— Я познакомился с ней до встречи с тобой, — ответил Никита, ощущая легкое дыхание на своей щеке, — но выбрал-то, в итоге, боярышню из рода Сабуровых. Давай-ка, засыпай, милая. Такие вопросы на ночь обсуждать вредно. Если хотите встретиться с Васильевой — отговаривать не будут. На этом все…

— Останешься? — обвивая его руками, поинтересовалась младшая жена.

— Трудно отказать вашей просьбе, сударыня, — улыбнулся Никита. — А если вас будет трое, как поделите супруга?

— Мы найдем выход, не переживай, — хихикнула Даша и потянула на себя не особо-то сопротивляющегося волхва.

Верхотурье, сентябрь 2015 года

— После «гостинца» ничего странно не происходило? — спросил Тагир, не забывая запускать руку в большую вазу с миниатюрными сушками, игнорируя розетки с вареньем и медом. Он сжал одну в огромной ладони, легко разделяя пополам, и аппетитно захрустел.

— Тихо как на кладбище, — пожал плечами Коваленко. В отличие от ночных гостей он не прикладывался к угощению; ужин закончился два часа назад, и в доме управляющего ложились спать, но планы неожиданно поменялись.

— Мне не по себе от такого сравнения, — поежился Арсений и с удовольствием зашвыркал ароматным чаем. Именно такой напиток, круто заваренный, без всяких модных купажей, нравился старому потайнику. — Не пугайте так, Андрей Станиславович. Давайте конструктивно.

— Можно и конструктивно, — усмехнулся Коваленко. — Несколько дней назад в контору влетела граната и уничтожила часть документов. Небольшой пожар, увы. К счастью, в этот момент никого в здании не было. Все нанятые работницы ушли домой на обед.

— Откуда стреляли? — Тагир кивнул. О произошедшем им уже сказал Никита, но подробностей он не знал. Кому, как не генеральному управляющему известны детали?

— С улицы, откуда еще, — Андрей оглядел эмиссаров. — Окна конторы выходят не на фасадную часть, а тыловую. Само здание стоит таким образом, что к нему можно подойти и с противоположной стороны.

— А что там?

— Там проходит улица. Деревянные бараки, заборы, сады. Шарахнули из заброшенного сада. Ребята из охраны прочесали всю территорию, куда смогли попасть. Один дом, стоящий напротив, пустой. Густой сад с зарослями малины, ранета, вишни. Погода сейчас стоит хорошая, многие кустарники еще листву не сбросили. Но лежки не было. Подъехали, зашли во двор, воспользовавшись отсутствием хозяев, спрятались в саду и пальнули.

— Тагир, не важно сейчас, откуда били, — Арсений накрутил на ложечку тягучий мед. — Смысла нет. Это предупреждение Назарову. Выбрали время, чтобы люди не пострадали. Теперь ждут ответ. Пойдет ли Никита на попятную или начнет упираться.

— Бред какой-то, — Коваленко потер ладонями лицо. — Бандиты из чужой страны открыто угрожают подданным Российской империи, пытаются диктовать свои условия.

— Андрей…, - Тагир грузно пошевелился на испуганно пискнувшем табурете. — Если позволишь, будем по-простому. Мы уже люди старые, много чего повидавшие, и к разнообразным политесам не обученные. Запанибрата, конечно, не будем, но облегчим взаимоотношения.

— Разрешаю, — улыбнулся молодой управляющий. — Но между собой.

— Ну и ладненько, — кивнул Тагир, подмигивая товарищу. — Андрей, этим людям плевать на подданство. Триада не смотрит на границы. Она защищает свои интересы: экономические, финансовые, семейные. Кого надо купить — купят. Остальных запугают или убьют. Но хотя бы в пределах земли, отданной нашему хозяину императором, порядок наведем. У них своих неосвоенных территорий навалом.

— Заявление громкое, но как мы справимся с угрозами? Если начали с обстрелов — дойдут и до убийств.

Коваленко взволнованно встал. Он и в самом деле не знал, каким образом купировать проблему. Враг, как ни странно, до сих пор не появлялся в поле зрения, не выдвигал никаких условий, и это больше всего напрягало молодого управляющего. Андрей чувствовал нарастающую панику в условиях непонятного конфликта, и еще немного — стал бы звонить Никите, а этого честолюбивому молодому мужчине никак не хотелось. Проявление слабости на ответственном месте — приговор. Как потом в глаза отцу и Назарову смотреть?

