Жизнь может быть прекрасной. Изредка по вечерам, когда Рико после своей порции обнимашек, заваливается на бок, а Эндрю, после поцелуя в лоб, отодвигается к стене, Нил может начать представлять у себя в голове сцены из той, другой жизни. Как он бы ждал вечерами альф, не уверенный, что они вообще вернутся живыми. Как он бы носил бронежилет и заказал точно такой же Шону, как учил бы его стрелять, драться на ножах, как делали его родители.

Но вместо этого — он слушает тишину и посапывания своих альф. Жизнь может быть прекрасной.

***

Как сегодня, когда в очередной ленивый выходной, они едут в парк. Там есть утки (Шон их очень любит), белки (Шон их не очень любит), целых три его лучших друга (он любит их по очереди) и примерно ноль тревог.

— Шон, ты такой молодец, ты так высоко забрался! — Нил все еще невероятный лжец, поэтому в его голосе совсем не считывается паника, которую он испытывает каждый раз, когда Шон забирается слишком высоко. Нил не может его снять, но надеется хотя бы смягчить собой падение.

— О, вот ты ловкий! — незнакомый альфа подходит ближе, Нил застывает, но не может отойти — Шона придется ловить.

К счастью, альфа сильно выше (как и положено альфам), поэтому он резво хватает Шона с горки и передает Нилу прямо в руки.

— Чудесный малыш, — расплывается альфа в улыбке, на что Шон начинает хихикать. — Ты весь в своего папу, да?

Он переводит взгляд на Нила, и в этом движении есть что-то странное: слишком медленно, слишком тщательно он осматривает его волосы, веснушки и слишком пристально смотрит в глаза.

— Я Роберт, а вы?…

Нил в панике. За три года он научился улыбаться соседям, но этот альфа выглядит опасно. Омега сильнее сжимает Шона, мысленно повторяя схему парка и пути отхода. До машины он уже не успеет добраться, он сможет добежать до магазинчиков у входа и скрыться там. С Шоном его скорость падает в разы. Альф все еще нет на горизонте, но он сможет отправить им сообщение, когда найдет укрытие.

Он натянуто улыбается, проверяя телефон, который, конечно же, разряжен. Почти проклинает Рико, который увел Эндрю за сладким, и Эндрю, который должен следить за его телефоном.

— Ноа.

— Приятно познакомиться, с таким очаровательным омегой, — как бы в подтверждение своих слов, Роберт делает глубокий вдох и его улыбка становится еще более широкой. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видел?

На фото. На фото в ФБР, у Морияма, у Натана, в прессе — где угодно. Буквально. Нил перебирает варианты, делая небольшой шаг назад. Шон, почувствовав напряжение, остается неподвижным на его руках.

Альфа словно читает его мысли. И делает только хуже.

— Но, как говорится, первое впечатление обманчиво, — он подмигивает — подмигивает Нилу! — и добавляет, — мало ли что может скрываться за таким невинным личиком.

Нилу плохо. Ему кажется, что его сейчас стошнит, что силы оставят его в самый неподходящий момент, и последнее, что он увидит, перед тем, его убьют — это странный альфа, пруд и уточки.

— Вы как-то побледнели, — альфа резко хватает его за руку, и Нил не успевает увернуться. Еще секунда, и он окажется, в лучшем случае, в наручниках.

Ох, как бы сейчас злилась Мэри. Он должен был сбежать от этого мудака еще десять минут назад. Но вот он здесь: стоит и не может пошевелиться. Жизнь сделала его — Ноа, не Нила — слишком неосторожным. Слишком медленным. Слишком доверчивым. Если подумать, сколько опасностей подстерегает его в этом парке! Площадка открытая. Минимум на двух крышах могут сидеть снайперы. При хорошей сноровке его могут зацепить, даже целясь из проезжающего фургона.

А во что он одет?

Яркое оранжевое худи — все еще слишком теплое для лета, но такое мягкое. Короткие джинсовые шорты — как Эндрю вообще до сих пор их не выбросил? А на голове что? Это что, повязка, чтобы собрать кудряшки? Боже, гораздо практичнее их подстричь.

Он сам в этом виноват.

Опять.

— Может быть, мы продолжим наше знакомство в более уединенном месте?

