Выбор у Нила, конечно, есть. Он не говорит об этом никому, но как только Рико вручает ему новый телефон, взамен безвозвратно утерянного, Нил гуглит все про аборты. Срок явно слишком маленький, у него еще есть шанс просто выпить таблетки и полежать пару дней в больнице.

Никто из них к этому не готов.

У них нет нормальной квартиры, нет навыков общения друг с другом, совершенно нет родительских инстинктов и, тем более, примера для подражания.

Они могут прочитать все книги на свете, но это не сделает их хорошими родителями.

Будет ли их ребенок счастлив?

О, Нил уверен, что нет.

Очередные разборки, опасные связи, переезды, пристальное внимание полиции. Что они могут дать ему? Ничего, чего бы не было в их собственном детстве.

Нил поглаживает рукой все еще плоский живот, покрытый шрамами, каждый из которых — очередное напоминание собственной никчемности.

Родители будущего малыша — убийцы, беглецы и немного психопаты.

Нил чувствует себя загнанными в ловушку, и это самое мерзкое состояние, в котором он может быть сейчас. Он даже не уверен, что ему можно бегать или стоять рядом с Эндрю, пока тот курит. Он не знает, как вести себя, что нужно ребенку или как правильно отвечать на глупые детские вопросы.

— Кем работает отец?

— О, милый, он глава мафии.

— А кто именно мой отец?

— Это совсем не важно, потому что они оба все еще возглавляют криминальные группировки.

— А почему ты их полюбил?

— Потому что мы истинные, а значит, они моя идеальная пара.

Окей, на последнем вопросе он лукавит. Нил точно знает, почему испытывает чувства к каждому из альф, но объяснять это ребенку будет слишком сложно.

Потому что Рико и Эндрю любят его в ответ, дают ему чувство уверенности в завтрашнем дне, всегда о нем позаботятся.

Потому что они всегда будут рядом.

Потому что они любят его просто потому, что он есть.

Сейчас Нил не знает, что дети не спрашивают таких вопросов, для них любовь — такой… безусловный концепт. Дети просто любят своих родителей по умолчанию.

Пока родители не втягивают их в криминал, не бросают в детских домах или не показывают свое презрение, предпочитая старшего брата.

Нил знает, что у него есть еще несколько недель, чтобы решиться на аборт.

Но потом он вспоминает слова Аарона про то, как может выглядеть ребенок. Он представляет себе маленького вертлявого блондина, с глазами Рико и его улыбкой. Как он будит их по утрам, требуя завтрак, или приходит ночью, потому что ему приснился кошмар, или как он просит прочитать ему сказку перед сном, и Эндрю ложится рядом, безэмоционально рассказывая по памяти про олененка, который потерялся в лесу, или как он грозно размахивает игрушечным самурайским мечом, потому что Рико хочет развивать в нем любовь к своей культуре, или как он…

На этом Нил останавливается.

Он пытается встроить в свои идиллические фантазии то, как за ребенком постоянно следует несколько телохранителей, или то, как его заранее учат стрелять, или то, как он путешествует под фейковой фамилией, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Кстати, фамилия. Даже после того, как альфы узнали, что он ждет ребенка, никто даже не заикнулся ни про метку, ни про оформление брака.

Нил воспринимает это как их ответ на все его вопросы: никто из них не готов к ребенку. Ни один из них не думает о свадьбе или связывании друг друга вечными метками.

Правда, Рико говорил о доме, но это не считается.

Нил расстраивается еще больше. Теперь он понимает, что этот факт делает ему больно, и что в глубине души, он уже свыкся с мыслью о том, что его будут будить по ночам, он за руку будет водить сына в школу, готовить завтрак или что там еще делают родители.

И теперь, когда он сомневается уже в собственных сомнениях, Нил хочет знать, чего хотят альфы.

***

Эндрю обещал себе, что не оставит Нила никогда одного, но Рико убеждает его, что он не отойдет от омеги ни на шаг. Это заставляет Эндрю устроить внутренние дебаты: может ли он доверять Рико, как самому себе? В плане дел, наверняка, нет, но в вопросах безопасности Нила — да. Поэтому он уезжает буквально на пару часов по делам к Ваймаку и на обратном пути навещает Би.