Приезд пожилых дядечек он воспринял с большой долей скепсиса и удивления. Кто они такие вообще? Ну да, выглядят старички для своего возраста очень впечатляюще: физически крепкие, после двух шагов за сердце не хватаются, одышкой не страдают. Но возраст уже далеко не тот, чтобы залихватски разбираться с проблемами. Не такой помощи ожидал Коваленко от Никиты. Разочарование свое он спрятал так глубоко, что и жена ничего не могла прочитать по его глазам.

— Сколько под нашим управлением приисков? — спросил Арсений, и Андрея резануло это «под нашим». Эмиссары имели неограниченные полномочия в разрешении проблемы, что было очередным камешком в огород Коваленко, в неверие его способностей.

— Десять, — ответил молодой барон. — Восемь золотых, два платиновых. Большая часть из них расположена вдоль Туры. Двадцать пять приисков — частные, платящие в местную казну налоги. Там все чисто. Мои люди проверили. СБ постоянно выискивает нелегальные прииски, которых здесь тоже полно. По возможности зачищаем. С Никитой Анатольевичем согласовали мероприятия по укрупнению частников. Чтобы их было легче контролировать.

— Какие из них принадлежат иностранным гражданам? — Тагир раздавил очередную сушку.

— Ни одна. Однако, есть некоторые подозрения на три из них: «Калёновку», «Лифань», «Жасмин».

— Почему? — заинтересовался Арсений и с сожалением отодвинул от себя пустую чашку. Чаек оказался отменным, но напиваться на ночь не хотелось. — Судите по названиям? Так это не факт.

— После передачи земель под управление Никиты Анатольевича мы провели объемную ревизию. Оказалось, что вышеназванные прииски раньше принадлежали китайским гражданам, и вдруг их хозяином становится некто Шалва Тенгидзе, купец из Тифлиса. Сделка была чистой. Но чувствуется какой-то подвох.

— Какой черт занес горного орла в таежные дебри? — удивился Тагир. — А не вор ли он случаем?

— Раскопали про него. Ничего криминального. Приехал в Верхотурье пять лет назад, торговал цветами, — усмехнулся Коваленко. — А несколько месяцев назад почему-то резко изменил своим розам и гладиолусам. Видать, свободные деньги появились. Скупил якобы разоряющиеся прииски у китайцев по дешевке.

Друзья-потайники переглянулись. Им не обязательно было что-то говорить. За столько лет совместной службы в Тайном Дворе научились понимать несказанное.

— То есть, китайцы теперь не фигурируют в списках хозяев? — уточнил Тагир.

— Именно. На его приисках, конечно, хватает чернорабочих из маньчжур, уйгуров, дауров, ханьцев. Но это так, скопище бедных крестьян на хлеб зарабатывающих, где угодно, только не у себя в стране. Они погоды не делают.

— А кто делает? Кроме Шалвы этого? — теперь расспрашивал только Тагир. Это обстоятельство сразу уловил Коваленко, признав бритого наголо пожилого смуглолицего мужчину за главного.

— У Шалвы есть управляющие, образованные и грамотные люди, — ответил барон, — если хотите, я предоставлю вам их фамилии. Не помню, честно…. Само собой, учетчики, охрана. Штат небольшой, да Тенгидзе особо не волнуется. Дело идет, золотишко моется.

— Проверки устраиваете?

— Обязательно, — кивнул Андрей. — Раз в два месяца создается комиссия, в которой обязательно присутствует чиновник Императорского казначейства. Тут, хочешь не хочешь, все прииски шерстим. Вскрытые «нелегалки» ликвидируются.

— И по документам все нормально? — удивился Арсений. — Нет присутствия посторонних инвесторов, золото уходит в казну?

— Чисто. Если вы пытаетесь разглядеть козни китайцев — бесполезное дело. Они здесь не при чем, — вздохнул барон.

— Но в контору из гранатомета пальнули, — уколол Тагир. — Ладно… Картина мутная, деталей не хватает. Андрей, просьба есть небольшая. Паренек нам нужен, шустрый, сообразительный, умеющий водить машину и еще фотографировать. Машина у нас есть, сразу приобрели, как приехали в этот славный город. Мы старенькие, а ходить придется много.