И почему Верн тогда не успокоился после отказа? Зачем лелеял мысль, что сможет обманным путём сначала получить желанное тело, а потом постараться пробраться и в сердце? Верн не знал ответов на эти вопросы и хотел попросить прощения у Кали за содеянное, но в итоге стёр абзац с извинениями, оставив только предложение работы. Не стоит бередить прошлое, тем более сейчас, когда Кали нужен ему совсем не как любовник, а как чиновник, на которого можно положиться.

При первой встрече Кали не был смущён, скорее озадачен, ждал подвоха, а Верн держал нейтралитет – для этого никаких усилий не требовалось, эмоций к тому, из-за кого он так сильно страдал, не осталось. Через несколько дней и Кали начал понимать, чего именно от него хотят, и включился в работу – в работе он был действительно хорош, очень быстро разобрался в нынешних реалиях правительства и понимал Верна с полуслова.

Верн никогда не любил представителей аристократии – за извечное желание укусить Семью побольнее, задеть её членов и устроить свару; о попытке переворота, устроенной при содействии Духов, вспоминать и вовсе не хотелось. Но присутствие Империи на Аваре в действительности являлось неоднозначным вопросом – иногда Верн жалел о принятом решении, а порой приходила уверенность, что иначе поступить в тот момент было просто нельзя. В подобных условиях отвечать жёстко перед советом Домов основателей Империи было сложно, но Верн не собирался показывать им свою слабость.

Когда он подходил к залу для совещаний, Кали уже ждал у входа; кивнув, Верн зашёл первым и поприветствовал собравшихся аристократов. Кали, участие которого, по большому счёту, требовалось только в рамках его работы в комитете, занял место на боковом стуле, оставаясь за спиной.

Главы двух Домов были значительно старше Верна, потому в отсутствие Рея не могли удержаться от взглядов, в которых мелькало превосходство, а вот его ровесник Дагон Хираам после гневной отповеди императора старался с ним лишний раз не пересекаться.

– Господин Рэеллин, – начал Сиван Атедис, – мы пригласили вас, чтобы обсудить планы Империи, касающиеся Авара.

– Вам недостаточно официальной информации? – поднял одну бровь Верн. Он расслабленно сидел в кресле и разглядывал собравшийся свет керийского общества. – Империя не скрывает своих намерений.

– Господин Атедис не совсем точно выразился, – с видимой осторожностью произнёс Морел Оберн. – Мы хотели бы узнать дальнейшие перспективы развития керийско-аварских отношений.

– Конкретнее, господин Оберн, – раздражённо вздохнул Верн. – Я слишком занят, чтобы тратить время на экивоки.

– Империя много ресурсов направляет на восстановление Авара и поддержание там порядка, – не выдержал Дагон. – Эти средства можно вкладывать в развитие Империи и благополучие её граждан. Какой в этом смысл?

– Господин Хираам, – прищурился Верн, чувствуя, что опять готов взорваться, поэтому мягко улыбнулся, – вы хотели сказать «выгода»? – Дагон напрягся и нахмурил брови. – В данный момент выгоду получает вся Галактика, не только Империя. Вы не можете игнорировать очевидное, – Верн по очереди посмотрел на каждого главу Дома: – Я прекрасно понимаю ваши переживания, ведь вы не получаете личной выгоды от этой ситуации. Но это лишь в очередной раз показывает, почему династия Рэеллинов правит в Империи с момента её основания, а Дома аристократии всегда остаются в её тени.

– Господин Рэеллин, вы не так всё поняли… – Дагон, получив словесную оплеуху, побелел, но по-прежнему рвался в бой.

– Вы хотите выгоду? – перебил его Верн. – Так ищите её. Прошу меня извинить: дела Империи, не терпящие отлагательств.

С этими словами он поднялся и с достоинством покинул зал, испытывая почти физическое наслаждение от произведённого эффекта. Вышедший следом Кали по привычке прижимал к себе планшет и тоже выглядел удивлённым.

– Кали, зайдёшь ко мне? – попросил Верн, тут же растерявший всю свою властность.

– Конечно.

Кали в который раз не узнал прежнего робкого Верна, но уже почти перестал поражаться переменам – видимо, молодой император с толком провёл время рядом с дядей и многому у него научился. Или наконец заговорили гены Рэеллинов.