Формально, это даже не прием, а просто дружеская беседа.

Би как обычно предлагает ему какао, пока сама садится в кресло напротив. Все еще не прием.

— Нил ждет ребенка, — единственная тема, которая его по-настоящему волнует, наслаивается на то, что они обсуждали по телефону.

Нил стал занимать слишком много места в его жизни.

Все место, если быть точнее.

Би задумчиво смотрит в пол, рассматривая узоры ковра. Эндрю хмыкает. Он не ожидал, что она будет в восторге от этой новости, работы явно прибавится.

— Я думаю, стоит ли тебя поздравлять, — ее лицо остается серьезным, но в глазах пляшут искорки. — Что вы решили?

От этого вопроса Эндрю теряется. Что это значит? Что они могут решить? У них будет ребенок. Она сразу считывает его недоумение:

— Вы решили сохранить ребенка?

Эндрю делает медленный глоток какао и озабоченно смотрит на нее. Были другие варианты?

— Сейчас делают медикаментозные аборты на ранних сроках, в определенной мере они безопасны для здоровья родителя, — Би поясняет и внимательно следит за его реакцией.

Эндрю никогда даже не произносил слова “аборт”.

И он все еще не хочет этого произносить.

В его картине мира вообще никогда не было детей, но сейчас, когда Нил в положении, его картина мира рушится. Изначально самого Нила там тоже не было, как не было и Рико, но Эндрю воспринял этот поворот судьбы как должное. Он хочет хотя бы раз в жизни снять с себя ответственность и довериться вселенной.

Навряд ли его будущее может быть более мрачным, чем его прошлое.

Именно поэтому вопрос с ребенком казался ему решенным, но впервые после того, как он узнал эту новость, он задумывается о том, хочет ли этого Нил.

С Рико все понятно.

Но Нил… был не особо рад.

Эндрю злится на себя за собственный эгоизм. Он не спросил Нила. Черт.

Нил может этого не хотеть, и Эндрю примет это решение. Если Нил захочет, они сделают аборт, и Эндрю будет держать Нила за руку все это время.

— Говорят, что дети — это большая ответственность, что к ним нужно быть готовым, но люди не могут честно признаться, что к такому просто нельзя быть готовым.

Эндрю переваривает то, что она сказала. Они не готовы, но будут ли когда-нибудь? Навряд ли появится фея, которая по волшебству исправит все то, что происходило с ними в этой жизни.

К детям невозможно подготовиться, он даже не знает, что должен делать хороший родитель.

Но он помнит каждую деталь своего детства, чтобы понимать, чего делать не стоит. Возможно, они просто пойдут от обратного. У его ребенка будут дни рождения, праздники и вечеринки. У него будет своя комната, домик на дереве и столько игрушек, сколько он захочет. У него будут три родителя, которые окружают его любовью. У него будут безопасность, поддержка и понимание.

Эндрю научится держать его за руку, как он держит Нила, не вздрагивать от прикосновений, как не вздрагивает от осторожных жестов Рико, вовлекаться в беседу, как он выслушивает Ники.

Он сможет это сделать. Он сможет сделать своего ребенка счастливым.

Если Нил хочет этого ребенка.

Когда он возвращается в лофт, то обращает внимание на грузчиков, которые заносят однотипные коробки как раз на его этаж. Дверь соседней квартиры открыта, рядом стоит Рико с планшетом в руках, отмечает и инспектирует каждую коробку.

— Что здесь происходит? — Эндрю ненавидит перемены, и очередная блажь Рико его уже почти бесит.

— Эндрю, я понимаю, что ни у кого из нас не было такого опыта, но тебе пора становится ответственнее, — Рико пожимает плечами. — Можешь пока поучиться у меня.

Эндрю заглядывает в планшет: так много вопросов, так мало ответов.

— Ты заказал куски асфальта? — окей, Рико сошел с ума.