— Твоя любимая. Ты не забыла о ней? — сказал он как-то очень тепло, и в его голосе мне послышались, глубоко скрытые, грусть и нежность. Бархатные нотки его тембра проникали куда-то вглубь меня, прямо под кожу. Или прямо в душу?

Я уставилась на него во все глаза, не в силах взять книгу из его рук.

Слезы жаркими дорожками сами потекли из моих глаз. Мне стало пронзительно жаль девушку, которой больше нет, и Холдора, которому она, скорее всего, безответно нравилась. Мучительно, до кома в горле жаль себя, глупую и несчастную, выброшенную из своего мира и занесенную незнамо куда, к драконам на рога. Я коротко всхлипнула.

И в следующее мгновение успела только ахнуть, как была снова прижата к широкой груди. Холдор гладил меня по рассыпавшимся волосам, шептал что-то успокаивающее и целовал в висок.

Я была настолько расстроена и выбита из колеи всеми последними событиями, что, принимая его почти дружеские ласки и объятия, совсем не отдавала себе отчет, насколько комфортно и безопасно чувствую себя рядом с ним.

Книга куда-то подевалась из рук Холдора. Он гладил меня по спине, вытирал мне слезы большими теплыми пальцами, и жар от его рук разливался по телу широкой волной, пронизывая меня насквозь, расслабляя все зажимы, растворяя переживания и страхи.

Жаркая ответная волна поднялась во мне из низа живота, закручиваясь спиралью, и потребовала более откровенной ласки этого мужчины. Сознанием я понимала, что нельзя тянуться к нему. Он оказал мне поддержку, я успокоилась, нужно отстраниться, но предательское тело, повинуясь древнему инстинкту, прильнуло плотнее, и я поняла, что целую его. Самозабвенно и сладко, как никогда и никого не целовала в своей жизни.

Губы Холдора дрогнули под моим натиском, он издал приглушенный хриплый стон, и в следующее мгновение меня подхватил и смел ураган.

Я не помню, как и когда мы переместились на диван, кто кого к нему привел. Помню лишь нежные и сильные руки Холдора, ласкающие мою грудь и бедра, его требовательные губы, сминающие мои в безумном порыве. Чувствовала через одежду его сильное и гибкое тело в боевой готовности.

Все закончилось в один момент. Холдор одной рукой прижал мои руки над головой и уперся лбом мне в лоб. Он дышал тяжело и прерывисто. Было видно, что такое решение дается ему непросто.

— Мы не можем, Кэти, — мучительно поведал он мне. Я не понимала, почему? — Я не могу рисковать тобой. Все должно быть иначе. Проклятие Тарбенов! — прорычал он.

Отстранился, поднялся и подал мне руку. Я, не совсем соображая, поднялась вслед за ним. Меня потряхивало от неутоленной страсти такой силы, масштабов которой я раньше и не представляла.

Холдор проводил меня в мою комнату и ушел.

И вот тут меня накрыло. Меня начало трясти крупной дрожью так, что едва не стучали зубы. Что я, блин, творю?! Я, вообще, где? Я в чужом мире, у драконов! Я знаю этого человека третий день и готова была отдаться ему прямо там, в кабинете, на кожаном диване? Серьезно?! Шишкина, ты, вообще, в своем уме? Факт, не в своем.

Лишь немного приводило в чувство понимание, что никогда еще со мной не было ничего подобного. Я всю жизнь любила только Макса. Плотный график тренировок и соревнований не оставлял места каким-то посторонним знакомствам и увлечениям, но и к Максу я никогда не испытывала подобной страсти. Должно быть, это все стресс. Мне просто нужна была чья-то поддержка, а он оказался рядом, такой красивый и сильный…

Но это не объясняло того, что меня продолжала бить дрожь, пальцы рук побелели, и вода в графине, из которого я хотела налить ее в стакан, превратилась в лёд.

Тихий стук в дверь отвлек меня от созерцания ледяного графина. Дверь отворилась и Элиза, бесшумно ступая мягкими туфлями, впорхнула в комнату, держа перед собой матово светящуюся магическую сферу.

— Кэтрин, мне не спится, — пожаловалась она, сбрасывая туфли и запрыгивая на кровать. — Ворочалась, ворочалась, мысли о бале одолевают.

Я повернулась к ней, но ответить не смогла. Силы стремительно покидали меня, сознание меркло, комната поплыла и закружилась перед глазами.

