Не дожидаясь указаний, Роман достал казан и утварь. Среди припасов нашлись специи, овощи, крупа, топлёное масло и вяленое мясо. Даже без своей абсолютной памяти он бы вспомнил, что надо делать: обжарить мясо, обжарить овощи, добавить специи, крупу и залить всё водой.

Пока Конгрин ушёл собирать дрова, Роман схватил ведро и спустился к реке, чтобы набрать воды. Роман почувствовал, как Уилсон откликнулся внутри — он хотел выбраться наружу.

— Сейчас нельзя, Уилсон, — прошептал Роман. — Потерпи немного. Ещё не время.

Он почувствовал недовольный отклик Уилсона и поднялся по холму обратно. Когда костёр был разведён, Роман поставил на огонь таганок и водрузил на него казан. Романа никто не отвлекал, поэтому он спокойно занялся приготовлением пищи. Хитч и Конгрин поили коней, Эвернард что-то обсуждал Горфом, эльфы возились со своими вещами, а Яна пропала из виду — скрылась в опушке леса.

— Вкусно пахнет, — сказала дочь Эвернарда, подойдя поближе и на секунду заглянув в казан. — Здесь же есть мясо?

— Есть, госпожа Элис, — произнёс Роман, добавив в казан воды и закрыв его крышкой. — Скоро будет готово.

— Папа сказал, что тебя зовут Роман, — произнесла она, крутанувшись вокруг себя.

— Верно, госпожа Элис, — кивнул он.

Элис раскрыла маленькую книжку и достала что-то похожее на карандаш. Перелистнув несколько страниц, она начала писать.

— Роман, — вслух произнесла Элис, а потом что-то сказала на другом языке.

— На каком языке пишите, госпожа?

— А? — отвлеклась Элис. — На остроском!

— Однако говорите вы со мной на ийдофском. У вас все умеют говорить на ийдофском, госпожа? — спросил Роман?

— Все, — закивала Элис, подтвердив прежние догадки Романа. — Но мастер Дравен говорит, что остроский тоже знать надо, потому что его учат все! Я ещё писать умею!

— Правда?

— Ну, — смутилась Элис, — немножко.

— Можно посмотреть на остроский язык?

Элис помедлила, забавно свела брови и хотела что-то сказать, но потом закрыла рот и, перелистнув страницу назад, протянула ему книжку. Роман пробежался глазами по нескольким написанным строкам, размашисто написанных детской рукой, и сказал:

— Похож на ийдофский.

— Ты умеешь читать? — удивлённо и почему-то шёпотом спросила Элис. — Я думала, что… что ты просто хочешь посмотреть.

— Умею, — так же тихо ответил ей Роман. — И писать умею.

Роман разобрал первые строки на странице: «Яна Кэлэрдайн».

— Для каждого своя страница? — спросил Роман.

Элис активно закивала и заулыбалась.

— Научите меня остроскому, госпожа? — спросил он.

— Да! — засияла Элис. — У меня есть книги!

Элис хотела побежать в сторону фургона, но Роман остановил её:

— Госпожа Элис, сейчас уже поздно. Давайте лучше поедим.

Элис тяжело вздохнула, однако спустя мгновение согласно закивала. Роман отметил, что она не выглядела избалованной и оставила после себя приятное впечатление. Чем-то Элис напоминала его сестрёнку в детстве: такая же непоседливая и открытая.

Через несколько минут ужин уже приготовился, а остальные уселись возле второго костра. Романа обрадовал тот факт, что никто не жаловался на его стряпню. За разговором они успели обсудить взрыв портала, лисонцев, торговлю и даже странные указы градоправителя — барона Норвана. Время от времени Галэн о чём-то тихо говорил со своими дочерями, переходя на эльфийский, а Роман запоминал их слова и следил за жестами — ночью и в темноте ничто не ускользало от его ушей и глаз.

Перед сном Роман помыл посуду на берегу реки, а потом вместе с Конгрином и Хитчем подтолкнул телегу поближе к костру, чтобы укрыться от ночного дождя. Он постелил под телегой оленью шкуру, прилёг и укрылся тонкой старой тканью, которую нашёл среди мешков.

— Совсем с собой ничего не взял? — спросил Конгрин, ложась рядом. — Тут есть чем укрыться. Может, тебе дать чего потеплее?

— Всю жизнь в холоде сплю, — слукавил Роман. — За меня не беспокойся.

