— Ники, я умираю.

— О, Нил, я так и знал, что ты прирожденная королева драмы. Что у тебя нового?

— В этом основная проблема — ничего.

— Мммм… Эндрю не приезжал к тебе в гости?

— Я видел его две недели назад. Он подвез меня от Эбби.

— Ох, бедный котик, совсем один. Ладно, я что-нибудь придумаю.

— Спасибо.

Если бы Нил знал, чем закончился это “что-нибудь придумаю”, он удалил бы номер Ники из своего новомодного смартфона сразу же. Сразу же, как только бы разобрался, как записывать и удалять номера.

Ближе к вечеру, когда тоска уже немного отступает, на пороге появляются Кевин и Эндрю. Кевин чем-то раздражен, что он безуспешно пытается скрыть. Эндрю лишь бросает на диван какой-то небольшой пакет.

— Одевайся, мы едем в клуб.

Нил растерян. Он бы, возможно, согласился на кино или, в крайнем случае, на ресторан — просто сменить обстановку. Но клуб — это слишком.

— Я не танцую.

— Как и я, — Эндрю разваливается в, видимо, любимом кресле.

— И не пью.

— Господи, Эндрю, это очень плохая идея, — Кевин стонет и обреченно указывает на вещи. — Стоит ему одеться, и его украдут. Или пометят. Или еще что-нибудь

Нил вытряхивает содержимое пакета, и ему хочется забрать свои слова обратно. Его жизнь его полностью устраивает. Ему нравится бегать, нравится ходить в супермаркет и обмениваться парой слов с Мэттом.

— Ты хочешь испытать меня?

— Скорее, себя.

То, что лежит перед ним, сложно назвать одеждой. Кроп-топ, обтягивающие черные штаны, которые правильнее назвать леггинсами, чем штанами. И накидка. Черная мантия примерно до середины бедра, что-то похожее он уже видел на Эндрю.

— Это не совсем мой стиль.

— Это клуб, Нил, тебя не пустят в твоем костюме бомжа.

Это обидно. Рико выкинул все вещи Нила, и они вместе заказали онлайн все необходимое: несколько штанов, футболки и форму для бега. Рико хотел выбрать что-то из нижнего белья в разделе для омег, но Нил так скривился, что они остановились на классических боксерах. Теперь он выглядел вполне прилично. Для беты. Одежда, подобранная Эндрю, словно кричала “возьмите меня скорее прямо здесь”. Основная претензия, конечно, была к топу — открывать живот вообще никогда не входило в планы Нила. Шрамы навряд ли будет видно в темноте клуба, но до него еще нужно добраться.

— Моя одежда вполне приличная.

Эндрю встает и в два шага оказывается напротив него. Омега внутри издает какой-то писк, и Нил рефлекторно сжимается, ему хочется раствориться в воздухе.

— Нил, — рука Эндрю замирает в милиметрах от его шеи.

Слишком близко. Первое желание, которое продиктовано инстинктом, которое Нил гасит в себе еще до того, как может даже сформулировать — прижаться к руке, оказаться максимально близко и позволить альфе решать все за него.

— Нил, это всего лишь клуб. Тебе может понравиться. Это всего лишь одежда. Ты будешь с нами все время. Будь хорошим мальчиком и оденься, окей?

Нил не понимает, чего именно хочет Эндрю. Проверить его границы? Что значит “скорее себя”? Зато он точно понимает, что просто не может отказать. Он не может сказать Эндрю “нет”, и это бесит сильнее всего.

— Окей.

Ладно. Это всего лишь одежда и всего лишь клуб. Нил никогда не был в ночном клубе, и сейчас, переодеваясь в ванне в слишком маленькие вещи, он готовится повеселиться. Ему правда может понравиться.

— Мы уедем, как только захочешь, — Эндрю закрывает дверь на свой ключ, и жестом зовет следовать за ним.

В машине уже ждут Аарон и Ники, который одет еще хуже Нила, но, кажется, совсем не переживает по этому поводу.

— Ниииил, ты выглядишь просто великолепно! Господи, если бы я не был с Эриком, сразу бы начал к тебе приставать!

— Ты омега, — Нил уже ни в чем не уверен.

— Это всего лишь стереотипы. Ты такой сладкий! Тебе говорили, как вкусно ты пахнешь?

