу. Тебя теперь не наклонить. Ларош отшил, а раньше бы не смог. Счел бы себя ей обязанным, раз спали вместе. А так – адью и досвидос. С Ньюпором быстро разобрался, хоть я молчал. Взрослеешь, друг!

– Возможно, – согласился Федор. – Только с Оболенской поспешать не буду.

– Ну, вскрытие покажет! – ответил Друг.

[1] Секция (отдел) III германского Генштаба того времени – военная разведка.

[2] Вальтер Николаи возглавлял германскую военную разведку до и в период в Первой мировой войны.

[3] В реальной истории Шарль де Ньюпор погиб в 1912 году. Его самолет сорвался в штопор. Его старший брат, Эдуард, погиб ранее, выпав из самолета. Авиация того времени была чрезвычайно опасным занятием.

[4] «Ньюпор IV» того времени был монопланом. Знаменитый истребитель-биплан периода Первой мировой войны носил номер «17».

[5] Именно этот способ предложил французский летчик, герой Первой мировой Ролан Гаррос. Да, тот самый, в честь которого назван турнир по теннису. Эта конструкция была очень популярна в Первую мировую.

[6] Баронесса Раймонда де Ларош считается первым пилотом женщиной Франции. Имела «бреве» за № 36.

[7] Тот самый Вуазен, изобретатель самолета, на котором воевали в Первую мировую.

[8] Конструкция «Фармана» позволяла перевозить пассажира на баке с бензином за спиной пилота.

От Федора Варвара ушла в смешанных чувствах. С одной стороны, было стыдно – предложив себя в любовницы, нарвалась на отповедь, а, с другой, услыхала, что она дорога ему. Интересно, это искренне или подсластил пилюлю? Как узнать? Федор сильно изменился. И куда девался мастеровой, приходивший к ней за книгами? Тот был милым и наивным, а вот нынешний – строг и замкнут. Перемены из-за титула? Не похоже. Чванства, свойственного родовым, у Федора не появилось. Он ровен в отношениях как с ней, так и с приехавшими вместе нижними чинами. Видит в них людей, что несвойственно для князя и офицера. Федор дал им денег и предложил самим знакомится с Парижем. Те окунулись в развлечения: пьют вино и посещают представления. Цирк, петушиные бои… Завели подружек, подрались с клошарами[1]. Те решили вымогать у русских деньги, что, конечно, не пришлось по нраву унтер-офицерам. Для начала послали попрошаек далеко, а когда те полезли наказать обидчиков, получили по мордасам. Случилось целое побоище – клошаров оказалось много. Только русские не отступили, одержав разгромную победу. Очевидцы вызвали полицию, унтеров свели в участок. Варвара ездила их выручать – Прохоров с Семеновым не сильны в французском. Сказала полицейским, что на спутников напали с целью грабежа. Узнав, что они остановились в «Ритце», полиция отстала. Федор хохотал, когда это услыхал.

– Поквитались за 1812 год, – сказал ей, отсмеявшись. – Молодцы, ребята! Одежду им порвали? Пусть купят новую, выделите им денег.

Варвара подчинилась, хотя и не одобрила – разбалует князь унтер-офицеров. В чужой стране следует вести себя прилично. Ну, дали бы клошарам по франку – экая беда. А вот Прохоров с Семеновым восприняли милость князя с одобрением, пообещав, однако, больше никого не бить. Ну, если не полезут сами…