– Нет, мы никого не видели.

– Это хорошо, если встретите их, держитесь от них подальше. Эти женщины очень опасны, и они не будут с вами так же любезны, как я. Теперь мне нужно торопиться, расступись! – прокричал Бронкло и пришпорил своего коня. Конь встал на дыбы и в следующую секунду рванул вперед.

В это время три Сестры, отправившиеся в Нервис, прибыли в пункт назначения. Узнав о том, что девочки в городе нет, они во весь опор помчались в Лагор. Сестры только выехали из городка, а Бронкло уже проскакал половину пути.

Близилась полночь, когда Бронкло наконец въехал в Лагор. Узнав у припозднившихся прохожих дорогу к церкви, он незамедлительно направился туда. Несмотря на темную ночь, Бронкло без особого труда нашел церковь и вошел в нее.

Геба едва дышала, однако узнала Бронкло и с трудом кивнула ему. Она хотела что-то сказать, но он приложил палец к губам.

– Тебе сейчас нельзя разговаривать, нужно поберечь силы до приезда Геры. Лучше попей воды, – он приподнял ей голову и поднес ко рту кружку. Геба сделала несколько судорожных глотков и без сил откинулась на подушку.

– Я буду с тобой, можешь теперь не бояться, что тебя застанут врасплох, – Бронкло улыбнулся.

Девушка с благодарностью посмотрела на него и впала в забытье.

Бронкло вышел из комнаты и спросил у священника, стоявшего за дверью, не родилась ли в Лагоре за последние четыре дня хоть одна девочка. Священник ответил, что родилась двойня, и оба мальчики. Теперь наш герой знал, что девочка находится в Карноне, куда отправился Гедиус. Он тут же связался с ним и сообщил ему эту новость. Гедиус поблагодарил друга и пришпорил коня, который, впрочем, и без того несся во весь опор.

Оставим, однако, пока наших героев, и вернемся к Дигоне и оставшейся в живых Сестре.

Как я уже говорил, Дигоне необходимо было дождаться наступления ночи, для того чтобы воскресить Сестру.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и в лесу наконец стало темнеть. Дигона перешла к приготовлениям. Отрезав небольшую прядь своих волос, она принялась нарезать ее в ступку, немного большего размера, чем та, в которой она готовила снадобье для лечения своей раны. Измельчив волосы, она отставила ступку в сторону. Затем сделала надрез на мизинце левой руки, поднесла его к ступке и выдавила несколько капель крови, а после отвела руку в сторону и подождала несколько минут. Через некоторое время рана на пальце затянулась, и от пореза не осталось и следа.

Как такое возможно? – спросите вы, уважаемый читатель. Все дело в кинжале Дигоны, который наносил раны, не причиняя при этом владелице никакого вреда. Дигона могла вонзить его в свое сердце, и окружающим казалось, что она умерла, однако это было не так. Через несколько минут рана, какой бы ужасной она ни казалась, заживала, и Дигона вставала как ни в чем не бывало. Однажды этот чудодейственный кинжал спас ей жизнь. В очередной схватке со своими вечными соперниками, когда Фортиды были близки к тому, чтобы уничтожить Дигону, она сама воткнула этот кинжал прямо в свое черное сердце, и бездыханное тело опустилось на землю. Фортиды не сомневались в том, что она умерла, и оставили ее на съедение диким зверям. Но как только они уехали, Дигона тут же воскресла. Кинжалом Дигона обычно пользовалась для того, чтобы добыть несколько капель своей крови, необходимой для воскрешения Сестер.

Итак, едва кровь Дигоны попала на волосы, они в тот же миг растворились, превратившись в темно-коричневую жидкость. Пока Дигона занималась приготовлениями, наступила ночь, и на небе взошла луна. Она одиноко висела над лесом, вокруг не было ни одной тучки, ни единого облачка. Дигона подняла ступку обеими руками, вытянула их вперед и, повернувшись на запад, начала произносить какие-то слова.

В лесу с наступлением ночи начиналась другая, ночная жизнь, несколько отличающаяся от дневной. Хищные звери и птицы вышли на охоту и рыскали по всему лесу в поисках добычи. То там, то здесь слышалось шуршание, хрюканье, топот бегущих ног, хлопанье огромных крыльев.