Нил теряется с ответом, его поглощает странное чувство: навязчивое жжение в груди, и все что он может — издать короткий беспричинный полурык.

— Ники, оставь свои мысли при себе, — в голосе Эндрю звучит что-то отдаленно напоминающее злость.

Если бы Нил был умнее, он бы хотя бы начал догадываться.

Но Нил не отличается сообразительностью по некоторым вопросам, поэтому когда они добираются до клуба, он все еще чувствует злость и жжение, списывая все на неудобство от одежды.

В клубе слишком многолюдно, душно и жарко. В воздухе витает такое количество ароматов, что Нила как будто сбивает с ног, когда он первый раз делает вдох. Эндрю с Кевином уходят к барной стойке, а Ники за руку тащит Нила и Аарона к столику.

— Ты никогда не был в клубах?

— Особо не было времени.

Аарон опять морщится. На его лице красуется синяк, а костяшки на правой руке сбиты.

— Ты в порядке? — Нил пытается быть вежливым.

Аарон не отвечает и только смотрит в упор, как будто все и так понятно. О, так они с Эндрю действительно похожи.

На столе появляется поднос, полностью заставленный шотами, и только две минералки сиротливо стоят по центру. Нил тянется к одной из них, в надежде, что остальные выпьют все побыстрее.

— Это только первый раунд, — весело подмигивает Ники.

Не выпьют. После трех шотов Ники тянет его и Аарона на танцпол, оставляя Эндрю с Кевином напиваться на двоих. Нил не знает, как танцевать, не помогает и то, как Ники вьется вокруг него. Становится жарче, хочется сбросить мантию, но оставаться в одном топе хочется еще меньше.

— Я отойду в уборную, — кричит Нил и, не дожидаясь ответа, уходит в заднюю часть клуба. Он оборачивается, чтобы еще раз оглядеть всю эту вакханалию, и понимает, что он не один страдает. Кевин сидит за столом в одиночестве, с ненавистью глядя куда-то на танцпол. На Аарона. Который в этот момент сосется с какой-то девушкой.

Это совсем не касается Нила, так что он, отстояв очередь, заходит в уборную. То, что это туалет для альф, он понимает лишь тогда, когда какой-то мужик прижимает его к стене со спины, совсем как Эндрю тогда, скручивая руку сзади.

— Неужели такой сладкий омежка случайно перепутал двери?

— Отпустите, — Нил вырывается, но не может. Мужчина держит его слишком сильно, и до Нила постепенно доходит, что Эндрю, вероятно, поддавался.

— Конечно, отпущу, но ты ведь не за этим сюда пришел?

Вторая рука скользит к шее, слишком сильно сжимая и перекрывая кислород. Нил уже это чувствовал. Давящее ощущение паники, когда ты не можешь вздохнуть, не можешь пошевелиться, не можешь ничего контролировать. Так душил его отец. Тогда спасло только то, что отец не хотел его убить или изнасиловать — он хотел поиграться, проверить, через сколько секунд его жалкий сын омега начнет рыдать. Рекордом было что-то около тридцати.

Нил старается не сдаваться, но слезы уже близко. Он чувствует, как все становится расплывчатым, как рука с шеи перемещается к штанам, как липкий язык оставляет влажные полосы между его ухом и шеей. Он хочет бороться, но вместо этого начинает дрожать. Он думает о Рико, как тот нежно касался пальцами его волос, ловя каждый вздох и каждое изменение мимики, готовый остановиться в любой момент. Мужчина сзади не остановится.

Нил не слышит, как остальные посетители спешно выходят из уборной, не слышит, как кто-то с ноги открывает дверь, и не чувствует, как кто-то оттаскивает тело, слишком близкое прижатое к нему.

Все, что он слышит — это голос отца, который повторяет ему раз за разом, что ненавидит его, слабого, никчемного и ни на что не способного омегу.

Нил оседает на пол, перед ним появляется испуганное лицо Ники, который что-то кричит словно через толщу воды. Нилу нужно дышать, нужно оказаться на свежем воздухе прямо сейчас. Он рывком поднимается, на трясущихся ногах выходит из уборной, интуитивно двигаясь к черному выходу.

На улице становится лучше. Пульс все еще зашкаливает, но сердце уже не грозится остановиться в самый неподходящий момент. Руки дрожат, но номер Рико стоит на быстром наборе.