— Кэтрин, что с тобой? — сквозь звон разбивающегося графина донесся до меня встревоженный голос Элизы.

— Холдор, Кэтрин потеряла сознание! — прокричала с порога Элиза, ворвавшись в спальню брата без стука, но замерев на пороге.

— Возвращайся к ней, Элиза! Я вызову лекаря, — мужчина потянулся за халатом, поднимаясь с постели.

Кэтрин лежала на полу в неестественной позе, раскинув руки в стороны. Безжизненно бледная, с разметавшимися по полу волосами. Войдя в комнату, Холдор осторожно поднял девушку на руки и переложил на кровать. Сел рядом с ней. Потрогал ее лоб и кисти рук.

— Элиза, дай стакан воды, — обратился он к сестре, достав из кармана флакон с сиреневой жидкостью, прихваченный из своей комнаты.

— Здесь в комнате воды нет, есть только лёд, — Элиза посмотрела на осколки графина. И, уже выбегая из комнаты, добавила: — Сейчас принесу воды.

— Что? Лёд?! — Холдор стремительно поднялся и уставился на кусок подтаявшего льда на полу, рядом с осколками графина. Секунду он медлил, в замешательстве. Затем быстро вышел из комнаты. Вернулся через минуту. В руках у него был большой флакон темного стекла.

Элиза принесла воду и стала собирать осколки графина на поднос.

Налив воды в стакан, Холдор накапал туда же сиреневой жидкости и поднес к лицу Кэтрин. Через пару секунд девушка пришла в себя. Она все еще была очень бледной, но открыла глаза, и взгляд ее постепенно принял осмысленное выражение.

Холдор взял другой стакан и плеснул в него содержимого из темного флакона.

— Кэтрин, сделай пару глотков, — попросил он ее, придвинув стакан к губам девушки. Он снова присел на край кровати Кэтрин, поддерживая ее и помогая ей приподняться. — Это поможет стабилизировать твою магию. У тебя был эмоциональный всплеск, и ты не справилась с магическим потоком.

Кэтрин отхлебнула, сморщилась, но продолжила пить. Глаза ее были открыты, дыхание стало ровным.

— Вот, умница, — тихо произнес Холдор, промокнув, поданным Элизой платком, ее губы. Кэтрин снова откинулась на подушки и прикрыла глаза. Холдор бережно укрыл ее одеялом.

Через несколько минут раздался негромкий стук в дверь, и на пороге возник дворецкий, тоже в халате и ночной шапочке:

— Ваша светлость, лекарь тисс Фроуд, — произнес он негромко.

— Проси, Логмэр, — нетерпеливо махнул рукой, расхаживающий по комнате, Холдор.

Лекарь осмотрел Кэтрин. Остановил пристальный взор на этикетках флаконов с зельем, стоящих на столе. Одобрительно кивнул Холдору:

— Тисс Тарбен, вы вовремя приняли необходимые меры. Промедление было опасно. Как часто у тиссы бывают такие приступы? Часто ли ее магия выходит из-под контроля?

Холдор посмотрел на бледную Кэтрин:

— На моей памяти впервые. Раньше тисса успешно справлялась с любыми эмоциональными нагрузками.

— Хорошо, — лекарь Фроуд быстро записал что-то в блокноте, — в таком случае, больше гулять, меньше переживать, и молодой организм сам все расставит по местам. — Лекарь поднялся и оторвал листок с записями. — Вот эти препараты, как написано, и сегодня укройте ее потеплее. Если будет желание, чаю с малиной или мёдом. Всего доброго!

Холдор взял листок и прочел закорючки, оставленные на бумаге лекарем.

— Элиза, отправляйся в постель. Я побуду еще с Кэтрин. Нужно пока проследить за ее состоянием.

— Моя помощь точно не нужна, Холдор? — Элиза, все время приема лекаря тихонько сидевшая в кресле, встала и подошла к кровати. Погладила Кэтрин по голове, подержала за руку, пробормотала пожелания спокойной ночи и, наконец, ушла к себе.

Холдор присел на край кровати. Поправил подушку, собирая разметавшиеся мягкие локоны Кэтрин. Приглушил освещение магической сферы. Опустил полог, чтобы утреннее солнце не светило Кэтрин в глаза.

— Кэти, — позвал он тихо. Девушка не ответила, похоже, она уже крепко спала. Дыхание ее было глубоким и ровным.