Дигона говорила вначале медленно и тихо, но постепенно она повысила голос. По мере того, как ее голос становился громче, в лесу становилось тише. Голос Дигоны набирал силу, становясь громче и громче. Наконец она перешла на крик, он разнесся по всему лесу, подобно раскатам грома. Все живое в лесу в этот момент замерло.

Дигона выглядела устрашающе: ее лицо исказила страшная гримаса, волосы растрепались и развивались у нее за спиной, словно от ветра, хотя в лесу не было ни малейшего дуновения. Глаза превратились в два горящих ярко-красных огня. Она издавала какие-то ужасающие звуки, понятные лишь ей и тому, к кому они были обращены. Лицо и тело Дигоны покрылись морщинами, и она превратилась в старую, очень страшную ведьму. Это продолжалось недолго, и если бы кто-то из смертных оказался в этот момент в лесу, то, наверное, увидев это, сошел бы с ума. Однако, к счастью, в столь страшный час в лесу, кроме дикого зверья, не было никого.

Внезапно Дигона смолкла, и в лесу повисла гнетущая тишина. Она длилась всего несколько секунд, затем раздался громкий раскат грома, и молния, ярко сверкнув, ударила прямо в ступку, находившуюся в руках Дигоны. Казалось, такой мощный разряд должен был буквально сжечь Дигону, но молния, попав в ступку, волнами разошлась по всему ее телу. Дигона превратилась в сверкающую статую с вытянутыми вперед руками. Маленькие огоньки бегали по ней, вспыхивая то в одном, то в другом месте. Дигона медленно поднесла ступку ко рту и залпом выпила ее содержимое, после она буквально рухнула на колени: силы покинули ее. Однако Дигона еще не закончила начатое. Огоньки на ее теле постепенно гасли, теперь она засветилась изнутри. Постепенно внутреннее свечение набирало силу, становясь все ярче и ярче, свет, исходивший от Дигоны, озарил весь лес. В теле Дигоны началось движение, что-то подобное огненному шару пробегало у нее внутри. По лесу заметались тени, вращаясь все быстрее и быстрее. Дигона теряла последние силы, все ближе наклоняясь лицом к земле. И когда она готова была упасть, у нее изо рта вырвался небольшой, сверкающий красными огнями черный шар.

С невероятной скоростью он начал вращаться вокруг своей оси, одновременно медленно огибая Дигону. Шар сделал три оборота вокруг Дигоны, постепенно увеличиваясь в размерах. Завершая третий круг, он вырос до огромных размеров и остановился напротив Дигоны, продолжая стремительное вращение, при этом даже тени перестали метаться, а шар озарил пространство вокруг себя ярко-красным светом. Внезапно он остановился, раздался хлопок, вокруг стало темно и повеяло ледяным холодом. Несмотря на полнолуние, эта часть леса была погружена во мрак. Звери, оказавшиеся под покровом тьмы, ощутили невероятный холод и замерли в оцепенении. Спустя немного времени холод начал отступать, и в лесу стало светлеть. Когда лунный свет наконец пробился сквозь мрак, Дигона увидела стоявшую перед ней воскрешенную Сестру и без сил рухнула на землю. Сестра бросилась к ней на помощь и уложила Дигону под дерево.

Дигона сделала глубокий вдох и открыла глаза. Морщинистая дряблая кожа постепенно разглаживалась, обретая прежнюю красоту и упругость. Через несколько минут она превратилась в прежнюю роковую красавицу. Однако силы, потраченные на воскрешение, не могли восстановиться столь же быстро, как ее кожа, – для этого требовалось несколько часов.

В это самое время Гера во весь опор неслась в Лагор на помощь своей любимой сестре. Уже занималась заря, когда Гера, наконец, добралась до городка. Она не проехала, а буквально пронеслась по его улицам и едва не заскочила в церковь, осадив лошадь у самого входа. Вбежав в комнату, она ужаснулась: в маленькой, высохшей старушке она едва узнала сестру. Яд эрки почти высушил тело красавицы Гебы.

Не медля ни секунды, Гера бросилась к сестре, на ходу откупоривая сосуд со снадобьем. Геба была без сознания, но, почувствовав присутствие родного человека, на секунду пришла в себя и открыла глаза, на миг они сверкнули и тут же начали тускнеть.