«И что теперь? — Роман потёр лицо и растерянно провёл ладонями по волосам. — Надо ли мне кому-то рассказать об этом?»

К своему стыду, он почти сразу решил, что будет молчать. Заувен была единственным ключом к перемещению между — Роман понятия не имел, что представляли из себя порталы, и уж тем более не знал, как создавать их. И главное — он так и не выяснил, чего она хотела. Роману не были понятны её мотивы и цели. Она владела какой-то магией и могла убить его, если бы пожелала, но почему-то даже не давила на него в разговоре.

Всё было так сложно и запутанно, что хотелось рвать и метать. Он бессильно выругался, вспомнив тот треклятый день, когда согласился на дурацкую поездку в Германию. Роман почувствовал, как на него навалилась усталость. Решив, что утро вечера мудрёнее, он отправился в сторону своего барака.

Как и ожидалось, на следующий день Роман чувствовал себя лучше. По крайней мере, теперь он понимал, почему так быстро восстанавливался. Вчерашняя тревожность утихла, оставив после себя шлейф лёгкого волнения.

Вторая утренняя тренировка прошла не в пример легче, чем предыдущая. Роман с несвойственным ему терпением выдерживал удары, быстрее выполнял указания Эвры и проворнее парировал хотя бы некоторые атаки. Во время коротких перерывов он наблюдал за остальным отрядом и мысленно возвращался к разговору с Заувен, прокручивая в голове её слова. Знание о том, что жители владели уникальной памятью, не давала ему покоя.

— Эвра, — впервые обратился к своей временной наставнице Роман. — Почему никто не тренируется с оружием?

— Каждый владеет мечом, луком и копьём, — ответила Эвра. — Зачем тратить время на то, что ты уже умеешь?

Её слова прозвучали бы глупо для любого человека с Земли, но не для жителей поселения. Роман задумчиво уставился на тренирующихся воинов и отметил, что редко видел совместные бои даже в другие дни.

«Вот почему они тренируют в первую очередь выносливость и силу, — догадался Роман. — Их тело — это один сплошной банк памяти».

Донар вдруг подозвал их, и Роман поднялся на ноги. Донар дождался их прихода, а после обратился к Роману:

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответил Роман.

— Сейчас мы идём на охоту, наблюдай и учись, — сказал Донар. Он повернулся к остальной части отряда и подозвал одного из парней. — Агдам, вместе с Эврой отвечаешь за новичка.

— Понял, — коротко кивнул Агдам.

Все без указаний Донара похватали мечи и луки со стрелами, принесённые с собой, и отправились в сторону главных ворот. Роман старался не мешать и молча следовал в самом конце. Он впервые за долгое время покидал это место и был рад возможности хоть немного развеяться.

Довольно скоро они вышли за границы поселения, и Роману удалось при дневном свете увидеть окружающий мир. В глаза бросились просторные поля, усеянные высокими золотистыми колосьями; далёкие горы словно стали немного ближе — их вершины подпирали густые гигантские облака, нависающие над пустынным заснеженным полотном. В самом конце дороги Романа встретила тенистая опушка леса, которая уже через тридцать шагов утопала в пугающе высоких деревьях.

Роман глубоко вздохнул и ощутил терпкий запах смолы и прелых листьев. В обществе отряда лес ощущался совсем иначе: не было страха и смятения, Роман чувствовал себя умиротворённым и защищённым — это было чувство, которое он помнил с детства.

Пока они продвигались по лесу, несколько раз прозвучал звук спускаемой тетивы — некоторые уже успели подбить птиц, чем-то похожих на фазанов.

«Только они больше раза в два», — подумал Роман, наблюдая за тем, как добычу обвязывали верёвкой.

Он вдруг понял, что ни разу не видел привычных для деревень животных: коз, коров, лошадей, собак или даже обыкновенных кошек. Казалось, в поселении жили только люди и редкие грызуны, которых можно было встретить возле мусорных ям и в просторных амбарах.

Отмахиваясь от надоедливых комаров и мух, Роман вспомнил, как вместе с Саадом посетил один из погребов, заполненных мясом и льдом.

— Эвра, — тихо спросил Роман, — а где вы берёте лёд?

— В горах, — ответила она.

