С их приездом в доме наступает полный хаос. Ники восторженно порхает по гостиной, рассматривает фотографии, хвалит гирлянды, несколько раз подскакивает к Нилу, чтобы потрогать с его разрешения живот, охает и ахает, пытается помочь накрыть на стол, но после пристального взгляда Рико с тарелками в руках, наконец усаживается рядом с Нилом.

— Ох, я помню свою беременность, меня полоскало почти три недели, а потом я ел ведрами клубничное мороженое и закусывал это сельдью, и… — он не успевает договорить, когда Джастин изо всех сил издает кашляющие звуки, а Нил реально чувствует, что его начинает тошнить, хотя токсикоза у него никогда не было.

Аарон тихо разговаривает с Эндрю, помогая ему расставлять еду, пока Кевин сидит на максимальном расстоянии от Рико и судорожно ищет глазами алкоголь.

— Ты завязал, — нараспев напоминает Аарон на французском, на что Нил вклинивается в разговор:

— Он стал очень милым и очень сожалеет обо всем.

— Я не стал милым, но я сожалею, — добавляет Рико на английском.

Кевин сжимает зубы.

— Шооон, почему бы тебе не показать дяде Кевину и малышам свою комнату? — Нил приходит на помощь, завороженно рассматривая двойняшек, которые уселились на полу, посасывая ленедцы.

— Это отличная идея, — Рико подскакивает, чтобы взять Мэя на руки. — Я с вами!

Нил лишь тихонечко вздыхает. Рико надеется, что в присутствии трех детей и Джастина, им с Кевином удастся привыкнуть к состоянию “никогда ничего не было”.

Но все проходит более-менее удачно. За столом Ники не перестает рассказывать об их новом доме с большим садом, в котором у малышей есть горка (Шон тоже теперь хочет горку), о его новом хобби — он открыл для себя скалолазание и теперь каждую свободную минуту проводит в зале.

— Ну знаешь, на случай, если тебя захотят сбросить с крыши, ты точно найдешь за что зацепиться, — он нервно хихикает, но его успокаивает Джастин, который весь ужин пытается сгладить чрезмерность своего мужа.

Но никто особо не против: Нил так отвык от Ники, что может только ошалело кивать, не успевая вставить и слова. Эндрю просто тихонько радуется, что вся его семья в порядке. Рико в целом доволен, что его “прием” удался. Шон красуется в нежно-голубом костюме с черными кисами и намеревается ходить в нем каждый день.

Малыши быстро устают, и все решают открыть подарки сейчас. Мэй и Джэй очень ценят яркие упаковочные пакеты, они заворачиваются в них, под улюлюканье Ники:

— А ктоо это такие красивые подарочки?

Они получают по набору конструктора, новые пижамки, умный столик и несколько книжек. Шон восторженно рассматривает подарки и также восторженно следит за своими кузенами, которые явно пугают его своей маленькостью.

— Почему они такие? — он подбегает к Эндрю, чтобы прошептать ему прямо на ухо.

Эндрю, вопреки политике открытости в семье, также на ушко отвечает:

— Потому они младше тебя на три года. Когда они вырастут, то вы будете одного роста.

Шон ошарашенно смотрит на него, словно пытаясь понять, как эти кабачки с ручками станут похожими на него.

— Шон, ты хочешь увидеть свой подарок? — Рико отходит на кухню, чтобы все приготовить. Эндрю за руку подводит сына к Нилу.

— Тут я должен сказать, что это большая ответственность, но ты умный мальчик, и ты точно спрашиваться. Помни, что мы всегда тебе поможем, — Нил показывает пальцем на Эндрю, — особенно Па, потому что это была его идея.

Эндрю фыркает и закрывает Шону глаза руками, пока Рико аккуратно вносит большую коробку в комнату. Все замирают, но когда внутри начинает что-то скрестить, Шон с криком бросается к ней.

— О, о, о, это же котик, мой котик, моя киса, да?

Его глаза сияют, когда он осторожно берет на руки маленького черного демона, который в будущем будет стоить им примерно всей мебели в доме. Но никто еще об этом не знает. Шон позволяет каждому легонько погладить котика, прежде чем объявить, что он придумал имя:

— Сир Фэт Кэт МакКатерсон!

На что никто даже не закатывает глаза, а лишь одобрительно кивают.

Взрослые спокойно обмениваются скучными, по мнению детей, коробками, зато разрешают им закопаться в оберточной бумаге.

Когда очередь доходит до Нила, он с нескрываемым злорадством дарит всем собственноручно связанные свитера и просит надеть их для семейного портрета.

— Но на тебе нет свитера, — Кевин закатывает глаза.

— Пряжа слишком дорогая, чтобы обвязать еще и мой живот.

В знак солидарности к закатыванию глаз присоединяется Аарон, обещая, что пришлет Нилу на следующий год такой же.

Теперь это новое любимое фото для каждого из них: смеющийся Нил прямо в своем кресле со слишком официальным Рико позади него. Пищащий котенок на руках у Шона, сияющий Шон на руках у привычно серьезного Эндрю. По одному малышу у умудряющихся в нужный момент поцеловаться Ники и Джастина. Скромно улыбающийся Кевин, нежно обнимающий вставшего на цыпочки Аарона.