— Ну смотри, — сказал Конгрин.

Роман дождался, пока голоса утихнут, и закрыл глаза. Согреваемый теплом элементаля, он быстро уснул и спустя некоторое время увидел Заувен. К удивлению Романа, во сне была не ночь, а день. Кажется, это был московский парк — он был таким, каким Роман видел его последний раз: светлый, зелёный, с аккуратными дорожками и скрывающимися в тени людьми.

— На этот раз я не стала менять твой сон, — сказала Заувен. — В твоём мире много интересного.

Роман невольно огляделся и ощутил неуютное щемящее чувство утраты: это место напомнило ему о друзьях и семье.

— А она милая, — произнесла Заувен.

— Что? — не понял Роман.

— Дочь купца. Добрая девочка.

— А, — вяло отреагировал Роман.

— Давно я не видела своих соплеменников, — спустя несколько секунд молчания продолжила Заувен. — Яна Кэлэрдайн, значит…

— Честно сказать, я не ожидал увидеть эльзеаров в этих землях.

Заувен с лёгкой улыбкой заглянула в его глаза и сказала:

— Ты выглядишь уставшим даже во сне.

— Не думал, что так тяжело будет играть роль простолюдина, — признался Роман.

— Подобная ложь тебе во благо, — твёрдо произнесла Заувен. — Простолюдинам всегда жилось непросто, но другого выбора у тебя нет.

— Что думаете по поводу Осцилы? Вы не говорили, что там есть портал.

— Похоже, за последние полвека технологии шагнули далеко вперёд, — ответила Заувен, присев на траву. — Когда я была на Террае последний раз, существовало только два портала: у ийдофцев и в эльфийских землях.

— Так мало?

— Да, — кивнула Заувен. — Их построили с огромным трудом. Я была немного удивлена, когда вместе с тобой узнала о портале, построенном здесь, в Старом Азкле. — Заувен посмотрела на резвящихся детей возле фонтана и задумчиво добавила: — Но портал в Осциле?.. Я многое пропустила за эти годы.

На секунду Роман ощутил странное родство с Заувен: они оба стали одиночками по стечению обстоятельств, оба оставили что-то ценное в прошлой жизни.

«Только её судьба намного трагичнее», — подумал он.

Заувен снова улыбнулась и приглашающим жестом похлопала по земле. Роман сел рядом и вдруг почувствовал, как Заувен коснулась его руки.

— Я хочу попросить тебя кое о чём важном, — серьёзно сказала она.

— Да?

— Не меняй Терраю, Роман, — сказала Заувен. — Ты знаешь вещи, которые не должен знать человек, живущий здесь. Сейчас ты способен вспомнить всё, что угодно, и твои знания могут погубить этот мир. Что бы ни случилось, оставь всё, как есть. Пусть всё идёт своим чередом.

— Я понимаю, — тихо произнёс Роман.

Она мягко потрепала его по волосам, и остаток короткого сна они провели в молчании, наслаждаясь солнечным днём.

— А это кот.

Элис ткнула пальцем в рисунок животного. Роман присмотрелся, а потом опустил взгляд ниже и увидел надпись на остроском.

— Кот, — прочитал он.

Элис уговорила своего отца разрешить ей ехать в задней части обоза. Хитч и Конгрин сидели на козлах фургона и по очереди управляли лошадьми, поэтому в телеге их было трое: Роман, Горф и Элис. Горф по большей части дремал, но время от времени посматривал на дорогу и по сторонам — особенно в те моменты, когда обоз проезжал через лес.

Похоже, Элис совсем не смутила скорость, с которой Роман выучил все буквы алфавита нового для него языка. Она показывала ему картинки и слова из своей детской книги и, по просьбе Романа, говорила на остроском.

— А вот это крыса, — сказала Элис.

— Крыса, — повторил Роман.

Он приметил, как Горф глядел на него из-под полуприкрытых век и прислушивался к разговору. Роман сделал вид, что ничего не заметил и продолжил листать книгу вместе с Элис.

Когда солнце перевалило зенит, они сделали остановку около воды. Кажется, это была вчерашняя река — она простилалась далеко вперёд. На открытом поле остановились не только они: здесь было много людей. Роман знал, что готовить нужно было только утром и перед сном, поэтому достал лишь вчерашний хлеб, яблоки и припасённый квас.