Боже, его сейчас убьют. В более уединенном месте. Он должен спасти сына. Эта мысль загорается, как тревожная красная лампочка, спасительно вырывая из липких панических рассуждений. Нил силой дергает руку, оборачиваясь на пятках, чтобы сразу развить космическую скорость.

Но вся его скорость останавливается о стену — он не успевает ступить и шагу.

О, слава богу.

Он на полной скорость — как ему кажется — врезается в Рико, который уже расплывается в привычной улыбке, плавно отодвигая Нила за спину. Эндрю делает шаг вперед, перехватывая Шона на руки, давая ему лизнуть свое мороженое. Фисташковое. Интересно, это его они так долго искали, пока Нила тут чуть ли не убили?

— Ричи Кинг, добрый день, — Рико так сильно пожимает руку Роберту, что тот слегка зеленеет. — А это мои дражайшие супруги. А вы?

Роберт нервно сглатывает и начинает почти истерично оглядывать парк. Нил не очень уверен, в чем именно причина: в том, как Рико слегка приоткрывает край пиджака (кто носит пиджак в парк?), откуда виднеется пистолет, или в том, как Эндрю лениво жонглирует ножом, полностью передав Шону несчастное мороженое.

— Роберт. Я недавно переехал в этот район. У вас очень милый ребенок, — Роберт пытается сделать шаг назад, но Рико его не отпускает.

— Да, действительно, славный малыш, — Нилу кажется, что Рико, наоборот, притягивает Роберта ближе.

— Очень рад знакомству. Мне уже пора, — Роберт с силой вырывает руку, Рико отпускает в последний момент, и тот шлепается на попу. Шон заливисто смеется и машет мороженым, как флагом.

— Было приятно познакомиться! — Рико в своей манере кивает, его улыбка исчезает, как только он поворачивается к Нилу.

— Кто это был?

— Он помог снять Шона с горки, — Нил помогает ребенку слезть на пол и берет его за руку. — Я думаю, он из мафии. Навряд ли ФБР. Слишком непрактично даже для наружки. Они бы не подошли знакомиться. Скорее всего, мафия, да. Морияма навряд ли, он бы не подошел им по профилю, скорее всего какие-то старые связи из Каролины. Нужно позвонить Ваймаку. Нужно позвонить и узнать, кто спрашивал о нас в эти годы. Как нас могли выследить? Я думаю, это мое лицо. Да, слишком заметное. Надо было красить волосы, я же говорил, — он не замечает, как начинает дышать слишком быстро, как на последней фразе он хочет ударить Эндрю по руке, но вместо этого медленно оседает на землю, и Эндрю уже рядом, на уровне его глаз. — Надо было сделать пластику. Нос можно увеличить? Или поднять брови? А рот? Можно сделать рот больше?

Альфа плавно опускает руку на его шею, так привычно и понятно, и Нил только в этот момент понимает, что не так — он дышит слишком часто, ему не хватает воздуха, он просто не может сделать вдох и …

— Дыши.

Так просто — просто дышать — но сейчас он не может даже этого. Он пытается выловить взглядом Шона, но все слишком смазано, слишком далеко от него, кажется, что кто-то уводит ребенка, его ребенка от него —

— Шон, Шон, Шон…

— Он рядом, Рико держит его за руку. Нил?

Но Нил не хочет реагировать — просто не может, потому что никакого Нила не существует. Его не существует. Все это неправда — все это не имеет значения. Он никогда не будет настоящим, сколько бы паспортов он ни сменил, сколько бы своих фотографий ни расставил в гостинице, сколько бы ни улыбался своему отражению в зеркале…

Он ложится на землю, растягиваясь под солнцем и затягивает шнуровку на капюшоне. Нила здесь нет. Ноа, Алекса, Стефана. Карла, Винсента, Натаниэля. Абрама тоже. Никого.

В этом “никого” и “нигде” намного больше смысла. Он позволяет себе погрузиться в полную темноту, наслаждаясь так давно забытой беспечностью.

***

Он приходит в себя уже дома. На нем его любимая пижама, шторы плотно закрыты, рядом посапывает Шон, в доме ни звука, рядом на столике стоит стакан с водой.

Нил не хочет будить Шона, но тот упорно держится за рукав пижамы, и ему приходится взять его на руки, чтобы встать вместе с ним.