Не помогло…

Долго не могла уснуть. Чтобы не пересекаться с родственницами, легла ещё в девять. Пускай и не в абсолютной тишине, но хотелось полежать в каком-никаком, но одиночестве.

Дашка пришла ближе к одиннадцати и тут же закрылась с тёткой на кухне. О чем шушукались, было не разобрать, но догадаться не трудно — обсуждали её так называемый залёт.

Повернулась лицом к стене и встретилась с горящими в темноте зелёными глазами.

— Снежок, ты обнаглел в корень. А ну брысь, — шикнула, прогоняя с подушки наглеца. А тот ни в какую. Зевнул, прогнувшись в спине, и преспокойно свернулся клубочком, оглушая комнату громким мурчанием.

Кухонная дверь открылась, протяжно заскрипев и Ксюша закрыла глаза, претворившись спящей.

Проходя мимо дивана, Дашка ненадолго замерла. То, что это сестра, Ксюша поняла по сладким духам и недовольному сопению. Постояв с минуту, она тихо хмыкнула и скрылась в своей комнате, громко стукнув дверью.

Открыла глаза, уставившись в окно. Не так представляла свое пребывание здесь. Совсем не так. И с Дашкой творились непонятные вещи. Взрывалась на ровном месте, псешила, демонстрируя всем видом, как ей неприятно её присутствие. Так и она не особо в восторге. Вот бы перебраться в общежитие. Согласна на тараканов, несговорчивых соседок, пьяный дебош — лишь бы ни перед кем не оправдываться.

Не заметила, как уснула, зато проснулась от непонятного шороха в прихожей.

— Да тише ты, — зашипела тёть Аня, шурша одеждой. — Все уже спят. Какого приперся? Я и так собиралась к тебе завтра.

— Да брось. Неужели не соскучилась? Я вот, соскучился. Тебя хочу, невмоготу прям, — послышалось хриплое, мужское. Видимо, заявился тёткин ухажёр, некий дядя Саша, у которого она периодически пропадала.

— Шшш, ненормальный. Разбудишь девочек.

— Девочек? — удивился тот.

— Ну да, — нетерпеливо ответила тётка, уволакивая за собой на кухню. — Дашка и племянница. Так что потише, ага?

— Ань, у меня тоже брат с семьей гостит. Слишком не разбежишься. Может, я пока у тебя перекантую?

— Чего-о-о? И как ты это представляешь?

Раздались чмокающиеся звуки, потом приглушенное мычание, перешедшее в страстный стон.

— По графику, Ань. Раз у тебя, раз у меня. Я здоровый мужик и трахаться хочу каждую ночь, а не раз в неделю.

Дальше их голоса скрылись за дверью, слившись в неразборчивое звучание. Было слышно, как вскипел чайник, как громко засмеялся Александр и на него тут же зашипели, напомнив о «девочках». Ксюша накрыла голову подушкой, застонав в диван. Часы на стене показали час ночи. Здорово. Ещё и есть хотелось до боли в желудке. Принципиально не стала ужинать Дашкиной стряпней. И чего в итоге добилась? Спать впроголодь ещё то удовольствие. Поскорее бы утро.

— Извини, Аврахова, но на данный момент ничем не смогу помочь, — пригвоздил Короп к стулу и сам присел за стол, заваленный до верху работами студентов. — Поздно кинулась. Я ведь спрашивал в июле. Ты что ответила? А?

Вздохнула. Куратор прав. Но тогда всё было совсем по-другому.

— Или тебе негде жить? — встревожился мужчина. — Ты скажи, вмиг решим.

— Нет, нет, что вы… Жить есть где, просто… — замялась, уставившись на сцепленные пальцы, — нужно и всё.

— С общагой пока завал. Начало учебного года, комнаты переполнены. Ни в одной из четырёх корпусов нет свободных мест. Ближе к сессии многих выселят за дебоширство, некоторых — за доги. Будут и такие, что сами переселяться. Это ты сейчас туда рвешься. По незнанию. А когда поживешь там — захочешь вернуться обратно.

Ксюша грустно улыбнулась. Вспомнилось сегодняшнее утро и цепляния Дашки. То ей воды горячей в бойлере не хватило, то сахар так некстати закончился, хотя она пьет чай без сахара с пятнадцати лет. Но видимо у Ивановой близился ПМС, так как она рычала по поводу и без, лишь бы на ком-то согнать свою злость. Из-за неё рванула из дому пораньше, толком не позавтракав. Вряд ли в общежитии будет хуже.

