— Ты… — прохрипел он, выдавив усмешку, и сел, запрокидывая голову назад, подставляя лицо ливню. Его волосы постепенно намокали, налипая на щеки и шею.

Де Панса и Робс вцепились в руки напавшего, с трудом удерживая его на месте. Александр испуганно косился на слишком спокойного Себастьяна, зная, что такое затишье обычно бывает лишь перед бурей.

— Да успокойся же ты… — прошипел прапорщик, не ослабляя хватку.

— О, эта ярость, — Себастьян убрал волосы назад, хватая воздух ртом. Он как-то криво, неприятно ухмыльнулся, когда Наполеон, промокший насквозь под холодным весенним ливнем, перестал вырываться и опустил напряженно подрагивающие, сжатые в кулаки руки. — Наконец!

Панса неуверенно разжал пальцы, поглядывая то на застывшего Леона, то на Себастьяна, Робс же вцепился в чужой рукав мертвой хваткой.

— Пусти, — Вандес рывком стряхнул чужую руку и обжег Пьера таким тяжелым взглядом, что у парня внутри все похолодело и перевернулось, и тот невольно сделал шаг назад. С трудом сдерживаемая ярость отдавалась напряжением во всем теле и мешала дышать. Леон сделал несколько медленных шагов в сторону де Хьюго и остановился перед стеной дождя.

— Теперь ты доволен? — скулы сводило от злости. Была бы возможность — прикончил бы сукиного сына здесь и сейчас, но делу бы это, увы, не помогло. Да и мало, что бы помогло сейчас, когда все уже случилось. — Доволен?! — убийство-то, может, и было бы бесполезным, а вот морду тому набить хотя бы для отвода души стоило.

Однако…

Он оглянулся, краем глаза расценивая расстановку сил: Робс-то крыса на поводке у министерства, он и муху обидеть не в состоянии, а вот де Панса не допустит расправы, кто бы ни начал бить первым. Неудача.

— Наполеон, — осторожно вступился Александр. — Давай мирно решим этот вопрос.

— Мирно?! — того буквально колотило: синяки под глазами, полопавшиеся сосуды вокруг потемневшей от гнева радужки, мокрые волосы цвета меди… Наполеон никогда не казался ни внушительным, ни грозным, но сейчас — худощавый и жилистый — он буквально дышал такой яростью, что прапорщик не сразу решился снова к нему подойти.

— Мы знаем, что именно произошло, и я…

От раздавшегося слишком внезапно громкого смеха вздрогнули все трое:

— Вот только не надо ни перед кем оправдываться, Сандро! И меня оправдывать не надо, — запястьем Себастьян стер воду с лица, в наглую смотря Наполеону прямо в глаза. Кровь, смешиваясь с каплями дождя, стекала ему прямо в рот и на подбородок, окропляла красным его шею, расползаясь по воротнику. — Защитничек пришел, смотрите-ка.

Желваки на щеках Вандеса заходили, он буквально вмерз в землю, пытаясь совладать с собой.

— Леон, — теперь Александр вцепился в его плечо. — Спокойно.

— Где ты был тогда? Где?! Где ты был, когда твоя дура-сестра шлялась ночами по промозглым улицам?! Где ты был, а?! — взгляд светло-голубых глаз стойко наводил на мысли о безумии. На последнем вопросе Себастьян буквально сорвался на крик — интонации в его голосе взмыли вверх. Он снова расхохотался. — Зачем ты тогда спал с женой Георга, раз так хотел этого чертова светлого будущего? Кто тебе его выпишет после этого?! На месте Георга другой бы тебя пристрелил, но он оказался еще менее милостив — он позволил тебе жить, чтобы увидеть все это своими глазами! Чертов идеалист. Смотрите-ка, ему даже нечего мне ответить, — де Хьюго растер кровь по лицу, обнажив белые ровные зубы в улыбке. — Чтоб ты сдох. Сдохнешь — вот картина будет: сестра уйдет на панель с потрохами. Давай же, продолжай делать ошибки, и я увижу то, как твою горячо любимую Скарлетт…

— Заткни свой рот.

— Нет, — Александр крепко перехватил дернувшуюся к кобуре чужую руку. Мужчина понизил голос так, что слышать его смог только Леон. — Только возьмешься — он тебя пристрелит. Я уже такое видел. Взгляни, где его левая рука.

— Вот как… — выдохнул Вандес, пытаясь совладать с собой. Он поднял взгляд на лейтенанта.