За три недели ни одного двусмысленного намёка от Верна не поступило, более того, он вёл себя так, будто Кали уволился с должности ассистента по какой-то не зависящей от него причине и вернулся сейчас совершенно по другой. Ровно, по-деловому, но без дистанции, которую Верн подчёркивал при общении с остальными чиновниками.

О новом муже императора Кали тоже успел осведомиться и опять оказался озадачен: Теллим Чарри, по словам знающих его лично, был совсем не красавцем. Выходец с какой-то захудалой станции на задворках Империи, сумевший получить медицинское образование с помощью грантов. Кроме того, Теллим умудрился без знакомств попасть в Императорский госпиталь – его действительно считали очень перспективным специалистом.

Вот только оставались тайной обстоятельства его знакомства с Верном – если хирург встретился императору в Императорском госпитале, то с момента его трудоустройства до женитьбы прошло всего около двух месяцев. Слишком поспешно даже для прежнего Верна, которого Кали ещё помнил. А нынешняя версия императора вряд ли бы решилась на такой непродуманный шаг. Значит, они познакомились раньше.

– Подготовь, пожалуйста, данные по перевозкам и внешней торговле с Аваром, – сказал Верн, включив свой планшет и проверяя между делом входящие сообщения. – Нужно организовать тендеры на централизованные государственные заказы.

– Это практически взятка. – Кали никогда не соблюдал субординацию в таких вопросах даже с Реем, не видел необходимости держать язык за зубами и в общении с Верном.

– Нет, совсем нет, но Домам нужно найти занятие.

– Выгоду? – спросил с ухмылкой Кали.

Верн ничего не ответил, только улыбнулся и закатил глаза, а Кали вернулся к себе в кабинет выполнять поручение. Работа его увлекала до такой степени, что пришёл в себя уже поздним вечером – когда в здании правительства почти никого не осталось. Собственно, так проходили все его будни: возвращался в квартиру затемно, после душа падал на кровать и погружался в сон, наполненный, как и бодрствование, цифрами, законопроектами, графиками и контрактами. Даже не успел разложить вещи – купил только новую одежду, поскольку гардероб, привезённый с Нериде, совершенно не подходил для столицы.

У Кали никого на Керии не было – родителей давно уже не стало, Найр с Сайремом жили на Орти, а остальные знакомства после побега на Нериде он не поддерживал. Конечно, в правительстве многие, увидев его, обрадовались, что было обычной вежливостью, не тянувшей на дружеские отношения. Усилием воли заставив себя расстегнуть сумку, Кали достал неофициальный костюм и решил, что неплохо будет завершить неделю расслабленно, например, в Нижнем городе, где в такой одежде он не будет выделяться на общем фоне.

Любителем и знатоком злачных заведений Кали себя не считал, с Найром они ходили только в один бар, завсегдатаями которого являлись в основном стражники – несмотря на противоречивые отношения керийцев и к-рутов, никто не относился к нему с пренебрежением, считали парой своего сослуживца. А после того как Найр уволился, Кали было не до развлечений: достойный порицания роман с Верном и его мужем давил, не позволял смотреть телохранителям в глаза, ведь многие из них были в курсе. Молчали, конечно. Слишком дорожили местами, не то что высказывать мнение – не смели даже намекать. Как не узнал никто и о том, что многие стражники занимались сексом с беременным Верном. Собственно, Кали догадывался, что они даже не имели права отказать императору, потому преимущества службы в Страже для него были очень сомнительными.

Добравшись до бара на общественном транспорте, Кали прошёл по его людному тёмному залу, ловя взгляды: его узнали, но сделали вид, что не заметили. Керийцев в баре не заметил, но Кали для к-рутов практически был своим. Свободный столик нашёлся в глубине, бот-официант принёс заказ – некрепкую настойку, к которой Кали пристрастился за время близкого общения с народом-сателлитом. Увы, на Нериде она была значительно вкуснее и дешевле, но выбирать не приходилось. Теперь надлежало привыкать к новым условиям жизни. Точнее, заново выстраивать её – и если с работой всё было более или менее понятно, то возвращаться в пустую квартиру одному не хотелось. От активных поисков спутника на ночь останавливало только предостережение Рея, но после повторного заказа Кали начал рассматривать присутствующих с точки зрения сексуальной привлекательности, не переставая ругать себя за то, что продолжает совершать одни и те же ошибки и не может прекратить, словно попал в замкнутый круг.