— Но ты не расстраивайся, — продолжил Виктор Иванович, — я внесу тебя в списки и замолвлю словечко, но, сама понимаешь, придется подождать.

Ксюша поднялась со стула, расправила складки на юбке и прихватила со спинки сумку.

— Спасибо, Виктор Иванович.

Видно было, что ему неудобно от собственного бессилия, поэтому как можно беззаботней улыбнулась, давая понять, что не велика трагедия.

— Я подожду. Это не к спеху. Всего лишь семейные обстоятельства и всё такое.

— Конечно, конечно, милая. Я всё понимаю. Обещаю помочь. Кстати, как там дела с курсовым? Ко мне сегодня подошёл Денис и попросил перенести первый контроль на завтра. Ты поладила с ним? Парень хороший. Прогульщик, правда, но экономику знает на отлично.

Ксюша вздрогнула. Прийти сегодня в университет стоило немалых усилий. Постоянно боялась пересечься с братьями. И если с Антоном всё решилось, то с Денисом не всё так просто.

— Поладила, Виктор Иванович. Он… обещал помочь с расчётами и… думаю, завтра первая часть будет у вас на руках.

— Это хорошо. Работайте. Тема у вас интересная, есть где развернуться…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Приговорено вышла к ожидающей за дверью Кучер и пошатнувшись, прислонилась плечом к стене.

— Эй, Аврахова, ты в порядке? На тебе лица нет. — Ира поспешно достала из рюкзака небольшую бутылку минералки и протянула подруге.

— Не ела со вчерашнего дня, вот и повело. Не обращай внимания.

Кучер уставилась на неё, вытаращив глаза.

— Что? Да ты с ума сошла? А ну пойдем со мной.

— Куда-а-а-а? — меньше всего хотелось куда-то идти. Постоять бы сейчас, успокоиться, приготовиться к неизбежной встрече с Денисом.

— В столовую. Я угощаю. Впереди ещё две пары, не хватало ещё грохнуться в обморок.

Усмехнулась заботе подруги и хотела сказать, что от этого ещё никто не терял сознание, как Ира уже тащила её в сторону студенческой столовой, расхваливая тамошний борщ. Ксюша согласилась с одним условием — за себя она заплатит сама и Ира, недовольно побухтев, в итоге согласилась.

— Слушай, — обратилась она, попивая чай спустя время. — Не пойми не правильно, не мое это дело, но мне, блин, интересно: как ты питаешься у тётки? Ты сама по себе, они сами по себе или… всё в общак?

— У нас общие продукты, — отставила чашку, не особо желая рассказывать о своих серых буднях. — Готовим по очереди. Сегодня как раз моя «смена».

— Ясно-о-о. Ну а так, в общем, уживаетесь?

Вышли из столовой, подставляя лицо под тёплые лучи. До начала пары ещё оставалось десять минут.

— Ир, ну ты же и сама всё слышала, — намекнула о недавнем разговоре с куратором. — Какое может быть «уживаетесь»? Съехать бы оттуда поскорее.

Кучер хмыкнула:

— А говорят, у своих проще.

— Ага. Брехня всё это. С чужими намного легче.

На философии аудитория практически пустовала. Кто-то не воспринимал эту дисциплину как что-то важное, пригодное для жизни, а кто-то просто не подготовился. С двадцати восьми человек на паре присутствовало человек двенадцать.

Преподаватель, молоденький аспирант, проводящий практические занятия, не особо расстроился по этому поводу. Ему тоже не улыбалось слушать назначенный лектором семинар, поэтому как можно прозрачней намекнул не особо затягивать с выступлением.

Закончив доклад, Ксюша вернулась на свое место и ободряюще улыбнулась Кучер, вышедшей после неё к доске. Видно было, как она нервничала, подковыривая на большом пальце задиру, и нервно покусывала нижнюю губу.

В этот самый момент раздался стук, и в приоткрытую дверь просунулась белобрысая головка первокурсницы. Аспирант вопросительно посмотрел на неё поверх очков, подав знак Кучер прерваться.

— Извините, Виталий Алексеевич, тут Аврахову вызывают в деканат. Срочно, — затараторила девушка, и поспешно скрылась за дверью.