Действительно.

— Он амбидекстр, — Александр отстранился. — Застрелит — откупится, тебе же откупаться нечем.

— Почему ты вообще мне сейчас это говоришь?

— Я не могу позволить своему троюродному брату так просто распрощаться с жизнью, поэтому найди способ, более подходящий родословной де Брис, — Панса сокрушенно покачал головой.

— Дуэль!

— Что?.. — мужчина вздрогнул, переведя обеспокоенный взгляд на де Хьюго, казалось, ждавшего только этого слова. Его глаза влажно восторженно заблестели азартом. Трясущиеся то ли от холода, то ли от сильного нервного перевозбуждения руки, заскребли по земле ногтями.

— Принято, — он сплюнул кровью.

— Насмерть.

— Но дуэли запрещены, — Робс столкнулся со взглядом де Пансы, в котором отразилось такое же беспокойство, какое, кажется, было и в его глазах. — Они преследуются по закону…

Александр указал Пьеру в сторону Себастьяна:

— Помоги ему, пожалуйста.

Наполеон развернулся и, остановившись рядом с мужчиной, не смотря на него, твердым голосом, отчетливо сказал:

— Моим секундантом будешь ты.

Де Панса сокрушенно качнул головой:

— Ты хотя бы раз стрелялся на дуэли? Хотя бы до первой крови? Подожди, Леон, — он последовал за стремительно удаляющимся юношей.

— Думаешь, я похож на него? — Александр завернул за ним угол, идя шаг-в-шаг с Наполеоном. Дорога под навесом закончилась, и теперь они попали под ливень.

— В том-то и дело, что, нет. Себастьян участвовал в стольких дуэлях еще до запрета, а ему — хоть бы что: его даже, черт побери, ранило всего-то три раза — да и те несерьезно. Да послушай же ты!

— Нет, это ты послушай, — будто оттаяв, Наполеон резко остановился и схватил того за руку. — Он чуть не убил Скарлетт, он чуть не лишил меня моего самого дорогого человека…

— А теперь он может лишить этого же человека твою сестру, — парировал Александр. — О ней ты не думал?

— Да я только о ней и думаю, черт возьми!

— Тогда почему ты заходишь настолько далеко, Леон? Это почти самоубийство, пойми. Если ты хочешь посмотреть, как он в мучениях умирает, то просто взгляни на него самого, — де Панса говорил быстро, в его глазах были серьезность и страх. — Ты не видишь? Он почти безумен, это с ним с детства. Себастьян всегда был на грани, но с тех пор, как произошло это… окончательно двинулся, его мир стал рассыпаться: ему отказала Ро, разрушилась грандиозная помолвка, еще и это… Хьюго все это время был уверен в том, что убил ее. Он ждал твоего прихода каждый божий день. Его отправка в дом для душевнобольных — лишь вопрос времени. Ты не знаешь, какой животный страх его с тех пор сжигает.

— Мне стоит его пожалеть? — Наполеон ухмыльнулся. Его глаза при этом смотрели холодно.

— Если в тебе осталась хоть капля милосердия…

— Она во мне осталась, поэтому я его и пристрелю, — Вандес лишь сильнее стиснул чужое запястье. — Ты говоришь, его одолевает страх, видимо, этого страха не было раньше. Значит, и его госпоже-удаче может настать конец.

Он отстранился, отпустив руку Александра.

— Прощайтесь. Завтра утром все решится.

Де Панса мрачно опустил голову.

— И… Сандро? Я хотел тебя кое о чем попросить.

— Я тебя слушаю, — мужчина сделал тяжелый вздох.

— Если все-таки завтра все решится не в мою пользу, найди, пожалуйста, Теодора. Он сможет присмотреть за ней лучше, чем я…

Наполеон ушел. Де Панса больше не пытался его ни вразумить, ни остановить.

Он лишь молча потерянно смотрел ему вслед, вслушиваясь в шорох ливня.

***

— Теодор…

Едва слышный, хриплый шепот нарушил абсолютную звенящую тишину.

— Теодор, где ты?.. — девушка с трудом заставила своё тело подчиниться и заерзала на кровати, тихо всхлипывая и комкая одеяло. — Теодор…

На ее горячий лоб опустилось что-то влажное и холодное. Волосы, облепившие горящее от температуры лицо, пропитались водой. Скарлетт выдохнула с тихим хрипловатым стоном, с трудом приоткрывая глаза.