— Спасибо, — он кинулся на мясо. Две огромных тарелки ушли за три минуты, бутылка коньяка за тридцать секунд. Рафи облизнулся, вытер губы и, отставив поднос, придвинул к себе меня. Он уткнулся мне в шею, принюхиваясь и сильнее сжимая руки на моих боках. — Ргх, как же ты пахнешь.

— С-сладенький, не дави, прошу тебя, — я взяла его запястья. — Т-ты очень, ты слишком сильный, дорогой…

— Иди ко мне, — он усадил меня себе на живот и взял за бёдра. Рыкнул и повалил на себя. — Нет, я хочу дышать тобой.

— Рафи, пончик, ты очень горячий, как ты себя чувствуешь? — лепетала я, мысленно надеясь, что ему плохо, и он не будет меня трогать. Стыдно конечно, но что тут сделаешь? Он обращается, терпеть всё больнее.

— Нормально, — рычал он мне в волосы. — Только голоден сильно.

— Голоден? Й-я сейчас, что ты хочешь?

— Я тебя хочу, — Рафаил залез рукой мне между бёдер. Он хищно посмеялся. — Ты пахнешь вкуснее любой еды. Вкуснее и слаще.

— М-мой милый, с-спасибо, но т-ты только что проснулся, может, стоит немного полежать?

— Нет, не стоит, — Раф повернулся со мной и подмял под себя. Надо мной нависло его грузное, так любимое мною и так пугающее сейчас своей силой объёмное и обширное тело. Я не сбегу. Господи. Он коснулся тыльной стороной пальцев моего лица и стал поглаживать. — Ты чего так на меня смотришь? Будто я тебя убивать собрался.

— Я за тебя слишком испугалась, сладенький, — тихо ответила я, отводя взгляд и льня к его руке.

— Трусишка, — посмеялся он, наклоняясь и сильно целуя мою шею. Я пискнула. Отпрянув, Рафаил поджал край губ. — Перестарался малость.

Я потянулась рукой к ноющему месту с левой стороны шеи, но он меня остановил.

— Пусть все видят, что ты моя, — рычал Раф, наклоняясь и целуя меня в губы. Твоя? Да, конечно я твоя. Как вещь, как шлюха, как самка я твоя. Так ты сейчас мыслишь. Интересно, вспомнишь ли ты об этом месяце, когда тебя отпустит? Рафаил закончил поцелуй и стал срывать с меня свитер. — Запах… так бы и съел тебя, булочка. Всю целиком.

Я закрыла глаза, когда он стал целовать мою грудь и стягивать юбку. Перед глазами проносились приятные моменты, пережитые с Рафи. Моим добрым, нежным, ранимым Рафи. Сердце сжалось. Он стал таким из-за меня, это я не спасла его, это я его отпустила, зачем я не обложила матом ублюдка Бэнсона и не послала на три буквы? Зачем они устроили эту дебильную и бесполезную засаду? Они не помогут никогда, оборотни не такие тупые, чтобы о ловушке не догадаться!

Рафи замер, оставив мою юбку на середине бедра.

— Рафи? — тихо спросила я, взяв его предплечье. — Милый?

— Я… ай! — он рухнул, хватаясь за живот. Он рычал и перекатывался по кровати. — Сука! Сука-сука-сука!!!

— Ч-что с тобой?! — вскочила я.

— Мясо… еда… дай мне мясо! ЖИВО!!! — прогремел он басом.

Я вздрогнула. Рафи стал агрессивно и безумно улыбаться.

— Или нет… иди сюда. Подойди ко мне.

— Н-нет, извини.

— Я СКАЗАЛ, ИДИ СЮДА!!!

— Рафи, солнышко, зайчик, секунду одну подожди! — я метнулась вниз за стейками, которые хотела приготовить завтра, и вернулась к нему с сырыми мясом.

— Дай! — рычал он, учуяв еду.

— Вот, — я протянула ему их.

Парень вырвал их из моих рук и стал есть сырыми. Он утробно урчал, разрывая пакеты и пачкаясь в маринаде и крови. Я сглотнула горечь в глотке и села напротив кровати.

— Я буду рядышком, любимый. Всегда. Как и обещала, — тихо сказала я, протягивая руку к его ставшим заметно гуще волосам.

Поев, он уставился на меня огромными ничего не выражавшими глазами. Затем поморщился и взялся за укушенное плечо.

— Больно? — спросила я.

— Да.

— Тебе лучше поспать. Утром я принесу побольше еды, что тебе приготовить? — я стала вытирать его руки и щёки салфетками.

— Овцу. И поросёнка. И ещё гуся. — порыкивал Раф, когда я проходилась по его губам.

— Хорошо, сладенький. Теперь ложись.