— Иногда наступает сильный холод, — подключился к разговору Агдам. — Получается добыть лёд в реках и озёрах.

— Сильный холод? — переспросил Роман. — Как часто?

— Временами, — пожал плечами Агдам. — Приходится надевать тёплую одежду и топить печь.

Роман хотел пожаловаться, что в его комнате нет печи, но в этот момент Донар неожиданно шикнул и махнул рукой. Отряд в одно мгновение рассредоточился, а Роман с запозданием заметил за широкими деревьями небольшую поляну. Побуждаемый инстинктами, он рухнул на землю и пригляделся. На поляне паслись олени. Не просто олени, а олени-переростки!

Роман уже свыкся с тем, что все животные здесь были большими, но таких размеров он не ожидал: эти парнокопытные своими телесами напоминали африканских носорогов, чудом оказавшихся в лесной местности. По меньшей мере здесь было четыре оленя — среди них Роман заметил только одного самца, который заметно выделялся на фоне самок своими огромными устрашающими рогами.

По команде отряд выпустил стрелы, и олени, настигнутые точными выстрелами, начали падать замертво. Те, на кого не хватило первого залпа, стремительно сорвались со своих мест, но уже через мгновение их пронзили острые наконечники. Роман дождался, пока все опустят луки, и поднялся на ноги.

— Хорошая добыча, — сказал Донар, осмотрев убитых оленей. — Нарубите ветки, — приказал он. — Надо успеть перенести всё до ночи.

Кто-то уже успел достать подготовленные топоры и начал рубить крупные ветви и тонкие молодые деревья. Роман думал, что оленей будут разделывать прямо здесь, однако его ожидания не оправдались. Роман едва сдерживался, чтобы спросить, как они вообще смогут сдвинуть с места тела этих животных, но, похоже, этот вопрос волновал только его одного: отряд в считанные минуты смастерил две простейшие волочуги и к каждой из них привязал несколько крепких верёвок.

Для двух самок не хватило места, и Донар приказал укрыть их от хищников за кольями — они должны были успеть вернуться сюда через несколько часов. Тем временем Инаас — вторая девушка отряда — достала из большого мешка шкурку, в которую были завёрнуты пучки трав. Она начала торопливо обкладывать этими пучками убитых оленей.

— Зачем это? — поинтересовался Роман.

— Отпугивает насекомых и птиц, — ответила Инаас.

Роман хотел спросить, можно ли взять один пучок и повесить себе на шею, но спустя секунду аромат этих трав ударил ему в нос, и он понял, что вряд бы смог идти в сопровождении подобного зловония.

Когда оставшуюся добычу скрыли за кольями и ветками, отряд разделился на две группы. Роману сильно повезло, потому что он попал в группу, которая тащила самку. К его удивлению, они смогли сдвинуть с места даже настолько тяжёлый груз.

Энтузиазма Романа хватило ненадолго — через полчаса мысли о везении улетучились как утренний туман, и он начал думать, что слишком слаб для такой суровой охоты: ладони зудели от кровавых мозолей, предплечья и пальцы на руках онемели, а мышцы на спине и ногах болезненно натянулись будто стальные канаты.

Дважды они делали короткий привал, которого едва хватало, чтобы прийти в себя. Когда они донесли тела двух оленей до поселения, Роман готов был поклясться, что завтра не сможет встать с кровати. Вдоволь напившись воды, отряд практически сразу выдвинулся обратно в лес. Роман был вымотан и хотел попросить лишь ещё немного времени на отдых, но Донар неожиданно похвалил его:

— Молодец. Хорошо справляешься.

Роман стиснул зубы и твёрдо решил, что не покажет остальным, как сильно устал, даже если в дороге отправится к праотцам. Пора было привыкнуть к новой жизни.

За прошедшие два месяца Роман притёрся к своему отряду: Донар, Эвра, Агдам, Инаас, Руан, Риан, Бахт и Наз почти всегда были рядом. Может быть, каждый из этих людей ещё не был ему другом, но точно стал боевым товарищем, которому можно доверить спину. Они никогда не спрашивали его о прошлом, и Роман уже уяснил, что это было влияние старейшин, использующих ментальную магию. Его полностью устраивало такое положение дел: он не стремился рассказывать что-то о своей жизни.