— Мы можем оформить наши отношения хоть завтра, — Рико успевает вовремя пригнуться.

— Если мы сделаем это раньше Ники, он проткнет нас свадебными заколками, — фыркает Эндрю, пропуская все фразы о себе мимо ушей.

— Это очень весомый аргумент, — с самым серьезным лицом заявлет Рико. — На самом деле, метки и брак — это все только формальности, тем более, в твоем положении…

О, теперь Нил понимает. Он знает, как работает связь, даже сейчас чувствует нет, не тревогу, а страх. Но чего они оба боятся? Что с ним что-то случится? Что…

— Вы зассали, — констатирует Нил. — Если вы поставите метки и связь укрепится, то вы будете чувствовать то, что я переживаю еще сильнее. И значит, вам тоже будет больно, тошно и тяжело.

Вот же мудилы.

Он смотрит на покрасневшее лицо Рико и совершенно ровное лицо Эндрю и уточняет:

— А, то есть боится только один из вас, а второй ничего не делает из чувства солидарности. Может, вы еще профсоюз организуете?

Рико медленно сползает под стол, потому что, видимо, ему больше нечего сказать, пока Эндрю начинает есть столь ненавистный маффин. Нил ненавидит маффины.

— Рико, куда ты собрался? Господи, тебе почти тридцать лет, ты не можешь сбегать каждый раз, когда нам нужно серьезно поговорить…

Нил не успевает закончить фразу, потому что Рико, как всегда быстрый и увертливый, проползает под столом, в надежде незаметно смыться.

Нил просто в бешенстве. Как можно думать о детях — точнее, об одном конкретном ребенке, который сейчас прямо внутри него, если один из потенциальных отцов не может пережить простой разговор? Возможно, он совершил ошибку. Он злится настолько сильно, что теперь не может не то что есть, он даже не может усидеть на месте. Нил выходит вслед за Рико, который теперь с позором прячется в другой квартире, видимо, под диваном вместе с провинившимся котом.

Нил поднимается на крышу, все еще хмурясь, в надежде, что вид ночного города — такой уже привычный и приятный — успокоит его. Но на этот раз ничего не помогает: он перебирает в голове те моменты, которые были связаны с этим местом, а перед глазами стоит только размытый вид такого же размытого будущего. Ничего не в порядке, ничего не будет в порядке. Он начинает мерзнуть, когда его заматывают в плед, рядом садится Эндрю, который жестом зовет его к себе.

— Не сиди на холодном.

Нил только фыркает. Слишком поздно думать о таких мелочах, когда его здоровье явно будет расшатано в ближайшие несколько месяцев. Сейчас он наслаждается только прелестями токсикоза, но гугл обещает выпадение волос или даже зубов, проблемы с печенью и полный крах гормональной системы. Вот оно, счастье отцовства. Он лениво забирается к Эндрю на колени, таким привычным движением утыкается носом ему в шею и чувствует, как спокойствие Эндрю передается ему. Нил не знает, сколько они так сидят, но его пульс замедляется, а глаза начинают слипаться. Он вжимается в Эндрю сильнее, и только сейчас замечает, что тот почти не касается его. Нил вопросительно смотрит ему в глаза, буквально в сантиметрах от своего лица, на что альфа только фыркает, но уже увереннее обнимает его.

— Я чувствую твое отчаяние слишком сильно. Какие-то конкретные причины? — Эндрю терпеливо поглаживает Нила по спине, когда тот начинает дрожать.

— Ты знаешь.

Эндрю кивает.

— Знаю. Да или нет, Нил?

Нил задыхается. Он растерянно смотрит на Эндрю, погружаясь в очередной виток рефлексии. Возможно, он давит слишком сильно. Возможно, своим положением он сам не оставляет альфам выбора. Возможно, он просто истерит и все это лишь влияние гормонов. Возможно, он вообще не нужен альфам, и если бы не хитросплетения судьбы, он сейчас страдал от такого привычного одиночества в каком-нибудь захудалом мотеле. Возможно, Эндрю просто его жалеет. Возможно, Нил просто оказался не в том месте, не в то время. Как бы сложилась его жизнь, если бы он не встретил Рико? Или если бы Рико никогда не познакомил его с Эндрю? Или если бы его мать вообще не сбежала?

