— Что увидеть? О чём ты? — взволнованно спросил я.
— Тсс. Просто жди. Ещё немного осталось.
====== Помощь в расследовании ======
Я вопросительно смотрел на неё и деда. Через несколько минут собаки подскочили к двери и стали лаять и рычать, щетиня шерсть. Я звал их, шебуршал упаковкой корма, а те не унимались. Через какое-то время они начали скулить и жались к дивану стариков. Я пялился на собак, а затем на бледные лица родственников. Раздался сильный раскат грома, а затем очень громкий вой. Я вздрогнул от неожиданности и ощутил, как из глубины души поднимается липкий страх. Голос не слушался, и спросить, что это, я не мог. Я сидел, замерев, и не зная, что делать. Бабушка бесшумно приставила палец к губам, давая понять, чтобы я молчал. Раздался грохот и ор. Насколько я мог судить перепуганным мозгом, так обычно кричат бараны или козы. Потом к этому примешался и скулёж. А затем начался град выстрелов. Вой повторился, только теперь он как бы утихал, удалялся.
— Застрелили? — с надеждой обратилась бабушка к деду.
— Скорее ранили, — он встал с кресла и тихонько подошёл к окну. Чуть-чуть отодвинул штору. Вздохнул. — убежал.
— Что это такое было? — сказал я наконец.
Дедушка достал с полки бутылку вина, налил нам всем в бокалы и один протянул мне. Отпил.
— Несколько лет назад у нас стала умирать живность. Её грыз, как мы с друзьями полагали, какой-то волк или небольшой медведь. Тогда мы решили подкараулить зверя и застрелить его. Ночью мы вывели овцу на пастбище и привязали к колу, чтобы дождаться хищника. Но когда свет луны залил луг, а бедная овечка истошно вопила, из леса выскочил… я не знаю, как его назвать… огромное существо, ростом метра два с половиной, лохматое, клыкастое, и хуже всего — разумное. Оно в секунду загрызло овцу, а потом стало принюхиваться. Оно учуяло нас и кинулось в нашу сторону. Пули его не брали, нож тварь просто вырвала из рук моего друга, а самого его порвала пополам. Господи, я ещё помню его крики и просьбу избавить от страданий… эта тварь убила ещё четверых, а затем взвыла и рысью помчалась от нас. Как я потом узнал, один из умирающих сжимал в руке серебряный крестик, которого коснулось существо. Домой под утро вернулись я, тогдашний шериф и отец Софии, Джеффри. Шериф уехал, на его место прислали Рафаила, а мы с Джеффри рассказали об увиденном людям. Через неделю всё прекратилось, но месяц назад всё началось снова. Это существо… я не знаю, что это. Оно было человекоподобным, но имело звериные черты. Оборотень, мутант или какой-то гибрид… не знаю.
Я медленно обработал его слова. Я не верил… не хотел верить. Но этот шум, вой, выстрелы и грохот… я не стал комментировать рассказ деда и решил, что надо попробовать разобраться самому. Не зря же приехал. Мне было страшно, часть мозга охотно поверила в повесть про оборотня, задравшего пять взрослых мужчин, но вторая часть, отвечавшая за скептицизм, упрямо твердила про суеверия испуганных людей. От вина мне захотелось спать, и перед тем, как провалиться в страну сновидений, я пообещал себе завтра сходить к шерифу, коего бабушка почему-то ласково называла Рафи.
Утром дождь остановился, но было очень пасмурно. Я шустро стянул со стола оладушек, а потом пошёл седлать коня. Дедушка посмеивался над тем, как я шарахнулся от вредного жеребца, норовившего меня укусить. Он всунул в зубы коня небольшое яблоко, захваченное с кухни, и тот унялся. Я запрыгнул на него и отправился по размытой дождём дороге в центр города, по пути пообещав деду заехать в магазин за парой вещей. Я ехал медленно, осматриваясь и выявляя, что тут изменилось с моего последнего приезда. Полицейский участок я нашёл довольно быстро. Привязав коня к фонарному столбу, я вошёл и попросил пропустить меня к шерифу. Секретарь, или кем там был этот худой уставший мужчина, откинулся на спинку кресла и громко сказал:
— Раф! Тут к тебе!