— А ты? — насторожился он. — Ты куда собралась?

— Посуду помою. Не нервничай, я закончу, приду к тебе и лягу рядышком. Я же твоя, — я отодвинула волосы от засоса на шее. — Куда я от тебя уйду?

Он подумал и улёгся. Потом закрыл глаза и всё-таки заснул. А я вышла из спальни, свернула в ванную, и там сползла по стене, держась за голову. Мой дорогой. Мой сладкий. Мой любимый. Вернись ко мне быстрее, пожалуйста.

От лица Сэма

Я сидел, ковырялся вилкой в салате и всё никак не мог понять, что это сегодня было. С чего вдруг Раф так разозлился? Я ведь и раньше его за пузо изредка подкалывал, но он ведь понимал, что я не со зла. Ладно, а Софит? С каких пор она начала вести себя как половая тряпка и заикаясь льстить шерифу? Да ещё с такой паникой. Она, детектив Флейм, которая его материла при мне и не стеснялась орать на него при коллегах, сегодня выглядела как забитая дворняжка. Что у них там происходит? Да и одета она сегодня была крайне непримечательно, хотя ещё две недели назад ходила в офисе в короткой юбке и высоких сапогах, то и дело виляя бёдрами перед Гранде. Почему они оба так изменились? Флейм стала забитой и зашуганной, а Раф начал вести себя так, словно он тут хозяин положения и всего на свете, так что лучше его не бесить, он и двинуть может. Софа с таким страхом сегодня мне руками махала, на лице видно было: «просто свали быстрее, дольше проживёшь, Сэм, пожалуйста, просто уйди!!!». А если Рафаил бьёт Софу? Блин, я понимаю, что не в своё дело лезу, но они мои друзья, я ведь переживаю. С чего вдруг такие изменения? Я уж молчу о том, что когда недавно Джет стал издеваться над шерифом за его брюхо, тот молча ударил Бэнсона в солнечное и вышвырнул из кабинета в коридор за шиворот. Надо поговорить с Софой и выяснить, что Гранде с ней делает. У него самого спрашивать явно не вариант, не скажет и пошлёт. Я шустро встал из-за стола, чмокнул бабушку в щёку, отблагодарив за ужин, и поднялся к себе. Я стал звонить Софит. Она долго не отвечала, и затем я услышал тихое:

— Аллё?

— Софит, привет, занята?

— Немножко. Погоди секунду, — послышался шорох и шаги, а потом скрип дверей. Видимо, на улицу вышла. — Всё, я тебя слушаю.

— Как твои дела?

— Нормально… всё хорошо, а что?

— Как там у вас с Рафом?

— У нас всё замечательно, — голос стал тише. — Зачем спрашиваешь?

— Да после сегодняшнего твоего панического приступа интересно стало, что там у вас происходит.

Она вздохнула.

— Сэм, я… Рафи просто очень раздражительный в последнее время, я и побоялась, что он фигни натворит.

— Раньше ты этого как-то не особо боялась.

— Раньше я и водку с пивом смешивала. Ты только за этим позвонил?

— Софа, — я постарался звучать мягко, но уверенно, как бы вызывая её доверие. — Мы с тобой друзья?

— Да.

— Тогда может всё-таки скажешь, в чём дело? Я никому ничего не расскажу, обещаю.

Софит опять вздохнула и подумала.

— Не здесь. Не сейчас. Завтра в одиннадцать я забегу в участок, жди меня там.

— Ты боишься?

— Не за себя.

— Из-за Рафаила?

— Я… — она осеклась. — Мне пора. До завтра.

Она шустро отключилась. Так, хорошо, завтра учиним допрос и наконец-то выясним, что творится в их будущей ячейке общества.

====== Ценные сведения ======

Наутро я прискакал в участок, и дождался там Софит. Она примчалась на рыжей кобыле, верхом на которой я увидел её в первый раз. Одета девушка была в красную клетчатую рубашку, завязанную на поясе, на шее был повязан бордовый платок, закрывавший шею, синие джинсы и шляпу. Одним словом — ковбой, только забитый и унылый. Детектив на минуту забежала в участок, забрав небольшой блокнот, запрыгнула на лошадь и мы с ней тронулись к задворкам.

— Рассказывай, — сказал я мягко.

— Я… я… это всё из-за той вылазки и охоты на оборотня… Рафи ведь укусили и… — она сделала глубокий вдох. Посмотрела мне в глаза. Она была измученной, усталой. Бедная. — Ладно, слушай. Оборотень не хотел кусать Рафи, он хотел сломать ему кости и убить, но как ты и рассказывал, ему этого сделать не дал оборотень поменьше. Рафаил изменился, потому что он… он заразился… он становится таким же.