Хотя ответ на последний вопрос он знает — этот путь все равно бы привел его к Рико. От судьбы не убежишь. Но сейчас он сидит на крыше, ему холодно, грустно, тоскливо и одиноко, несмотря на все окружение. Почему все так несправедливо?

— Нил? — Эндрю смотрит на него, его лицо вернулось к привычному безэмоциональному выражению, и только легкая дрожь в голосе выдает переживания.

— Да, Эндрю.

Нил не знает, что будет дальше, он поворачивает голову для поцелуя, когда Эндрю рукой опускает ее вниз и проводит языком по его шее. Нил утробно урчит и начинает ерзать от предвкушение, но замирает, слыша грозное шипение в ответ. Он чувствует, как чужие губы оставляют почти невесомые поцелуи, как что-то острое едва прикасается к нему, прежде чем Эндрю сильно сжимает его в объятиях и прокусывает клыками кожу. Нил успевает только ойкнуть, когда тонкая струйка крови стекает к ключице. Эндрю неторопливо зализывает две маленькие дырочки, Нилу уже хочется пошевелиться, зацеловать Эндрю всего, повиснуть на нем и не отпускать никогда. Он никогда не испытывал такой острой необходимости выразить свою благодарность, никогда не ощущал себя таким желанным и нужным, и сейчас, когда эндорфин растекаются по его телу, он тонет в эйфории. Он успевает только прошептать на выходе:

— Спасибо.

Эндрю баюкает его на руках, как ребенка, и таким же мягким шепотом отвечает:

— Теперь ты только мой.

***

Ники вновь и вновь вырывает страницы из альбома, который теперь выглядит как давно потерянные мечты. Точнее, разбитые. Или замененные. Ники не знает. Он не понимает, почему Эрику так срочно нужно устроить свадьбу, тем более не понимает, почему это нужно сделать именно в Южной Каролине. Первые несколько дней он исправно ныл о том, что все уже продумал, что даже выбрал место, но Эрик пытается мягко убедить его в недальновидности этих планов.

— Малыш, ты же понимаешь, новая работа — это больше денег, плюс, здесь все твои родственники, вся твоя семья, — Эрик нежно треплет его волосы очередным утром, пока сам собирается на работу.

Семья. Ники не хочет себе признаваться, но именно это и пугает его последнее время. Эрик слишком — слишком — заинтересован в его семье. Он как бы невзначай спрашивает, куда собирается Аарон. Или чем занимается сегодня Эндрю. Все это под вполне благовидными предлогами: например, может быть, стоит организовать семейный ужин? Раз теперь они одна большая семья. Ники не может не замечать тех взглядов, которые Аарон и Кевин бросают на Эрика, и самое страшное — теперь они закрывают свою спальню на замок. Ники почти оскорблен. Они с Эриком вместе уже несколько лет, почему именно сейчас его кузены решили проявить такое подозрение? Конечно, раньше жил в Германии, и они виделись всего несколько раз в год во время редких визитов, но это не повод не доверять его собственным инстинктам. Хотя поначалу он и сам думал, что ошибся. Когда он познакомился с Эриком на ужине у знакомого, он не сразу узнал в нем свою пару. Говорят, так бывает. Только после пары недель случайных встреч в самых непредсказуемых местах типа кафе, магазинов и даже фитнес-центра, он смог ощутить тот самый родной в мире запах, который сбил его с ног. Видимо, у него был насморк все это время. Эрик приезжал тогда в очередную командировку в Штаты, как и сейчас, а потом бы вынужден уехать снова, но больше они не расставались. Конечно, расстояние давило, как и часовые пояса, как и перелеты, но Ники никогда не сомневался в их чувствах. По-честному, он и свадьбу начал планировать почти сразу.

И вот теперь они в каких-то месяцах от заветного события, но он чувствует себя максимально неуверенно. Наверное, это все предсвадебный мандраж. В этом месте своих размышлений Ники хихикает, представляя, как будет сбегать прямо из церкви, как Эндрю будет закатывать глаза, как Нил будет подсказывать ему пути отступления и как Аарон будет помогать ему угнать Мазерати Эндрю. В его фантазиях это выглядит ничуть не хуже, чем сама свадьба.