Ответа не было. Мне молчаливым кивком показали на дверь кабинета. Я вошёл и застал Рафаила сидевшим в кресле, а над ним стояла рыжая Флейм, упираясь руками в подлокотники и о чём-то с ним споря. Округлый живот копа упирался ей в бёдра. Мне даже интересно стало, если в него выстрелят, насколько далеко от внутренних органов пуля застрянет в жире? Сколько он весит? Как он гоняется за преступниками?
— Я говорила, и скажу снова, мою ферму не трожь, — процедила София сквозь зубы.
— Я как лучше хочу, — хмурился брюнет.
— Один раз уже хотел, напомнить, что потом было?
— По-твоему, я это нарочно?!
Рафаил совершил попытку подняться, как София усадила копа обратно, держа руками его объёмный живот. Стояла она над ним в короткой синей юбке, чёрных сапогах на каблуках и в белой рубашке с синим галстуком.
— Может и не нарочно. Но я тебя тогда просила оставить нас. Что ты сделал?
— Я извинялся…
— Ну да, от этого всем легче стало.
— Значит так, — он пересилил её руки, вдавливавшие его за животик в кресло, и поднялся. — Я делаю то, что должен. А должен я защищать людей. В том числе тебя и твою семью. Злись и обижайся на меня, я не отрицаю, что это заслуженно. Но если придётся, я силой выволоку тебя из дома, чтобы сохранить твою жизнь.
София помолчала, сверля его рассуждающим взглядом. Она была среднего роста, и чтобы посмотреть в лицо брюнета ей нужно было запрокинуть голову. Раф накрыл её ладони на своём солидном пузе своими. Ему будто были приятны подобные жесты. Мне показалось, он хотел ей ещё что-то сказать, но заметил меня. Флейм тоже повернула голову, продолжая держать большой живот шерифа. Парню будто было тяжело самостоятельно справляться с наеденным брюхом, и рыжая решила благородно ему помочь, поддерживая пузо, смещавшее центр тяжести.
— Здрасьте. Пардон, что подслушал, я не специально, — сказал я.
— Бывает, — пожала плечами София, отпуская Рафаила. Мне наверное послышалось, но кажется, тот аж тихонько охнул от тяжести своего живота. — Я сейчас уйду, разговаривайте.
Она подошла к шкафу с папками и стала вынимать некоторые, а Рафаил устремил всё внимание ко мне.
— Что случилось? — спросил он, садясь в кресло. Интересно, если он простоит слишком долго, у него отдышка начнётся?
— Помните, вчера вы к нам приходили?
— Да вроде склероза у меня нет, — фыркнул он. — Помню.
— Вот, и этой ночью я слышал вой, выстрелы и какие-то вопли.
Он поджал край губ.
— Насчёт этого не беспокойтесь, это отстреливали волков.
— Я знаю, что это нечто серьёзнее волков.
Коп странно на меня посмотрел. В следующий миг София, шедшая к выходу с четырьмя толстыми папками, вскрикнула и начала падать. Я было подорвался её ловить, как она очень шустро схватилась за стол и устояла, второй рукой держа свою ношу.
— На кой чёрт ты с подвёрнутой ногой на каблуках притащилась? — заворчал Рафаил.
— Чтоб ты спросил, — шикнула рыжая, выпрямляясь и сжимая губы. — Ргх, фак…
— Может, сядешь? — предложил я, уступая ей стул, на котором сидел.
Она покорно опустилась, потирая ногу. Я увидел, как из-под сапога выглядывал кусочек белой ткани. Бинт. Она поранилась? Но Раф сказал, что она ногу подвернула, как можно голень подвернуть? Ладно, фиг с ним, не моё дело.
— Говорите при ней, — сказал мне шериф, роясь в ящике. — Это детектив, мне всё равно потом придётся ей пересказывать ваши слова.
— Я думал, ты на ферме работаешь, — изумился я, смотря на Софию.
— Я — два в одном, — усмехнулась она.
— На, — Рафаил поставил перед ней стакан воды и обезболивающее. Затем перевёл взгляд на меня. — Продолжайте.
Я рассказал ему историю деда. Затем спросил, было ли известно что-нибудь ещё, что выяснил прежний шериф, и изъявил желание помочь. Шериф с детективом переглянулись. В глазах Флейм я видел какое-то напряжение и тревогу. Боится, что если она в порыве злости прибьёт пухлого начальника, придётся избавляться от свидетеля?
— Слушай, а с чего вдруг такое рвение? — спросила она. — Если не секрет.
— Не секрет. Хочу узнать, что происходит, чтобы не быть суеверным паникёром.
